Ошибка - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Волков cтр.№ 42

И пошла гулянка. Звучали тосты, бухали в потолок пробки шампанского, гости азартно кричали «Горько!», дарили подарки… На террасе было прохладно, и после горячего все полезли из-за стола плясать, и выплясывали при этом так, что половицы гнулись, а на столе подпрыгивали рюмки. Приглашенный из Дома Культуры баянист отмотал все пальцы, пытаясь угодить всем, кому – рок-н-ролл, кому – барыню, кому – частушки…

Потом пели хором, в основном Света с соседками, и все больше русское народное, да какое-то самобытное, неизвестное, я только удивлялся. И опять – поздравляли молодых, опять плясали, выбегали на улицу играть в снежки, и снова садились за стол…

Часам к девяти вечера «сменили обстановку» – невеста собственноручно зажгла свечи, свет на террасе потушили, откуда-то появилась гитара, и пошли более знакомые песни: Высоцкий, Розенбаум, Никитины, Цой, Науменко, Гребенщиков…

Гитара гуляла от одного исполнителя к другому, даже сама невеста «тряхнуло стариной», исполнив свою знаменитую «Черную кошку». Я, к музыке относящийся, как говориться, «с любовью и уважением», с удовольствием слушал, подпевал, заказывал новые песни – самого-то природа обделила и слухом и голосом.

Неподалеку от меня сидел смуглый, чернявый парень, гость со стороны Бориса, всю свадьбу хмуро крививший губы. На волне всеобщего застольного братства его не веселое лицо как-то больно резануло меня по глазам, и я крикнул чернявому:

– А ты что такой кислый? Петь-играть можешь?

Парень словно бы отвлекся от своих мыслей – улыбнулся застенчивой, хорошей улыбкой и кивнул – могу.

– Гитару сюда! – завопил я, уже изрядно принявший «на грудь» и потому – зычный и веселый. Дали гитару. Чернявый провел рукой по струнам, запрокинул голову, и вдруг выдал резкий, рубящий ритм, дергая струны всей пятерней, а потом высоким и одновременно хриплым голосом запел:

Поставьте памятник Свободе.

Прекрасной деве, идеалу.

Мерилу чести, патриотке,

Так уважающей себя.

Из мрамора адреналина,

В зеленой тоге алкогольной,

С отечной близостью инфаркта

Взойдет на пьедестал она.

Ее прекрасные ланиты

Вцелованы в гнилые десны,

А девственность молочных желез

Удостоверит силикон.

Глаза Свободы – словно небо.

Зрачки – дымы канцерогенов.

А губы алые Свободы

Подобны дикторам ЦТ.

Она ногою горделиво

Стоит на цоколе гранитном,

Миниатюрными ступнями

Обута в тапочки «Симод».

В руках Свобода держит факел,

Воспоминанье Нюрнберга.

И сотни тысяч наркоманов

Прикуривают от него.

И вьется над ее главою,

Подстриженной под Аль-Капоне,

Прекрасный вестник мира – голубь,

Кричащий почему-то: «Карр!»

Вы восторгайтесь вашей девой,

Ведущей вас к счастливой жизни,

Но не забудьте, замуруйте

В бетонный пьедестал меня…

И столько было горечи, ярости и злости в этой диковинной песни, что притихли невольно гости, смолк «веселья глас», а я почувствовал себя виноватым – не надо было трогать человека…

Парень, допев, ни на кого не глядя, сунул гитару своему соседу и молча, на ходу вытаскивая сигареты, вышел на улицу.

На секунду воцарило молчание, но свадьба есть свадьба – уже мгновение спустя запищал, а потом вдруг грянул всей своей мощью баян, гости засмеялись, снова установился «рабочий» застольный гомон, когда все говорят, но никто не слушает, а общее настроение и спиртное быстро выветрили из моей головы воспоминания о злой песни чернявого…

В разгар праздника я вышел покурить на крыльцо и столкнулся там с бородатым Владимиром, тоже стоящим с сигаретой в руке. Сам я уже изрядно захмелел, Владимир тоже был навеселе, и пока мы курили, разговорились… Володя оказался прекрасным собеседником, умным, ироничным, имеющим на многие вещи свою, оригинальную точку зрения.

Говорили о разном, пока я не спросил, что думает Владимир о «КИ-клубах», о их назначении сейчас и в будущем.

– Знаешь, Сергей, я тебе так скажу. – Владимир закурил вторую сигарету, выпустил струю голубоватого дыма в морозных вечерний воздух: – «КИ-клубы» сейчас для людей вроде меня – единственная отдушина. С приходом новых времен старые связи разрушились – кто-то из бывших друзей стал «новым русским», кто-то спился, как говориться, «…иных уж нет, а те далече.». С новыми людьми сходиться в моем, к примеру, возрасте уже трудно, а в клубе я могу общаться, могу говорить с массой совершенно мне не знакомых, и от этого еще более интересных людей. Вот что меня в первую очередь влечет туда.

– А как же идея всеобщей и повальной интеллектуации? – спросил я, искоса глядя на Владимира.

– А, ты о программной речи Наставника? – улыбнулся тот: – Понимаешь, не все так буквально. Я вообще, честно говоря, считаю, что это все бред. Но они настроены достаточно серьезно, у них даже есть какие-то планы относительно использования достижений НТР для реализации своей цели…

– То есть? – не понял я.

– Ну, я сам толком не знаю, я не специалист в психологии и электронике, но как-то Наставник обмолвился, что если бы был создан такой аппарат, способный дистанционно влиять на человеческий мозг, растормаживая в нем зоны, ответственные за интеллект, память, чувство прекрасного, то он бы посвятил всю свою жизнь тому, чтобы облучить все население России, и даже мира. Ну, понятно, бред, фантазии, высокие слова, пафос и так далее, поговорили и забыли… Но чем-то они действительно занимаются, у них есть какой-то Фонд, не то поддержки, не то возрождения отечественной науки, так они там работают по нескольким направлениям, я от клубовцев слышал. Что-то, связанное с наннотехнологиями, с химией, с лазерами и компьютерами. Так что, «КИ-клубы» – это не только теория и трепология, но и практика. Я, честно сказать, если бы мне предложили, сам бы пошел в какую-нибудь «шарашку», хоть за колючую проволоку, лишь бы была интересная работа.

– Но это же… проволока в смысле… нарушение этих… прав человека. – возмутился я: – Каждый должен сам… ну, свободно выбирать, чем заниматься… И отстаивать свой выбор! И… добиваться его ре-ализации!

Владимир улыбнулся, развел руками:

– Для этого надо быть, как говориться, сильным, целеустремленным, словом, – борцом за свое счастье. Но не все же – борцы. Все равно, я думаю, все это только слова, и ничего больше. Слушай, пойдем в дом, холодно…

Свадебное застолье закончилось глубоко за полночь. Местные гости разошлись по домам, приезжих оставили ночевать – места в большом доме хватило всем. К концу веселья я основательно набрался и проснувшись утром, смутно помнил не то чтобы финал гулянки, но и даже и середину веселья.

Утром мы перекусили остатками вчерашнего изобилия, еще раз поздравили молодых, наказали приезжать в гости, и отправились к платформе, – ждать электричку.