Охотник за воспоминаниями - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Хант cтр.№ 10

Крис почувствовал, как холодный пот выступает на лбу. Он быстро пролистал книгу и стал читать справочные материалы.

У персонажа нашелся вполне реальный исторический прототип – орпейский алхимик Ганс Геттен, который экспериментировал с проклятиями. Он создавал их и испытывал на городских нищих и преступниках. Одно из проклятий проявлялось в виде черных пятен на коже. За свои действия Ганс был казнен, хотя уверял, что всего лишь хотел сделать мир чище.

Кристофер бросился листать историческую энциклопедию. Пришлось призвать на помощь секретаря и библиотекаря. Совместными усилиями быстро удалось найти краткое жизнеописание Ганса Геттена.

Про тяжелое детство и тернистый путь к славе алхимика Крис читать не стал, его интересовало описание исследований Геттена.

Оказалось, Грязный Ганс изобрел секретный состав на основе мозговой жидкости неупокоенных мертвецов, который наносил на лоб или на предплечье жертвам в виде тайного символа. За шесть часов пятно разрасталось и покрывало целиком лицо или руку. Потом расползалось по всему телу, поражая сначала кожу, затем внутренние органы. В конце концов, жертвы засыпали и умирали во сне. Но самое страшное начиналось после. После смерти несчастный восставал и становился покорным неживым рабом своему убийце. Так эксперимент, начинавшийся как очистка городов от "низшего класса" привел Ганса Геттена к созданию собственной армии неупокоенных.

Геттен уже захватил половину княжества Эрланд, когда его поймали, казнили, рукописи приговорили к уничтожению, дабы предать забвению сам мерзостный эксперимент.

Но один из рыцарей ослушался приговора королевского суда и спрятал рукопись. Позже его потомки передали манускрипт в храм Хранительницы в Мидлтоне, не желая самостоятельно решать судьбу столь опасного документа. Рукопись была защищена мощными печатями и никто, кроме исповедника, не мог вскрыть ее.

– А что было потом, я догадываюсь. Помощник отца Кристофера эту рукопись украл, – закончил вслух Крис. – Правду говорят, устами младенца глаголет истина, которую взрослые умники проглядели.

Итак, он откопал начало истории. Оставалось понять, как можно остановить действие чудовищного проклятия, изобретенного более трехсот лет назад.

Перед закатом в городе появился весьма примечательный всадник. Мидлтонские дамы сразу заметили, что он молод и красив – чеканный профиль, орлиный взгляд, черные как смоль кудри спадают на широкие плечи. Добротный костюм запылился в долгой дороге, как и высокие охотничьи сапоги. На груди сверкал огромным кристаллом драгоценный медальон. К седлу вместе с другой поклажей приторочен резной дубовый посох. Следом за ним ковыляла темная фигура, закутанная в рваный плащ так, что не видно даже глаз. Путник направился к городской площади, провожаемый любопытными взглядами. Остановился за спиной статуи Хранительницы, оглядел немногочисленных горожан, оказавшихся там, и громко провозгласил:

– Возрадуйтесь! Я услышал ваш зов и пришел исцелить болезнь, что поразила этот город. Приведите ко мне пораженных, вы увидите чудо исцеления!

Мэру немедленно доложили о прибытии неизвестного господина. Он велел привести зараженных из храма, и сам поспешил на площадь, где уже собралась толпа любопытных зевак. Незнакомец восседал на коне, наслаждаясь всеобщим вниманием, давал публике разглядеть себя. Человек в плаще молча держался рядом.

Люди мэра привели Тома и Джима. Старика пришлось тащить, придерживая под руки, а Джим едва ковылял, сонный и безразличный ко всему.

– Подведите ко мне старца, – высокопарно велел незнакомец и спешился.

Опираясь на посох, он подошел к старику, поднял вверх правую руку, на ладони сверкнула зеленая вспышка.

