Право на жизнь. История смертной казни - читать онлайн книгу. Автор: Тамара Эйдельман cтр.№ 92

Страница

Президент отверг прошение Бонтана о помиловании, и тот был казнен. После этого Робер Бадинтер стал одним из самых активных борцов против смертной казни. Он, как и сестра Элен Прежан, не оправдывал действия своих подзащитных, а просто боролся за то, чтобы их не казнили. Защищая Патрика Анри, убившего восьмилетнего мальчика, Бадинтер не пытался доказывать его невиновность: то, что убийцей был именно Патрик, ни у кого не вызывало сомнений. Но, как позже говорил сам Бадинтер, выстраивая защиту, он опирался на фразу из письма Роже Бонтана президенту Помпиду: «Гильотинировать – это просто значит взять живого человека и разрезать его на две части». Патрик Анри был приговорен к пожизненному заключению. Кроме него, с 1972 года, когда был казнен Роже Бонтан, по 1981-й, когда во Франции была отменена смертная казнь, Бадинтер смог защитить еще четырех убийц – вернее, еще четырех человек.

Как раз в то время, когда Робер Бадинтер пытался спасти Бонтана, писатель и режиссер Жозе Джованни начал работать над фильмом «Двое в городе».

Жозе Джованни, чье настоящее имя Жозеф Дамиани, прожил жизнь, которой хватило бы на множество фильмов и романов, – собственно говоря, свой жизненный опыт он и использовал, работая над огромным количеством детективов, сценариев и фильмов. Отец Дамиани был хозяином двух парижских отелей и явно не слишком стеснял себя рамками закона – его несколько раз привлекали к ответственности за содержание подпольного игорного дома. В конце концов конфликты с властями разорили Дамиани-старшего, семья переехала на юг Франции, где Жозеф пытался изучать право, но не слишком успешно, к тому же началась Вторая мировая война. Дамиани жил на территории, которую контролировал режим Виши, и, кажется, достаточно уютно чувствовал себя среди коллаборационистов. Он был членом профашистской Народной Французской партии и участвовал в преследованиях партизан и евреев, скрывавшихся от депортации.

Последние месяцы до освобождения Франции, когда союзные войска уже двигались к Парижу, оказались одними из самых сложных и беззаконных для тех, кто находился на оккупированных территориях. Страх и растерянность уходившей власти, слишком медленное приближение освободителей – все это создавало питательную почву для многочисленных нарушений закона. Дамиани со своим братом и еще несколькими людьми, связанными с фашистским режимом, выслеживали и похищали богатых евреев, выдавали себя за полицейских и угрозами, а затем и пытками вымогали у них деньги. Несколько похищенных были убиты. Марсельский суд, приговоривший Жозефа Дамиани к смерти, так описал его: «Можно сказать, что перед нами крайне вредный для общества человек, который до того, как стал убийцей, был еще и предателем своей страны и совершал действия, которые можно безусловно назвать гангстерскими». Сам Дамиани, впрочем, в более поздние годы всеми силами доказывал, что его судили не за коллаборационизм, а только за уголовные преступления, и подчеркивал, что в банду его затянул родной дядя, которого никто никогда не судил и он спокойно закончил свою жизнь в Испании.

Но кто бы ни втягивал Дамиани в преступную деятельность, ясно, что он был ужасным человеком – исповедовавшим крайне правые взгляды бандитом, рэкетиром и убийцей. Смертный приговор не был приведен в исполнение, потому что его отец использовал все возможные связи и добился замены казни на 20 лет каторжных работ.

Дамиани вышел на свободу в 1956 году после одиннадцати с половиной лет заключения в возрасте тридцати трех лет – судя по всему, совершенно другим человеком.

В тюрьме Санте, ожидая смягчения приговора или приведения его в исполнение, Дамиани вел дневник, который его адвокат смог опубликовать в 1952 году, когда его подзащитный все еще находился в заключении. Двадцать страниц, озаглавленных «Дневник приговоренного к смерти», должны были сразу вызвать у французских читателей ассоциацию с романом молодого Гюго «Последний день приговоренного к смерти». Но у Дамиани нет никаких пылких рассуждений и романтических страстей. Он тщательно фиксирует, как проходит его день, – вот он играет в шахматы с другим приговоренным, а через некоторое время ссорится с ним, потому что тот, кажется, украл его помаду для волос! В тюрьме казни ожидают пятеро, затем привозят еще двоих. Никто не знает, когда будет исполнен приговор, только вечером 13 июля можно выдохнуть – на следующий день праздник, казней явно не будет.

Дамиани пытается добиться улучшения питания, с неудовольствием видит, что потолстел, препирается с новым охранником, который неуважительно с ним разговаривает, и угрожает пожаловаться на него, обманывает собственную мать, убеждая ее, что он не все время находится в цепях и в камере их с него снимают. Он читает Вольтера, опять ссорится с соседом, потом мирится – кажется, перед нами описание обычной невеселой жизни. Потом вдруг взрыв: «Длинное письмо от отца. У мамы меньше работы. Одна, она одна, бедняжка, такая нежная. Боже мой, если бы я мог выйти отсюда и помочь им. Хочется плакать, рыдать! И тут еще смерть, которая тащится вслед за мной и насмехается надо мной в моей камере. Пусть она придет, и хватит уже. Все слишком затянулось» ^[219]. Сосед получает помилование, кассация Дамиани оказывается отвергнута, остается надеяться только на помилование президента. Еще через несколько месяцев он записывает: «Невозможно представить, что я могу на следующей неделе умереть». Проходит еще несколько недель, и ему сообщают о помиловании – последняя запись: «Вот она, жизнь».

Никаких признаков раскаяния в дневнике не видно – автор несколько раз задает себе вопрос, каким образом он оказался в камере смертника, но не совсем понятно, что он имеет в виду – свое нравственное падение или просто стечение неудачных обстоятельств.

В 1956 году Дамиани уже хотел построить свою жизнь иначе. Он начал заниматься благотворительностью, навещал в тюрьме арестантов и помогал выходившим на свободу приспособиться к новой жизни. Одновременно он все больше писал – сначала роман о своей неудачной попытке побега. Рукопись показали Альберу Камю, который, несмотря на свое прошлое борца Сопротивления, оценил опыт человека, побывавшего в камере смертника, выше тех преступлений, которые тот совершил. Первый роман Дамиани, взявшего по совету адвоката псевдоним Жозе Джованни, опубликовали в издательстве «Галлимар», которое тут же заказало ему сразу десять романов. Книги, основанные на тюремном опыте автора, оказались невероятно популярны, многие из них были экранизированы, и сам Джованни стал сценаристом и режиссером. В начале 1970-х, когда Бадинтер начал борьбу за отмену смертной казни во Франции, Джованни написал сценарий о молодом человеке, отсидевшем в тюрьме за ограбление банка и решившем начать новую жизнь с помощью полицейского Жермена Казнева, который теперь помогает бывшим арестантам. И здесь вдруг снова появляется тень Гюго. Джино Страблиджи, всеми силами пытающийся начать новую жизнь, – это, конечно, не Жан Вальжан, попавший на каторгу из-за того, что украл буханку хлеба для своих голодных племянников. Джино был грабителем, отсидел десять лет из положенных ему двенадцати, вернулся к верной жене, а после ее гибели в автомобильной катастрофе решил еще раз начать все заново. Но, отмечаясь в очередной раз в комиссариате, он встречает там инспектора Гуатро, который когда-то, много лет назад, арестовал молодого преступника. Гуатро, точно так же как Жавер у Гюго, не верит в возможность перерождения, но в отличие от Жавера он не способен на милосердие. Бывший арестант попадает в полную зависимость от него – инспектор рассказывает его подруге о прошлом Джино, следит за ним, превращает его жизнь в ад, угрожает его девушке – и в конце концов Джино в приступе отчаяния и ярости убивает своего мучителя.

Страница