Гид по чаю и завтрашнему дню - читать онлайн книгу. Автор: Лора Тейлор Нейми cтр.№ 5

Кубинская сказка в Западном Дейде. Но Андре не увез меня в замок.

Родители посмотрели на Пилар, практически отвернувшись от меня.

– Елена из свадебного салона «Дейдленд» заходила на прошлой неделе в «Ла Палому», – сообщила мами, глотая слезы. – Говорит, сотрудники и некоторые из постоянных клиентов устроили пари. Они делали ставки на то, когда Лайла придет выбирать свое vestido de boda.

Свадебное платье? Серьезно? Мою кровь словно пропустили через пламя.

– Мами! Ты себя слышишь?

Она только что вскрыла меня и размазала предыдущие три месяца по моей комнате, прямо поверх слоя бледно-синей краски.

– Но это правда, – сказала мами. – И мне так жаль.

– Теперь ходят другие слухи. – Папи посмотрел на Пили. – Почему Андре с ней расстался? Как Стефани могла оставить лучшую подругу, ничего ей не сказав? Ужасно. Люди говорят об этом на складах, в продуктовых магазинах, у газетных прилавков.

Пилар села на кровать.

– Знаю. Я тоже слышала эти сплетни.

Эй, я ведь тоже тут. Разве речь идет не о моей жизни? Откровения этой троицы летали вокруг, над головой и даже пронзали насквозь, очевидно, невидимую меня.

– Хватит, хорошо?

Наконец мами посмотрела на меня.

– Ничего не хватит. Ты ведь даже не делишься с нами своими чувствами. Мы не можем помочь, если не знаем, что происходит.

Я выпрямилась на кровати, все мои конечности болели и ныли.

– Я не хочу говорить о своих потерях. Мне просто нужно пережить их.

– Что, если это невозможно? – спросила мами.

Невозможно. Я слышала это слово раньше и разбила его о камень, словно кокос. Затем я взяла насыщенную белую мягкость и испекла из нее торт.

– Ты потеряла бабушку, – мягко сказал папи. – Она занимала самое большое место в твоем сердце.

– Папи. – Слово было вязким и темным, но я не собиралась плакать; они не должны были увидеть моих слез. Боль настоящая, и она моя. Я должна ее чувствовать, и я должна ее пережить. Если бы я рассказала им об этой боли, они все равно не смогли бы ее разделить, чтобы «помочь» и направить. А теперь они хотели «помочь», отправив меня подальше?

– Англия пойдет тебе на пользу. Chisme утихнут, а ты вернешься отдохнувшей… – У мами зазвонил телефон. – Это Каталина. – Они с папи вышли из комнаты.

Я беспомощно широко раскинула руки. Мне нужно было, чтобы Пилар обняла меня и прогнала эту дурацкую идею прочь. Она обязательно это сделает. Мы же команда – лас Рейесы.

Теперь, после окончания школы, я была, наконец, готова стать полноценным пекарем и будущим владельцем пекарни «Ла Палома» вместе с Пилар. В колледж я не пойду, abuela уже и так научила меня всему, что нужно. Мы должны перенять управление бизнесом через год. Это наше наследие, наше будущее. Abuela открыла свое дело, мы должны продолжить, начиная с этого лета. Я не смогу сделать этого через океан.

– Жду не дождусь увидеть, что ты придумаешь, – сказала я с саркастической усмешкой.

Пилар выпрямилась и заставила сделать еще один глоток воды. В этот раз я не стала сопротивляться.

– Придумаю?

– Как ты избавишь меня от поездки в Англию. У нас нет на это времени. Нужно разработать новую бизнес-модель, меню и нанять новых сотрудников…

– Лайла. – Она повернулась, ее брови изогнуты. – Они правы. Так будет лучше. Я люблю тебя, но я должна тебя отпустить. Это ведь ненадолго?

Словно каждый шаг, что я сделала на улицах Майами этим днем, стал отдаваться в груди. Я содрогнулась. Я могла только покачать головой. Нет. Нет. НЕТ.

– Я не могу.

Пилар взяла бабушкин белый фартук с вышитой синими нитками «Л». Она сунула его мне в руки. Несколько часов назад с них ручьями струился соленый пот.

– Что бы она сказала об этом? – Пилар указала на мое изможденное тело.

– Твоя сестра права, nena. – Это мами вернулась в комнату. – Abuelita передала тебе свои навыки и страсть, а не только рецепты. Цени это, Лайла. Ты рыдаешь в кладовке, убегаешь за двадцать миль и чуть ли не ползешь обратно. Думаешь, она этого хотела? – Слезы текли по щекам мами. – Она ведь наблюдает за тобой сверху. Хочешь, чтобы она это увидела?

Я хотела закричать: «Я этого хочу? Еще как, потому что есть рецепт, который она не успела мне передать. Какое приготовить блюдо, чтобы смириться с тем, что она умерла и покинула нас так рано? Что приготовить после того, как мальчик разбил мое сердце, а лучшая подруга растоптала доверие?»

Но я ничего не сказала.

Сохраняя молчание и трясясь, я сжимала в руках фартук, цепляясь за воспоминания.

– Óyeme, mi amor, – сказала abuela несколько месяцев назад после моей очередной ссоры с Андре. – Ты любишь этого мальчика так же, как любишь готовить. – Она помешивала глазурь из манго. – Но иногда тебя слишком много, как сахара в твоей выпечке. Ты выставляешь слишком высокую температуру.

Тогда я нахмурилась. Отмахнулась от нее.

– Mi estrellita, если ты будешь сиять слишком ярко в его небе, ты сожжешь его, и сама тоже сгоришь.

В тот день я сожгла все свое тело. Выставила слишком высокую температуру и потеряла контроль.

– Лайла, ты поедешь в Англию, – сказала мами наконец. – Мы не можем передать бабушкин бизнес, пока тебе плохо.

Вот и все.

Но моя пробежка – внешняя и внутренняя изнуренность – надела на меня намордник, и я не смогла спорить. Пока папи заходил на сайт «Бритиш Эйрвейз», я просто пялилась на «Л», вышитую на кармане фартука.

Две недели спустя после того, как папи забронировал билет на самолет, белый бабушкин фартук лежит на прикроватном столике в Англии. Прошли уже полные сутки после приземления, но я почти не вставала с постели.

Я бросаю взгляд на часы – восемь вечера. Через холл доносится какофония синтезаторов и барабанов. Очевидно, музыка играет в комнате Гордона. Не представляю Кейт и Спенсера, колбасящимися под рок восьмидесятых между развлечением постояльцев и управлением гостиницей. Как только я вспоминаю название группы – «Ван Хален», музыка выключается. Не проходит и десяти секунд, как деревянные панели на стенах начинают вибрировать от басов следующей композиции, включенной на полную громкость. Затем… она тоже выключается после нескольких тактов. ¿Cómo?

Мой взгляд останавливается на алтаре памятных вещей: рамках с фотографиями, белой футболке и пируэтах вышитой синими нитками «Л».

Los recuerdos обладают уникальной силой. Силой любви, истории и наследия. Они окликают меня громче, чем музыка, на языке, на котором меня вырастили. Abuela никогда не позволила бы мне вот так бездельничать – большую часть суток проваляться в постели. Она бы как минимум заставила меня подняться и распаковать чемоданы.