Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой - читать онлайн книгу. Автор: Петр Ингвин cтр.№ 91

– Я найду способ сделать, чтобы либо мы к вам, либо вы к нам, – подмигнул дядя Люсик, вдруг помолодевший лет на десять.

Его усталость прошла как сон.

Вымотанные за день, мы с Зариной просто легли по своим постелям и через минуту спали без задних ног. Иногда будил шум – затянувшаяся гулянка утихомирилась лишь к утру, когда с набитыми пузами все окончательно расползлись по кроватям.

Утро выдалось хмурым, от погоды до настроения. Покрапывающий дождик навевал грустные мысли. Особенно терзала скорая разлука с Солнышком. Увидимся ли? Также не веселили четыре тела, завернутые в саваны и подготовленные к церемониальной отправке на кладбище в двух телегах. Глафира застыла в посмертном единении с Фомой, Карине составила компанию отлично справившаяся с последней ролью преемница Верховной царицы. Не зря ее выбрали в преемницы. Никто не мог сравниться с ней ни в боевом искусстве, ни, особенно, в политике. В умении чувствовать момент и говорить нужные слова. В гипертрофированной интуиции, чувствовавшей угрозу там, где ею даже не пахло – пока. Это и подвело. Устранение едва возможной в далеком будущем проблемы оказалось опаснее самой проблемы.

Зарина, переговорившая с матерью, показалась мне странно радостной. Глазки сияли новогодними огнями, переливаясь от тихого удовольствия к полному восторгу, который, казалось, едва сдерживался.

– Что случилось? – как можно равнодушнее осведомился я.

У меня-то скребли кошки. Хорошо так скребли, а наскребясь вдоволь – скопом гадили.

Мы выходили с завтрака, который нам организовали прямо на улице – никто не удосужился ночью разнести столы обратно по помещениям. Кухонная команда едва успела собрать посуду, помыть и предложить что-то на завтрак. Ладно, хоть помыли, в моем мире на древних пирах тарелки вылизывали дворовые псы, после чего в них снова подавали гостям.

Впрочем, необычность радовала. Для школы сегодня все было необычно. Никаких занятий, ничего будничного и рутинного. Ученицы отдыхали. На поле разбирали шатры, гости грузились – все сразу. В глаза отовсюду летела пыль, в нос – запахи пота, еды и ее последствий. Гомон стоял невероятный, треск дерева и хлопанье ткани шатров сливались с ржанием коней и одновременным разговором всех со всеми. Так казалось со стороны. Я внес свою лепту:

– Что сказала мама?

– Я еду с вами! – выпалила Зарина, едва не порвав рот улыбкой.

Кошки на душе пришибленно затаились.

– В крепость?

– Какая разница!

– Почему?

Мой вопрос поставил Зарину в тупик.

– Ты не рад…да? – Вмиг потускневшие глаза быстро пробежались насчет лишних ушей.

Словно по закону сообщающихся сосудов мое настроение резко взлетело.

– Это здорово! Но почему? Твоя учеба только началась… – произносил я, пинками изгоняя всю кошачью свору к Кузькиной матери.

За разговором к нам, вставшим посреди поля, где вокруг носились, таскали, галдели и толкались, присоединилась третья «сестренка».

– Ты уже слышалла? – запнувшись на окончании, Тома метнула обеспокоенный взор на Зарину.

Та равнодушно разглядывала носки своих сапожек. Актриса, мать ее Варфоломея.

– Что я должна была слышать? – спросил я как можно отстраненнее.

Как бы подтвердил для Томы, что Зарина не знает. А Зарина, наоборот, утвердилась в мнении, что Тома в курсе, кто я. Раньше только предполагала, теперь узнала наверняка. Во, попал. Открыть Томе правду? Брр. Представить страшно. Что она подумает о нас с Зариной?

– Новость, что мы едем вместе. – Тома кивнула Зарине.

– Мама решила забрать меня из школы, – объяснила, наконец, новоявленная сестрица. – Сказала, что я осталась единственной наследницей, если не считать вас, удочеренных ангелов, которых надо вести в крепость. Судьба ангелов, как она выразилась, еще не ясна, а за домом нужно присматривать. Теперь я буду учиться на дому, вот!

Зарина радостно закружилась от избытка чувств. Раскинутые руки едва не снесли проходившую мимо монашку. Та ойкнула, пошатнулась, полы плаща распахнулись…

Не знаю, чего я ожидал, но не того, что увидел. Под плащом блеснула на солнце тонко вязаная стальная кольчуга. В бронзовом-то веке. А видимый кусочек меча очень уж напомнил самурайскую катану. Вообще ни в какие ворота.

– Кто это? – Я обалдело глядел вслед монашке, быстро запахнувшей накидку.

Тома не преминула тихонько «укусить», чтобы не слышала Зарина:

– Шалун. Забудь. Послушниц сестыря мирские соблазны не волнуют. Им почти все запрещено, включая брак и детей.

Ничего себе послушница. Скорее истинный, а не дутый, вроде нас, ангел, явившийся пещерным людям.

– У нее железная кольчуга! – упоенно сообщил я не понимавшим моего ступора девушкам.

– А у меня сестра ангел, – ехидно отбрила Тома. – И что?

– Представь, что при раскопках Трои археологи нашли винчестер от компьютера.

– Что такого? Подбросить можно все, что угодно.

– Эту послушницу тоже подбросили?

Внимательно вслушивавшаяся в разговор Зарина сочла нужным вмешаться:

– Васса не просто послушница, а первачка, эс-пэ-че.

– Чего?! – У нас с Томой брови одновременно взлетели на лоб.

СПЧ для меня – совет по правам человека. По защите прав человека от общества. То есть, совет по защите прав преступника, если зрить в корень. Ведь кто из нас без греха? Потому обидно, что до сих пор не организовали совет по защите общества от человека. Когда-нибудь организую. Мало не покажется. «Ибо преступивший закон сознательно поставил себя вне общества – общество обязано ответить тем же». Теперь есть с кого пример брать.

– Сестра первого чина, – объяснила Зарина. – Командир четырех пятерок. Почти сестрисса.

От оседлываемых лошадей нас окликнула Варфоломея:

– Девочки! Пора. Собирайтесь и прощайтесь.

Собираться? Голому собраться – только подпоясаться. Праща на ноге, маленький нож за поясом, большой в ножнах на поясе. Все личные вещи на месте. Всегда готов.

Дарья с Варфоломеей обсуждали выкуп за коней, доспехи и оружие. Все, чем ангелов здесь снабдили, было казенным, принадлежало школе, а та в свою очередь – крепости. После удочерения со стороны Варфоломеи требовалась некая компенсация. Вопрос быстро утрясли, наша названная мама обязалась прислать необходимое позже.

Тома прощалась с Варварой. Успела подружиться. Потом мы все попрощались с ученицами и папринцием с Дарьей, на проводах вставших рядышком. Дядя Люсик взглядом дал понять, что сделает все от него зависящее, чтобы наша расползшаяся компания землян собралась вместе и улетела домой. Дарья неожиданно подмигнула, словно мы с ней заговорщики. Что бы это значило?