Потому что (не) люблю - читать онлайн книгу. Автор: Стася Андриевская cтр.№ 64

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Потому что (не) люблю | Автор книги - Стася Андриевская

Cтраница 64
читать онлайн книги бесплатно

Но да, внутренняя щекотка всё усиливалась и, казалось, даже ладони загудели то ли от нестерпимого желания прикоснуться, то ли от далёких, похожих на миражи воспоминаний: ладонь скользит по ёжику коротко стриженых волос, по крепкой шее, рельефу мышц плеч и спины — так привычно и упоительно…

Зажмурилась, сгоняя наваждение. Что это? Воспоминания, фантазии?! Или та самая зависимость, о которой постоянно твердит Густав? Зависимость изнуряющая и пагубная, но непреодолимая, как жажда вдоха.

Ну что ж, я зависимая, да. Но я должна его увидеть!

Однако, едва я подошла к пленнику, как громыхнула входная дверь, и мне пришлось сбежать из комнаты.

Спешно собирали с Густавом оставшиеся вещи. Меня потряхивало, беспокойно пихался в животе малыш.

— Наташу будить? — скрывая виноватую нервозность, спросила я.

— Позже, пусть пока спит. Планы меняются. Мы едем с тобой на машине, так быстрее. По пути вызовем полицию. А Наташа останется здесь, сторожить гада.

— А она сможет?

— Вполне. Она, в отличие от тебя, послушная. — Бросил на меня красноречивый взгляд.

Я покорно опустила голову, но едва его силуэт скрылся в темноте за окном, снова бросилась к пленнику. Я должна. Должна!

На этот раз действовала решительнее: не стояла целую вечность у порога, не кралась на цыпочках, обмирая от ужаса, а сразу же подошла к нему. Он же связан и вообще без сознания, чего бояться? Но едва только потянула с его головы шапочку, как он распахнул глаза.

Я, кажется, заорала, впрочем, это не точно. Отшатнулась, выронив фонарь, и неуклюже завалилась в койку, не в силах шелохнуться: свет бил теперь мне в лицо и, ослеплённая, я почти не видела пленника, но ощущала на себе его прожигающий взгляд. Тут же ярко вспомнился недавний сон — чудовище без лица, с прорезями глаз, пышущими раскалённой… Лавой? Нет. Железом.

Железом? Раскалённым? Нет. Расплавленным!

Замелькали картинки: льётся по желобу алое железо, бурлит в огромных чанах, искрясь разливается по формам и пахнет так терпко и… Картинка сменилась вдруг видом бумажных птичек на верёвочках… И боль потери, такая ужасающе настоящая и нестерпимая, резанула по животу, словно ножом. Я задохнулась от непонятной леденящей паники за малыша, словно этот монстр уже забрал у меня его, уже меня его лишил. Всхлипнув, схватилась за живот…

Хищник зарычал, забился, вырываясь. И в его порывах было столько силы и ярости, что это привело меня в чувство.

На ходу натягивая куртку, бросилась к Густаву. В горле ком, в глазах слёзы. Страх, одиночество, потребность в защите, в ком-то сильном, родном и любящем… Как прибегала когда-то к папе, когда просыпалась среди ночи от одного и того же кошмара — мама уходит по длинной улице, а я бегу за ней, зову, но она не слышит. И я остаюсь одна. Совсем одна…

Замерла.

— Ты вовремя, я как раз хотел идти за тобой, — глянул на меня через плечо Густав, но, увидев моё состояние, резко развернулся: — Что случилось?

— Я… Я кажется… вспомнила, — прорываясь потоком слёз, охнула я. — Вспомнила!

— Что? — заорал Густав, хватая меня за плечи. — Что ты вспомнила?!

— Маму… Я маму вспомнила, как она… она… — так много хотелось сказать, но слова не шли, только душили.

— Ты всё-таки ходила к нему? Ходила?!

