Пуговицы и ярость - читать онлайн книгу. Автор: Пенелопа Скай cтр.№ 9

Пуговица смерила девушку тяжелым взглядом. Та разлила вино по бокалам и, к моему облегчению, удалилась.

Как только девчонка отошла, Пуговица несколько оттаяла.

– Ты ревнива?

– Да ни разу, – ответила она, разрезая лазанью. – Просто терпеть не могу, когда на меня смотрят, как на пустое место.

– Может, она приняла тебя за моего клиента?

– Но я-то не клиент, – раздраженно заметила Перл, жуя.

Ага. Замуж она не хотела, никому не доверяла, но тем не менее ревновала. Все это выглядело как-то нелогично. Впрочем, подойди сейчас к ней другой мужчина, я бы немедля прирезал его, как свинью. Но к любви это не имело ни малейшего отношения. Нет, я лишь хотел власти над нею.

– И теперь она поймет это.

С этими словами я протянул руку через стол и сплел наши пальцы. Так мы и сидели, держась за руки и работая вилками.

Едва только наши руки соприкоснулись, я почувствовал ее ответную реакцию. Ее пальцы скользнули по моим и цепко схватили мои. Она взглянула на наши руки, и вместо гнева я заметил в ее глазах страсть.

Мы сидели у окна, закусывали и пробовали которое уже по счету вино. Я перепробовал почти все, что было. Свое я хорошо знал, знал и то, что выпускали конкуренты. Не могу сказать, что они меня впечатлили.

Но Пуговица наслаждалась…

Она наливала себе бокал, затем крутила его, как заправский сомелье.

– Вот это мне понравилось.

– Как раз мое.

– Правда?

Я кивнул.

– И сколько же у тебя наименований?

Непростой вопросец.

– Ну, если навскидку… что-то около сотни.

– Ух ты. А ты всегда интересовался виноделием?

– Да, наверное. Кроме того, еще и крепкими напитками.

– И сам начал свое дело?

Я снова кивнул.

Перл сидела, положив запястья на край стола. Тонкие ее руки выглядели чрезвычайно соблазнительно. Она больше не теребила свою шевелюру, отчего ее волосы рассыпались по плечам и обрамляли лицо так, словно она готовилась к фотосессии. Под платьем не было видно шрамов на ее спине и заднице, но я знал, что они там есть.

– И как же ты начал?

– Ну, долгое время я занимался оружием. Но потом мы с отцом поссорились, и я открыл свое дело. Мне надоело быть подчиненным, мне не нравилось постоянно находиться в тени отца. Так что я забрал свою долю и основал винодельню. Постепенно дело пошло.

– А когда вернулся к теме оружия?

– Когда отец умер.

Не то что бы я сильно горевал по данному поводу. При последнем нашем разговоре мы наговорили друг другу много неприятных вещей. Так что прошло несколько лет, пока мама позвонила мне и сообщила о его кончине.

– Я снова стал заниматься оружием и пригласил в качестве партнера Кейна. Так что приходится заниматься двумя делами одновременно.

И хотя она не проронила ни слова, я заметил вспыхнувший в ее взгляде интерес. Она ловила каждое мое слово – впрочем, она всегда проявляла внимание, о чем бы мы с нею не говорили.

– И тебе нравится?

– Не то что бы.

Я действительно не очень гордился своим занятием. Оружейный бизнес приносил мне больше проблем, нежели он того стоил. У меня была масса врагов, которые не дремали. И самым серьезным из них был Боунс. Мы стали врагами еще до того, как увидели друг друга.

– Но Кейн настаивает, чтобы я продолжал этим заниматься. Ему, видишь ли, не хочется управлять этим делом в одиночку.

– С каких это пор ты стал его слушаться?

Я чуть заметно улыбнулся:

– Да потому, что я и сам знаю, что ему не под силу вести такие дела. Он резкий, порывистый, а я, наоборот, делаю все основательно. Ему подавай все здесь и сейчас, а я не привык торопить события. Да и, в общем-то, он больше скупердяй, нежели бизнесмен. Так что мы уравновешиваем друг друга.

– А вином тебе нравится заниматься?

– О да. Это честный бизнес, и мне не стыдно за него. Я начал, когда мне было всего восемнадцать, а через несколько лет уже стал одним из ведущих виноделов в Италии.

– Мама, наверно, гордилась тобой.

– Да.

Мама гордилась, это точно. А вот отец называл меня говнюком.

– Мне бы хотелось посмотреть, если ты позволишь.

– Конечно.

В самом деле, славно будет трахнуть ее на моем рабочем столе после дня, проведенного в полях. И лестно будет показать ее служащим – пусть посмотрят, с какой женщиной я сплю.

Она допила бокал и потянулась к следующему.

– Спасибо, что отвечаешь на мои вопросы.

Она жила у меня уже три месяца, а мы ни разу нормально не разговаривали. Только о делах или о пуговицах. И теперь я спокойно отвечал на ее вопросы, даже не задумываясь об этом. Она знала обо мне больше, чем кто-нибудь, за исключением Ларса, разумеется.

– А с чего мне не отвечать? Мне только не нравится, когда это начинает напоминать допрос.

– Вот уж никогда не думала допрашивать тебя. Мне просто хочется побольше узнать о тебе.

С этими словами она посмотрела в бокал и немного покрутила его, прежде чем выпить.

Когда она отводила взгляд, я принимался рассматривать ее. Я следил, как ее пальцы с накрашенными ногтями обхватывают верх бокала. Лак был темно-красный, как и ее помада. Ее пальцы – длинные и тонкие – великолепно смотрелись на моем члене, когда она обхватывала его, делая минет. Она опускала глаза, и я мог видеть каждую ее ресницу, как она ниспадает вниз и слегка закручивается у кончика. Ресницы были густые, плотные – таких я еще не встречал. Да, Перл и без макияжа была чертовски хороша, но теперь это было что-то потрясающее. Никогда доселе я не сидел за столом напротив такой великолепной женщины. А Перл даже не догадывалась, насколько она сногсшибательна. Как ей, выросшей в трущобе, на самом дне, удалось стать столь женственной, красивой? Кто привил ей неповторимую элегантность, величавую гордость?

– Ты выросла в Нью-Йорке?

Она допила вино и поставила бокал на стол.

– И родилась, и выросла. Да, такого города больше нет нигде в мире…

– Скучаешь по нему?

Она пожала плечами:

– Знаешь, пожив здесь, я стала ненавидеть весь этот городской шум. Люди, пробки, вонища… У меня кожа выглядит куда лучше прежнего. И кажется, я как будто впервые в жизни могу дышать полной грудью. Так что, думаю, что не очень. Раньше он мне нравился, но после того, как я попала сюда… я уже не могу любить его, как раньше.

Ну да. Во всяком случае, ей нравилось жить в моем доме. У нее были шикарные условия. Ее одевали с головы до ног, а из окна открывался прекраснейший в мире пейзаж.