Игры скучающих купидонов - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Абалова cтр.№ 64

Ассис пил кофе и задумчиво смотрел в окно.

– А когда это Проф успел выйти? – удивился стажер.

– Пока ты с соседской собакой на заднем дворе обнюхивался.

Если бы мог, стажер бы покраснел. В теле кота таких казусов с ним не случалось. Видать, ангельская любовь задевала безусловные рефлексы той четвероногой твари, коей Афлорий сейчас являлся.

«Как бы не опростоволоситься и не впасть в больший грех», – переживал он, но на Ассиса с Профом не обижался. Сам же и заварил эту кашу.

Через час вернулся Проф.

– Пришлось местным сказать, что пробы воды в реке беру, – поделился он с подельниками, сгружая в коридоре коловорот. – На реке только в одном месте отмель, туда и заведем Горелова.

Амур насторожил уши.

– Топить будем?

– Да. Я в нескольких местах лед пробурил и отпугивающие маячки поставил, чтобы другие стороной обходили. Под весом Никиты он обязательно проломится. Твоя задача, – Проф внимательно посмотрел на стажера, отвлекшегося на лай за окном, – завести Горелова на эту отмель.

– Не заболеет? – пса передернуло, когда он представил, как Никита по пояс провалится в ледяную воду.

– Непременно.

За несколько дней до Нового года Никита Горелов нашел записку, воткнутую в его дверь. На альбомном листке разномастными буквами, явно вырезанными из цветного журнала, было набрано:

«Если вам дорога школьная дружба, приходите 31 декабря ровно в 11:00 утра по адресу поселок Тихие воды, улица Горшечников, 2. Топнуть три раза и прокричать «Рапунцель, спусти свои волосы!». Если не откроют, навалиться плечом и выломать дверь к чертовой матери.

В случае неповиновения будем вынуждены принять решительные меры. Аноним».

– Галка, это твои шуточки? Или вы на пару с Ключевой изощряетесь?

– Нет больше Ключевой, – печально вздохнула Галка.

– К–к–как это?

– Со вчерашнего дня она Замкова. В Лас–Вегас ее увезли и там окольцевали. А говорили, что едут на недельку в карты поиграть…

– Ничего не понимаю.

– Куда уж тебе, Никита. Ты у нас человек серьезный, делом занятый. А мы, балаболки, только и можем, что о чуде мечтать да за исполнителями мечт в ночь бежать.

– Э–э–э, насколько я знаю, тамошний брак не действительный.

– Дурак ты, Никита. Какая разница, действительный – не действительный? Браки – они ведь на небесах заключаются, – Галка опять тяжело вздохнула. – Выбыл из нашего строя один боец.

– Ты, случайно, не выпила?

– Я в печали. Скоро Новый год, а я одна–одинешенька….

Часовой монолог Романовой закончился вымученным обещанием Никиты, что он все–таки заскочит к ней перед тем как уйти в Новогоднюю ночь и порадует какой–нибудь безделушкой, что так приятно получить страдающей женщине (был назван бренд любимых духов), а уж она точно отдарится новой глиняной поделкой, которую не стыдно показать и королеве английской…

Короче, с Горелова было взято твердое слово, что он появится в Тихих водах, обменяется подарками с подругой детства и только потом сможет ступать на все четыре стороны.

31 декабря Никита стоял у своей Берты (так ласково он называл BMW X6) и гадал, как это он очутился по другую сторону реки от поселка Тихие воды.

До обеда он собирался сгонять к Галке, подарить ей духи, разузнать, действительно ли Женя завела себе друга (тут сердце сжалось, как и зубы, которые выдали характерный скрип ревнующего мужчины), или это повод завлечь Никиту к себе, а уж потом, если слухи о ее счастливом времяпровождении с Замковым–младшим подтвердятся, пуститься во все тяжкие. Неважно где. В родном городе или в столице, но непременно с какой–нибудь красоткой, что в изобилии крутятся возле него – перспективного бизнесмена. И ведь им не мешают ни его невысокий рост, ни квадратная фигура, ни рыжие вихры.

Вроде и бензозаправку миновал, и свернул на указателе, а поди ж ты очутился в чистом поле, где снега по грудь, а вожделенные огни деревни (черт, уже стемнело!) дразнятся почему–то из–за реки, утянутой в корсет из крутых берегов. Знать бы еще, встал ли лед, а то так недолго очутиться в компании русалок.

«Интересно, а они празднуют Новый год?»

Да, Никита был уже нетрезв. Выехал из Москвы как стеклышко, а тут уже набрался. От холода и отчаяния. Уже и бензин на исходе, а он все утюжил и утюжил левый берег реки и никак не мог в этой снежной круговерти найти мост или какую другую переправу. Ведь был же мост? Не перелетела же Берта на другую сторону по воздуху?

Бутылка дорогого коньяка, подаренная субподрядчиком, кусок пирога с капустой и яйцами, заботливо подсунутый Ириной Аристарховной – старейшей сметчицей, помнящей счеты–абак, и ящик купленных еще в Москве мандаринов – вот и все, с чем Горелову предстояло встретить Новый год.

Он уже ясно представлял, как раскопают по весне его машину, а в ней обнаружат труп, обложенный мандаринами и добро политый коньячком.

Никита хмыкнул. Именно так выглядел рождественский гусь на противне, что вкусно готовила бабка. А ведь хотел на обратном пути и к ней заскочить. Вон и гостинец приготовил – конфеты ее любимые и шубу в пол. Стара бабушка стала, все время мерзнет…

Вспомнив, что есть–таки теплая вещица в его машине, Горелов пошел разворошил сверток, стянутый бантом, и накинул шубейку на плечи словно кавказскую бурку. Застегнул на пуговицу–брошь под шеей.

А ветер крепчал и норовил содрать пушистый полог.

Нет, Никита помирать не собирался. Он не он, если не перейдет этот чертов Рубикон. Надо только постараться шею не сломать, спускаясь по крутому берегу, а там хоть перебежками, хоть ползком, но выберется.

– Гав! – сказали рядом.

– Волк, что ли? – вытаращил глаза Горелов и на всякий случай переложил бутылку в руке по–другому, не обращая внимания, что льющийся из горлышка коньяк портит и шубу, и дорогой костюм.

«А еще, блин, вместо крепких ботинок, в которых привык по стройке ходить, напялил туфли лаковые. Пижон. Ногами отбиться не получится».

Почудилось то или нет, а может свет фар и ветер подшутили над отягощенным спиртным зрением, но волк укоризненно покачал головой. А потом произнес (вот тут точно коньяк виноват):

– Дурак ты, Горелов. Разве ж волки лают? Собака я.

И опять пару раз гавкнул. Стало быть, чтобы Никита поверил. Помахав для наглядности хвостом, пес потрусил к реке, на мгновение пропав за сугробом. Потом, поняв, что недогадливый человек стоит и стеклянно смотрит на то место, к которому следовало идти, вернулся назад и опять гавкнул.

– Да ступай уже за мной, увалень!

– Я сплю? – спросил Никита и икнул.

– Ну конечно же спишь, – успокоил пес. – Поэтому иди за мной и ничего не бойся. Во сне трудно покалечиться.