Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой - читать онлайн книгу. Автор: Петр Ингвин cтр.№ 33

Затем пошла практика. С умелыми всадницами занимались войники и войницы Дарьи, с начинающими – все тот же папринций. Само собой, мы с Томой попали во вторую группу. Из солидарности и верности долгу Зарина осталась с нами. Мы выезжали в рощи и в поле, в сопровождении старшего пронеслись туда-обратно по дороге. Доехали вплоть до развилки, где увидели странную процессию одинаково одетых женщин в кроваво-красных плащах с капюшонами и с вещевыми мешками за плечами. Этакие бойники женского пола, только с открытыми лицами. Неправильно сказал: лиц в глубине капюшонов видно не было, для этого требовалось бы спешиться и специально заглянуть. Про себя я назвал краснокапюшонниц монашками, другого определения к их внешности не подходило.

Ужина едва дождались, съели все и попросили добавки. Нам дали. Обслугой всегда были бойники. Кажется, они и готовили. Просьбы выполнялись ими безмолвно и беспрекословно, лица из-под колпаков никогда не показывались. Интересно, почему они всегда в масках? Обет такой дали?

Маленькая нужда доставляла проблемы. Трудно выбрать момент, когда в нужном месте свободно. И совершенно невозможно предсказать, не войдет ли кто-то в процессе. Со смущением я попросил у Томы содействия.

– Постоишь у входа, а если вдруг кто – подай знак.

– Какой? – взвеселилась она, вникнув в ситуацию. – Песенку спеть? «Журчат ручьи»?

– Любой звук. Кашляни, чихни, стукни в стену. Обратись к тому, кто идет, с каким-нибудь вопросом. Поскользнись, если что. Вспомни классическое «Шъёрт побьери».

– Вот еще. Хорошо, подежурю, давай быстрее.

Едва я пристроился, как снаружи донесся кашель и стал удаляться. Я присел над агрегатом, опустив полы рубахи и прикрывшись ими. В уборную влетела скромненькая незаметная ученица по имени Феодора. Худенькая тихоня с цепким взором, она обладала самыми сильными ногами в потоке: в беге ей не было равных. Больше ничем девица не выделялась и, как понимаю, не особенно хотела.

Убедившись, что помещение занято, Феодора удалилась. Значит, тоже не любит компании в таком ответственном деле. Не то что некоторые, которые все остальные.

Снаружи Томы уже не было, а через пять шагов я обнаружил Феодору, застывшую у окошка с отсутствующим лицом. Она даже забыла, зачем пришла.

– Проблемы? – дружески поинтересовался я.

– Плохие известия из дома. Отец Касьян сообщил, что отца Гордея убили.

В моей голове щелкнуло.

– У тебя как фамилия?

– Фамильное имя? Евпраксина. Пишут, что отец Гордей покаран за нарушение закона. Не верю. Не мог он. Просто не мог, не такой человек. Найду того, кто его довел – с живого кожу сдеру.

Ученица вспомнила, где стоит, кивком поблагодарила за сочувствие и ушла в уборную.

Меня передернуло. Вот как, оказывается, могут аукнуться наши благие намерения и не продуманные на сто лет вперед поступки.

Было еще светло, но учеников почему-то оставили в покое. Нам дали задание на завтра: сочинить историю о борьбе добра и зла. Сказку, миф, притчу – кто на что горазд. Чего-чего, а этого добра у меня было навалом, не стал даже заморачиваться.

Ух, впервые – свободны. Не так, чтобы совсем: нас попросили оставаться в комнатах до приглашения. Куда-то. Опять тайны.

Накопившаяся усталость, непривычные нагрузки, новые впечатления и ощущения… Я провалился в тягучую дрему. Зарина, как потом выяснилось, умчалась к сестре, поболтать и узнать, в чем дело.

Время шло, мне снились безмятежные сны. Вдруг заштормило. Тормошила Зарина:

– Наша очередь! А она говорит, что пойдет с тобой!

Вскочив и бездумно совершив несколько разновекторных шагов, мой организм снова рухнул на лежак.

– Куда очередь? Кто говорит?

– Она. – Зарина с обидой указала на привалившуюся к косяку Тому. – Сегодня купальный день. Покомнатно. Наша очередь.

Ее руки попытались поднять меня с постели. Тома нервно процедила:

– Зарина, иди с Кариной. Так надо. Мы пойдем следующими.

– А. Ага. Да, – согласился я.

Всем видом выказывая недовольство, Зарина вышла.

– Прости. – Тома присела на край моего лежака, пальцы беспокойно забарабанили по ноге. – Я подумала…

До меня дошло.

– Спасибо. Это была бы катастрофа.

Тома застыла, глядя в противоположную стенку, и когда нас позвали, мы сидели в тех же позах, не шелохнувшись и не вымолвив ни слова.

В помывочную шли, стараясь не смотреть друг на друга. На входе одна из школьных женщин, чья должность нами так и не была определена, выдала льняные полотенца и по кусочку самоварного мыла. Возможно, она завхоз?

– Неужели нельзя мыться по необходимости, а не по команде? – хмуро пробурчал я.

– Мойся когда хочешь, – прошептала Тома, – но воду греют один раз в неделю, и тогда, будь добр, отмывайся по-настоящему, независимо от желания.

И вот мы у бочек со специально подогретой водой.

– Ты – туда, – указала мне Тома направо, а сама повернулась налево.

Я понял. Уставившись в стену, скинул вещи, залез в огромную бадью, вымылся, вытерся и вновь оделся – ни разу не обернувшись.

Тома еще плескалась. Похоже, соскучилась по приятным водным процедурам. Привычка – вторая натура, ее не выключишь простым желанием или сменой обстоятельств.

– Потрешь спину? – нежданно врезало по мозгам.

– Конечно, – после невозможной паузы все же вылезло из меня.

Пришлось обернуться. Тома сжалась в воде, выставив кверху необходимый фронт работ.

– Прости за беспокойство, – сказала она жалобно, – здесь нет двуручных мочалок, а я так привыкла…

Собственно, мочалок не было никаких. Что ж. Их заменили мои руки, они намылили, потерли, поскребли, снова потерли, а затем омыли теплой водичкой нежную кожу.

– Спасибо.

На языке сидело гадкое «Обращайтесь» и еще более противное «В карман не положишь».

– Не за что, – выдавил я.

Ноги вихрем вынесли меня из помывочной.

Надувшаяся воздушным шариком соседочка, увидев меня, на миг состроила уничтожающую рожицу. Затем ее губы поджались, и она с обидой отвернулась, выставив в мою сторону не менее обиженный округлый тыл. Дескать, вот тебе, а не общение с замечательным человеком.

Прекрасно, можно раздеться и лечь без мыслей о конспирации. Спокойной всем ночи.

Проснуться заставила естественная причина. За окном – тьма. Я влез в штаны, накинул рубаху и вышел в коридор. Никого. Отлично, можно воспользоваться уборной без помех. И вдруг:

– Учебная тревога! Форма боевая! Все на стену!

Через миг из комнат вывалились ученицы, на ходу прилаживая латы и влезая в сапоги. Только мы с Томой неприкаянно застыли в коридоре, озираясь в ожидании какого-нибудь совета, дополнительного распоряжения насчет ангелов или знака свыше.