Гид по чаю и завтрашнему дню - читать онлайн книгу. Автор: Лора Тейлор Нейми cтр.№ 31

– Так же, как и Майами, – заканчивает за меня он.

– Точно. Ведь там все и началось. – У Ориона звонит телефон. – Ответь. Вдруг это Флора.

Он кивает, прежде чем прочитать сообщение.

– Это не Флора. Это Реми. Помнишь, Джулс говорила про «Твиттер» продюсера? – Я киваю, и он продолжает: – Джейсон Бриггс твитнул что-то о восходящей звезде из маленького городка Винчестер. Но ни слова про «Голдлайн».

Я выпрямляюсь.

– Это просто смешно. Джулс – одна из лучших певиц, которую я когда-либо слышала.

– Да, и иногда сообщения недостаточно. Нужно позвонить ей. – Он набирает ее номер и, когда Джулс берет трубку, включает громкую связь. – Вот же поганое, черт возьми, дерьмо, – говорит Орион.

– Вот эти слова точно подойдут для песни, Ри, – безжизненным тоном отвечает Джулс. – Бриггс даже похвалил «Глиттр». Представляешь, «Глиттр».

– Джулс, это Лайла. Ты и твоя группа были лучшими сегодня на сцене. Я слышала отрывок песни этих «глиттров», и они полный ноль. Мне очень жаль.

– Спасибо, дорогая.

Я продолжаю:

– Значит, студия Бриггса в Лондоне? Я всегда могу испечь для него что-нибудь, ну, знаешь, особенное, со специальным ингредиентом, чтобы он потом из туалета неделю не выходил.

Гармония смеха заполняет безмолвный холм.

– А это жестоко. Мне нравится, – отзывается Реми.

– Мне тоже. Соблазнительная идея, но нет, – говорит Джулс. – Так это и работает. Вся индустрия субъективна, и суть в том, чтобы оказаться в нужное время в нужном месте. Я просто надену свои взрослые штанишки и выкачу перед этим Джейсоном Бриггсом новые песни. И с сегодняшнего дня я ни от кого не хочу слышать ни слова по поводу моей сиреневой тетрадки.

Мы соглашаемся и заверяем ее в этом, затем прощаемся. Орион снова застает меня разглядывающей ясное черное небо.

– Высматриваешь других парней, названных в честь созвездий?

– Ха, черт возьми, ха, – говорю я, передразнивая его, отчего он весело фыркает. – Мне показалось, я видела падающую звезду, но это был всего лишь самолет. А еще я думала о Джулс и о том, как она не ждет и не надеется, что успех свалится перед ней на сцену. Она так много работает.

– Джулс не из тех, кто полагается на падающую звезду, это точно. Она сама сделает себя звездой.

Я снова смотрю вверх и в сторону.

– Но загадывать желания все равно весело. Если бы это не был самолет, что бы ты загадал?

– Попробовать твою кубинскую еду.

Я искоса на него смотрю.

– Это само собой разумеется.

– Правда? – Он наклоняется, опираясь на один локоть. – Ты так говоришь, но я еще не…

– Ты обязательно попробуешь. Начнем с кое-чего, что называется кубинским сэндвичем. Не скажу, что это, но для него нужна пара тушеных свиных лопаток и запеченная ветчина. Итак, еще одна попытка, Максвелл. Незачем тратить желание на это. Чего бы ты действительно хотел?

Его веселая улыбка угасает. Он машет рукой в сторону приглушенных звезд.

– Я уже давно перестал полагаться на них. То есть у меня, конечно, есть надежды и мечты. И это определенно не значит, что я сижу и жду, пока все само произойдет. Но я заключил сделку со вселенной. Я научился не просить у нее больше, чем то, что у меня уже есть. Это касается и хорошего, и плохого.

– С тех пор как… твоя мама?

– С тех пор, да. Я понял: чтобы найти мир и принятие, не нужно бороться с тем, что я не могу контролировать. Я больше не прихожу к богу или вселенной, как попрошайка. И это мне помогло. – Его губы слегка дрожат. – И видишь, иногда вселенная дает мне шанс весело провести вечер, познакомить кубинского повара с музыкой моих друзей, мотоциклами и нашими местными снеками. Так что ты можешь хотеть домой. Я понимаю почему. Но прямо сейчас ты здесь, и я не думаю, что это так уж плохо, Лайла.

– Нет. Совсем не плохо. – Слова срываются с языка, опережая бесчисленные отголоски Майами и кубинских корней, а также всего, что я упаковала в сумку для этого холодного чужого места. Это абсолютная правда. На мне его свитер, и я не против. Я свыклась с мыслью, что кутаюсь в него так же, как и в его город.

Поднимается ночной ветер. Он дует со всей силой, унося наши пустые пластиковые стаканчики вниз по склону. Мы делим остатки сидра, передавая друг другу бутылку. Как дикари. И это вовсе не значит, что его созвездие можно увидеть только в Австралии или Новой Зеландии в июне. Я здесь, в его полушарии. И Орион рядом.

Из-за Спенсера моя утренняя пробежка начинается и заканчивается на кухне «Совы». Спенсу было достаточно сказать Ориону всего четыре слова, когда он столкнулся с ним перед увитой розами аркой: кубинская выпечка, кубинский хлеб.

Запыхавшись, я умываюсь и бросаю своему партнеру по бегу бутылку с водой.

– Думаю, сегодня мы пробежали этот круг за рекордное время. Pastelitos ведь никак не повлияют на твой темп, правда?

Орион проводит холодным пластиком по лбу и подходит к раковине.

– Совсем про них забыл.

– Врунишка. – Я отворачиваюсь, чтобы достать для него тайную заначку, и слышу за спиной смешок. Кухня сияет. Я переставила все, как мне надо, чтобы стало похоже на «Ла Палому». С уходом Полли это, наконец, моя кухня. По крайней мере до конца лета. Я заранее использовала транспортировочную коробку Ориона под выпечку. Я поднимаю крышку и демонстрирую ему полдюжины pastelitos. Я сделала прорези на верхушках, чтобы было видно сладкую начинку.

– О господи. Теперь понятно, почему ты заставила меня ждать конца пробежки. Я не смог бы ограничиться один кусочком, и это ни к чему хорошему не привело бы. – Он вдыхает аромат слоеного теста.

Я указываю на два типа, coco y guayaba.

– Эти с кокосом, а эти с гуавой. Мама отправила мне пасту из гуавы, но я использую ее для друзей, а не для гостей. И нет, не все тебе. – Он надулся, и я качаю головой. – В твоем доме еще два человека.

Он кусает pastelito с гуавой и корчит слабоумное, полуодурманенное лицо.

– Это должно быть незаконно. Не помню, когда в последний раз у меня во рту было что-то настолько вкусное.

Мы встречаемся взглядами быстрее, чем по щелчку пальцев. На старт, внимание, краснеть. Я ничего не могу поделать – мои щеки заливаются краской. Пожалуйста, пусть он подумает, что это результат пробежки.

Его смех низкий и грудной. Не прокатило.

– О чем это ты подумала? Я говорил сугубо о тесте – такое воздушное. Сама его сделала?

¡Tranquila! Спокойно, Лайла. Я откашливаюсь и бросаю на него взгляд, который говорит «ты меня совсем не знаешь?».

– Я провела вчера весь день, забивая морозилку тестом на следующие несколько недель.