А я лишь смотрела в одну точку и, глотая слезы, шептала:

— Кажется, она бросила меня, когда я была ещё ребёнком…

— Какая же ты бестолковая! — подтолкнув меня к машине, зло рыкнул Густав. — Садись, едем! Живо! — Но, повернув ключ в зажигании вдруг замер, и с леденящим спокойствием добавил: — Хотя, погоди… Я сейчас. Я быстро. Просто забыл разбудить Наташу…

*** *** ***

Я рвался как безумный, но слишком уж тщательно был примотан к кровати — выбраться самому нереально. Всё бесполезно. И это грёбанный @здец. Вот так тупо и безнадёжно. С-сука-а-а… Как тупо! И обидно.

Маринка, сука… Твою, мать, ну как же так?! Как так?!

Хотелось, если уж не вырваться, то хотя бы поорать напоследок матом, но не мог даже этого — рот был заклеен. И что такое настоящая безнадёга стало понятно только сейчас — это не когда смерть в лицо заглядывает, а когда у тебя отобрали возможность бороться. Вот тупо бороться до последнего. Я не мог даже этого. Просто лежал на грёбанной кровати и подыхал от отчаяния и злости.

Сквозь потоки слёз уловил какое-то призрачное движение рядом. Замычал, затрепыхался ещё сильнее, но окутанная дымом фигура лишь промчалась по комнате, словно отыскивая что-то, и скрылась из поля зрения. Сердце застыло — судя по длинной чёрной косе, это была Наташа. И она меня не заметила. А может, она просто заодно со всеми.

Зажмурился, мешая дымные слёзы с кровью из разбитой башки, и почувствовал рывок. Распахнул глаза — Наташа, склонившись надо мной, пыталась снять скотч. Забился, мыча чтобы бежала за ножом, но она всё равно глухая, не слышала, и лишь отчаянно пыталась разодрать ленту зубами.

Время шло, дым густел, воздух кончался. Счёт пошёл на последние минуты, если не секунды…

И Наташа вдруг отпрянула от меня и скрылась в дыму. Я в отчаянии перестал биться. Вот и всё. Теперь уже точно ВСЁ. Она честно пыталась, но не смогла. Каждому дорога жизнь. И у Наташи тоже есть право бороться за свою…

Но через пару мгновений она появилась снова — с ножом. Кашляя и утирая льющие по щекам слёзы, начала прорезать скотч. Спешила как могла, но мне казалось, что всё это так долго… Мы оба задыхались, не знаю кому было хреновее — мне, со всё ещё заклеенным ртом, или ей, бегающей в этом аду, но она вдруг заторможенно покачнулась и свалилась на меня.

А в следующий миг уже и я проваливался в бесконечно мягкое чёрное облако, и мыслей не было вообще никаких, кроме одной, самой последней, дебильной: «Ну как же так, Марин…»

Пустота и лёгкость.

Очнулся от ощущения, что кто-то на мне скачет, аж рёбра трещат. Разодрал глаза — рожа какого-то мужика лезет прямо в лицо, словно целоваться…

Потом снова уплыл. Потом полубессознанка: я вроде что-то вижу, различаю голоса, но не улавливаю смысла слов. Зарево пламени, небо, деревья, снег… Потом темнота, тряска, снова голоса, световые пятна… Но ни ощущений, ни эмоций, ни внятных мыслей.

Проснулся в больничной палате, когда солнце уже стояло в зените. Сначала тупо моргал, не понимая, где нахожусь, а потом вспомнил: как пришёл в себя на подъезде к городу, как мои ребята из охраны дружно заволокли меня в приёмный покой больницы. Все эти реанимационные действия, уколы, вентиляцию лёгких, диагностику… Как жутко хотелось спать и как ломало в приступах рвоты… Но сейчас я неожиданно чувствовал себя человеком: дышалось легко, тошнота ушла, сонливость тоже.

Врач сказал, что я легко отделался. Как ни странно, помог скотч на лице: благодаря ему я не хватал горячий дым ртом, не обжёг трахею, не надышался продуктами горения.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению