Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой - читать онлайн книгу. Автор: Петр Ингвин cтр.№ 71

– Я красивая?

– Очень.

– Тебе нравилось на меня смотреть?

Уши запылали. И не у меня одного.

– Да, – шепнул я. – Потому что ты очень красивая. Давай спать.

Она не сдалась так просто. Обтянутая простыней грудная клетка, на которой пересчитывалось каждое ребрышко, вздулась в верхней, некостистой, части. Набрав воздуха, Зарина зажмурилась, и с бесповоротной решимостью в мою сторону прилетело:

– Если не произойдет ничего страшного… непоправимого… Если все останется, как есть… ты согласишься стать моим первым мужем?

Меня передернуло. Мозги, как при ударе в челюсть, вывернуло бешеным неприятием.

Она даже не понимает, как коробит слово «первым»! Словно приглашают сходить в кино знакомой компанией. Или выпить на троих. Или еще: поматросить и бросить, изначально зная, что позже будет другой. Нет, местным это в голову не придет даже от большой фантазии. Первым – значит, первым номером в общепринятом комплекте из трех. Без вариантов.

– Если когда-нибудь женюсь, – не оборачиваясь и тоже глядя в потолок, с расстановкой ответил я, – только на правах единственного. Никак иначе.

Заявление поставило Зарину в тупик. Ее глаза привычно принялись округляться, сломавшиеся бровки поползли на лоб. Она даже привстала:

– Так не бывает! Это нарушение природных и людских законов!

– С удовольствием поспорю. В следующий раз. Сообщу лишь, что в моем мире по-другому не бывает.

Запнулся. Негоже отвечать за весь мир. У одних допустимы четыре жены, а где-то в Тибете, Африке и Полинезии до сих пор в почете многомужество. Полигамия, полиандрия, в общем, сплошная полиамория. Везде сомневаются в традиционном стандарте и ищут свое. Даже шведы нашли. Правда, в основной массе сразу потеряли, но товарный знак застолбили. Да и обычный брак… Все ли живут согласно «не прелюбодействуй» и «не возжелай жены ближнего своего»? Вертикальная система добра и зла, где первое однозначно хорошо, а второе отвратительно, наш мир сломал и растянул по равнозначной горизонтали. Одна крайность теперь именуется моралью, другая – практическим расчетом. То и другое – хорошо. В разное время. Жутко нравственный идиот Достоевского Ф.М. (для несведущих: это не название радиостанции) портит всем жизнь. Цыкающие на неправильную одежду бабульки в церкви отвращают от Церкви. Воспитательный девиз «делай, как говорю, а не как делаю» дает обратный эффект. Честность заставляет выдавать соратников, отправляя на смерть. То есть, мораль и игра в мораль одинаково треплют всем нервы, иногда угрожая жизни. Бессовестный банкир живет хорошо. Его хитромудрые аферы ломают жизни одним, но поднимают других. Одни убийцы убивают других, зачастую еще более кровавых. Найти в каждой ситуации баланс между моралью и практическим расчетом – вот задача человека. Чтобы остаться человеком и не быть проклятым окружающими.

Почему же местная традиция так выбивает из равновесия? Лишь потому, что не нравится? Потому что по-другому, не так, как у нас? Они нашли свою золотую середину. Им так лучше. Привычно. Иначе представить не могут. Зачем лезть со своим уставом с чужой монастырь? У них даже честнее. Как положено по установившемуся закону, так и делают. Зато семья – превыше всего. Дороже жизни. Привет нашим борцам за права человека против прав общества. И за права иметь это общество как заблагорассудится, если знаешь хорошего адвоката.

Поэтому я умолк. Не принял их традицию, но и свою навязывать не стал. Каждому свое.

Уставившись на меня, как кроманьонец на монитор, Зарина села на лежаке, поправив сошедшуюся впереди простыню и обхватив руками колени. Даже со стороны было видно, как ее мозги гудели, маленькими порциями вырабатывая и формируя мысль. Наконец, выродилось:

– Но как же? Мужья нужны для забавы, большой и малой. Брать единственных, не притертых, старающихся лишь для себя? Прости, я тебя не понимаю… Кто же добудет лучшую вотчину?

Она скривилась. Я тоже. Правда, сосало под ложечкой, что случилось некоторое недопонимание, вызванное разницей менталитетов.

Зарина отвернулась. Засопела.

Я тоже.

Обожаю дни после покушений. Каждый живется как последний. Поверьте, пара-тройка покушений на вас – и взглянете на мир другими глазами. Ценность покоя лучше всего ощущает бывший драчун. Лишь буревестник просит бури, а ушедший в отставку дон Корлеоне идет выращивать помидоры. Император Диоклетиан предпочел капусту.

В общем, если ночью тянет не в клуб, а спать, поверьте, у вас счастливая жизнь. Просто поверьте.

По команде к утреннему построению мы одновременно сели, кутаясь в простыни. Быстро приходящие в себя тела поднялись, Зарина подошла к своему табурету, я отвернулся. Оттащенный лежак вернулся на место, под него был спрятал меч, до сих пор торчавший в полу.

Утро началось с пробежки вокруг школы. После двух кругов бегом, полкруга шагом и еще круга бегом нам дали умыться и прийти в себя. Я одним из первых ополоснул лицо и помчался в комнату. Перенесенный из комнаты в кладовку меч не вызвал особого любопытства. Подойдя к кладовице, я поинтересовался, не видела ли она, кто мог взять и не сдать. Естественно, нет. Жаль, что до дактилоскопии еще тысяча лет на карачках.

Во время завтрака мы узнали, что царисса с отрядом еще не возвращалась. Зато начали прибывать подводы с продуктами. Кухня кашеварила вовсю, готовясь к встрече высоких гостей: давненько здесь не встречали других царисс.

Нами вновь занялась Астафья. Я ловил взгляды всех мной подозреваемых и тех, кто пока не попал в эту категорию.

Бессмысленно. Никакого намека, что кто-то удивлен моим присутствием. Астафья держалась профессионально небрежно, ничем не выдавая мыслей, даже если они у нее были. Карина после дежурства клевала носом и с трудом разлепляла глаза. Мое существование ее не волновало в принципе. Варвара перемигивалась с Аглаей по какому-то им одним известному поводу, подружкам было весело. Если бы зачем-то готовили покушение, а тут такой я, живой и невредимый, подобное ликование выглядело бы неуместным. Мне так кажется. Моя смерть ничего не принесет, кроме неприятностей, ведь ангел – священная корова этого мира. О том, что я – черт, не знает никто, кроме Зарины, иначе просто сдали бы начальству, и проблема решилась сама собой. Значит, некто охотится именно на ангела. Причем, на конкретного.

Взгляд еще раз пробежался по присутствующим. Не видно Феодоры с женственной соседкой и еще кого-то из мелких. Либо дежурят, либо им дали какое-то поручение. В общем, облом-с. Преступление есть, преступников нет. Осталось выполнять указание дяди Люсика: быть осторожней и прожить подольше.

Астафья начала с верховой езды. Нас поделили на группы по уровню подготовки. Первая – для отработки мечевого боя верхом, вторая – для отработки основ мечевого боя верхом, третья – для начального обучения управлению лошадью в последующем мечевом бою верхом. Куда попал я, не скажу. Если кто не догадался, наслаждайтесь интригой.