– Изгоняю болезнь, повелеваю хвори уйти в Инферно, где ее породили ужасные исчадия Бездны! – театральным жестом чужак коснулся лба Тома, прочертил указательным пальцем какой-то знак. Старика затрясла крупная дрожь. Том рухнул на колени, продолжая трястись, закрыл лицо руками. А исцеляющий возложил ладони на его лысую макушку.

– Повелеваю тебе, встань!

Он помог плотнику подняться и показал толпе. Удивленные горожане охнули. Чернота сошла, остались только темные пятна, которые становились все меньше и светлели прямо на глазах.

– И меня, и меня вылечи! – закричал Джим, протягивая руки к незнакомцу.

– Я исцелю и тебя, отрок, – объявил целитель.

Он вновь поднял руку, на ладони сверкнула зеленая искра, затем прочертил знак на руке Джима. Паренька затрясло, но он устоял на ногах. Чернота уходила, словно всасываясь в то место, которого касался целитель.

– Можешь идти. Хворь побеждена!

Весть об исцелении мгновенно облетела Мидлтон и на площади собралась изрядная толпа. Раздались ахи, охи, восторженные возгласы, радостные славословия исцеленных. Мэр толкнул в спину своего заместителя, тот громко обратился к неизвестному целителю:

– Могут ли мидлтонцы узнать ваше имя, благородный господин?

– Зовите меня Гахалид Граннус, – важно ответил чужак, слегка склонив голову в изящном полупоклоне.

– Мы несказанно рады, господин Граннус, и благодарны за чудесное исцеление наших сограждан. Наш мэр, господин Харриот, приглашает вас от имени всех горожан стать нашим гостем и посетить его дом.

– С превеликим удовольствием, – целитель церемонно кивнул и направился в дом мэра.

– А ваш спутник?

– Оставьте его, он нелюдим, – отмахнулся Гахалид. – А коня пусть оботрут и накормят. Мы оба устали, торопились спасти Мидлтон, знаете ли…

Толпа любопытных зевак провожала Гахалида до самых дверей особняка мэра. Гость не упускал возможности покрасоваться, картинно поправлял волосы, принимал эффектные позы и всячески заигрывал с публикой. Громко рассказывал о сотнях обреченных на гибель, которых он исцелил, странствуя по всему Либриуму.

На входе люди мэра попытались отобрать у целителя посох. Но Граннус заверил, что без этого предмета целебная магия не действует и мэр разрешил посох оставить.

Помощник мэра тем временем отыскал в толпе рейнджера Ральфа Мэнли и шепнул, что мэр приглашает и его. Ральф огорченно вздохнул, когда понял что в особняке придется погасить трубку, но пошел. Ему тоже было любопытно, что за птица новоявленный спаситель города.

Гахалида Граннуса провели в гостиную, обставленную дорогой аурумской мебелью и предложили угощение. Гость согласился выпить с хозяином тарийского вина. Мэр не спешил сообщать ему о болезни дочери, внимательно присматриваясь к гостю. Вдали от восторженных и удивленных зрителей Гахалид уже не казался таким уверенным, пытался скрыть смущение и плохие манеры за показной самоуверенностью.

Ральф устроился в сторонке, крутил в руках погашенную трубку. В его сторону после одного быстрого взгляда Гахалид старательно не смотрел.

– Простите, отвык от общества цивилизованных людей, – сказал Граннус, залпом осушив бокал дорогой тарийской "Фуксии". – Только что вернулся с южных островов, лечил троллей от лихорадки. Ее разносят огромные мухи, от которых нет спасения, и бедные аборигены столетиями умирали от этой жуткой болезни. Но я изготовил эликсир из… эм-м… неважно из чего. Главное, когда они все излечились, то начали поклоняться мне, словно идолу, умоляли стать их шаманом или даже вождем. Но я не могу позволить себе роскошь жить в одном месте слишком долго. Еще множество душ жаждут моей помощи, хотя даже не знают об этом… И у вас в Мидлтоне я не задержусь.