— Что-то такое было. Подождите-ка… Мы завтракали вместе…
Доктор сказал, что выбрал для себя сейф, самую лучшую модель. Да! В тот же день
он его заказал.
— Послушайте, Хармли, я буду откровенен с вами: мне весьма
важно знать, какие темы до последней вашей встречи вы обсуждали с доктором Деварестом?
— Зачем? Господи, неужели вы думаете, что это я сообщил ему
сведения об «одном родственнике»?
— Да, я так думал.
В голосе Хармли появились сердитые нотки:
— Но я же не помню, о чем мы говорили на давних наших
встречах.
— Прошу вас, постарайтесь вспомнить.
— Нелегкое дело, — проворчал Хармли. — Но постараюсь, если
вам так это важно.
— Я был бы вам очень признателен, Хармли.
— Вот что я сделаю. Сегодня вечером попытаюсь восстановить в
памяти все наши беседы с Хилтоном и записать, какие темы обсуждались. Потом эти
записи отдам вам. Надеюсь, вы не будете раздражаться по поводу всяких
глупостей, но ведь наши встречи носили личный и непреднамеренный характер, так
что…
— Не упускайте ни одной детали. Может быть, вы упоминали о
ком-нибудь или показывали доктору чьи-либо фотографии?
— Да, конечно же! — воскликнул Хармли. — Я как раз побывал в
Южной Америке, сфотографировался там кое с кем и привез снимки. Был снимок,
который я сделал в Сан-Франциско. Мы еще хохотали… Снимок — по секрету, Лэм, —
сделан в увеселительном заведении. Я припоминаю, что Хилтон попросил у меня
копию этой фотографии. Я удовлетворил его просьбу… А почему вы спросили меня о
фотографиях, Лэм?
— Я просто задаю вопросы. Самые разные. И вразброд.
— Но вы спросили о фотографиях…
— Они ведь всегда могут о чем-нибудь поведать, навести на
мысль.
— Фотографии, которые я показал Хилтону, ни о чем не могут
поведать, — сказал, став серьезным, Хармли. — Во всяком случае, они не связаны
с той задачей, которой вы заняты. На фотографиях изображены преимущественно
землевладельцы, южноамериканцы.
Хилтон заинтересовался ими лишь потому, что Южная Америка
много значила для меня, для моего бизнеса.
Я вложил деньги в нефтяные промыслы.
— Доктор Деварест вкладывал деньги в ваше предприятие? —
спросил я небрежно.
— Нет, — откликнулся Хармли. — К сожалению, доктор этого не
сделал… А вы здорово продвигаетесь со своими «вопросами вразброд».
— Стараюсь.
Тон Хармли не смягчил, остался серьезным, появился в голосе
и холод:
— Счастлив был познакомиться с вами, мистер Лэм.
Возможно, мы еще встретимся.
— Непременно увидимся, — ответил я как можно более сердечно.
— Я буду часто бывать здесь.
Хармли откланялся. В дверях едва не столкнулся с Надин Крой.
— Узнали что-нибудь? — напрямик спросила она.
— Почти ничего… Хармли показывал доктору фотографии, подарил
пару снимков. На них изображены люди, вложившие деньги в южноамериканские
предприятия.
— Не понимаю, при чем тут наши проблемы…
— Он тоже не понимает… Но утверждает, что уже видел вас
где-то.
— Тогда это тот самый человек, который приходил к Уолтеру.
Вы ему намекнули, где он мог видеть меня?
— Нет.
— Почему?
— Пусть сам вспоминает. Я должен собирать сведения, а не
разглашать их.
— Может быть, мне удастся растопить лед, намекнув, что мне
знакомо его лицо и…
— Нет, оставим все как есть.
— Вы, кажется, обидели его, мистер… э-э-э… Дональд?
— Обидел.
— Каким образом?
— Я спросил его, не вкладывал ли доктор Деварест свои
капиталы в нефтепромыслы.
— Что же здесь обидного?
— Если доктор Деварест вкладывал деньги в предприятия
Хармли, то значит… вышеупомянутый Хармли утаил этот факт от миссис Деварест.
— Не понимаю.
— Допустим, доктор дал ему двести пятьдесят долларов —
вложи, мол, в дело от меня. Нефтеразработки принесли высокие прибыли. А Хармли
приезжает и возвращает — двести пятьдесят долларов.
— Эта сумма должна быть где-то зафиксирована.
— А если она не была зафиксирована?
Миссис Крой встревожилась:
— Вы не очень-то доверяете людям.
— Не особенно, — согласился я. — Вы не могли бы уговорить
вашего бывшего мужа встретиться с мистером Тимканом?
— Только если Уолтер решит, что встреча выгодна для него.
— Хорошо бы устроить так, чтобы встретились Хармли и мистер
Крой и при этом присутствовал бы еще кто-нибудь, способный оценить значение их
реплик.
— То есть мистер Тимкан?
— Умный адвокат способен многое узнать и понять из
разговора.
— Попытаюсь устроить. Только я бы хотела… чтобы вы, мистер
Лэм, держали себя… как мой близкий друг, даже поклонник.
— Буду рад. В присутствии посторонних…
— Да, я просила бы только при посторонних!
— Ладно… Кто это подходил к дому?
— Руфус Бейли, шофер.
Тот самый тип, которого я увидел из гаража в дверях
мастерской, в день гибели доктора.
— Хотел бы поглядеть на него.
— Руфус! — окликнула шофера миссис Крой.
Парень обернулся на зов. Лицо его при виде Надин посветлело,
но тотчас приняло бесстрастное выражение — он заметил меня. Крупные черты,
спокойный, добродушный взгляд. Видно, неиспорченная натура.
— Да, миссис Крой?
— Вы вчера смазали мою машину?
— Конечно.
— Ну как, вам достаточно? — поинтересовалась у меня Надин.
Тут же из дома вышел Джим Тимли, племянник миссис Деварест.
— Достаточно, достаточно, — пробормотал я, и Надин отпустила
шофера, с улыбкой помахав ему рукой.
Джим Тимли шествовал к нам с видом человека прямого и
решительного. Его глаза остановились на мне.
— Я только что разговаривал с тетей Колеттой. Вас хотят
выдать за друга семьи, так?
Я кивнул.
— Это вызовет насмешки!
— Почему вы так думаете?