Северная война 1700-1721 - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Шишов cтр.№ 8

Русские солдаты вынуждены были это сделать, по словам очевидцев, с «великой бранью» по адресу шведов и своих генералов-иноземцев. Шведы разграбили обоз и «упились», как писали их мемуаристы. После сдачи оружия полки Вейде (сам он имел тяжелое ранение) были пропущены через мост и двинулись по залитой холодными дождями лесной дороге вслед за гвардией и дивизией Головина к Новгороду, до которого было не близко. Отступавшая петровская армия при себе запасов провианта на дорогу не имела: победители о том «не позаботились».

Шведам, испытывавшим большой недостаток продовольствия и фуража, удалось захватить на реке Нарове транспорт русских судов со значительным запасом провианта, а в недалеких Ямах – большой армейский магазин русских с запасами зерна. В Ямах же шведы захватили 22 мортиры, которые везлись в обозе. Так что свои проблемы королевские интенданты решили на ближайшее время достаточно полно. К тому же и в самом осадном лагере имели запасы продовольствия, которые уходившие русские с собой унести не могли.

В сражении под Нарвой молодая регулярная армия Петра I потеряла до 6 тысяч человек убитыми, умершими от ран и утонувшими в Нарове и 145 орудий, среди которых было большое число старинных больших пищалей. Это была почти вся ее артиллерия. Но не вся, как это принято писать. Гвардейские полки – Преображенский и Семеновский – бывшие при них 14 полковых 3-фунтовых пушек победителям не отдали, которые в данном случае полковую артиллерию у русских даже не пытались отобрать. По шведским же данным, после Нарвского разгрома было захвачено 177 русских орудий. Из чего состояла такая цифра, не говорится.

«Разоружение» полков дивизии генерала А.А. Вейде вопреки достигнутой договоренности заметно увеличило число шведских трофеев. По данным победителей, ими было захвачено следующее оружие и амуниция противника: 4050 мушкетов (3800 голландских и 250 русских), 24 полупики, 27 алебард, 28 сабель, 800 багинетов, 6 кольчуг, 6 пар больших литавр и 8 пар малых, 33 барабана, 130 гренадерских сум, 504 драгунские лядунки и прочее военное имущество.

По дневниковым записям лейб-драбанта К. Сперлинга, шведы захватили под Нарвой 116 штандартов и 146 знамен, из которых 131 принадлежало новоприборным солдатским полкам (11 полковых и 125 ротных). Однако роспись этих знамен и штандартов, их число вызывает у исследователей много вопросов и достоверной быть не может.

В осадном лагере шведы нашли 10 300 ядер различного калибра, всего лишь 470 ручных гранат, более 800 мортирных бомб и совсем немного пороха, как пушечного, так и ружейного.

Потери шведской армии в битве составили 2 тысячи человек. Велики оказались ее потери в офицерском составе: был убит 31 и ранено 66 офицеров. Эта убыль частично была возмещена иноземцами-перебежчиками из рядов петровской армии. Но король таких людей, следует заметить, на высокие командные должности вполне разумно не брал и блестящая карьера в рядах шведов им не светила. Но наемник есть наемник: казна Швеции платила им хорошо.

Карл XII еще раз нарушил свое королевское слово, задержав у себя генералов побежденной армии, объявив их военнопленными за то, что «комиссары (царские) денежную казну (русской армии) вывезли» из-под Нарвы. Так, в шведском плену оказалось 79 генералов и офицеров. Многие из них до конца войны не дожили, неся тяжелые лишения во вражеском плену, будучи часто на положении галерных гребцов с их каторжной жизнью.

В Швеции по случаю одержанной победы выбили викториальную медаль. На одной ее стороне – изображение Петра I и русских пушек с надписью: «Бе же Петр стоя и греяся». На другой – бегущие от Нарвы русские солдаты и царь, с которого спадает шапка, шпага им брошена, он плачет, утирая платком слезы. Надпись – еще более насмешливая: «Изшед вон, плакася горько». Придет время, и Петр Великий будет держать ее в своих руках. Его слов при этом история до нас не донесла.

Поражение русских войск в первом для них сражении Великой Северной войны явилось следствием их недостаточной боевой подготовки и отсутствия опыта в борьбе с таким обученным противником, каким являлась тогда армия Шведского королевства. «Молодая» петровская армия под Нарвой была многочисленна, но слабо боеспособной и слабо управляемой.

Из всех русских полков, принимавших участие в полевой баталии под Нарвой, лишь Лефортовский и гвардейские Преображенский и Семеновские полки имели некоторый боевой опыт. Но этот опыт сводился только к участию в Азовских походах 1695 и 1696 годов и осаде турецкой крепости Азов. В сражениях в поле эти три полка не участвовали, тем более с регулярной армией. Другие полки петровской армии вообще не имели боевого опыта, равно как и должной выучки мирных дней.

«Первая» Нарва нашла критическое осмысление в работах многих отечественных историков. Так, профессор Императорской военной академии генерал-лейтенант А.К. Баиов в своем труде «История русского военного искусства» отмечал: «Неумелое ведение разведки, небрежное несение сторожевой службы, невыгодное растянутое положение русской армии под Нарвой, неудобные пути отступления, отходящего от правого фланга, неудовлетворительное состояние материальной части артиллерии, недостаточный подвоз артиллерийских снарядов и всякого рода припасов вследствие сильной распутицы, распространение в армии заболеваний, недостатки организации, отсутствие единоначалия, передача на сторону шведов главнокомандующего герцога де-Кроа, и других иноземных офицеров, присутствие в армии большого числа иноземных офицеров, нелюбимых войсками, неопытность в инженерном отношении саксонского генерала Алларта, который руководил осадными работами, а самое главное – крайняя боевая неготовность, необученность войск – привели к тяжелой развязке 19 ноября…

Нарвский погром поразил и Петра».

Царь Петр I, вспоминая горькое поражение под Нарвой, писал с откровением: «Словом сказать, все то дело, яко младенческое играние было, а искусства ниже вида, то, какое удивление такому старому обученному и практикованному войску (шведскому) над таким неискусным сыскать викторию».

В деле под Нарвой для русской армии роковую роль сыграли два фактора. Во-первых, унаследованная от старомосковских времен старая военная организация. Во-вторых, «жалкая роль» иностранного командного состава. В этом видится ошибка самого царя в его чрезмерном доверии к наемным иностранным офицерам.

Сражение под Нарвой 1700 года («Первая Нарва») показало, насколько ненадежными могут быть наемники на русской службе. Особенно разителен здесь пример Яна Гуммерта – капитана гвардейского Преображенского полка, родом из Лифляндии, любимца Петра I. Царь в знак дружбы подарил ему хороший дом в Москве, благоволил к иноземцу. Во время осады Нарвской крепости Гуммерт «исчез из лагеря», бежав к шведам. В полку считали, что он или утонул в Нарове, или уведен в крепость во время вылазки гарнизона. Коменданту полковнику Горну было даже послано письмо с требованием относиться к пленному капитану с должным вниманием.

Когда подлая измена стала явью, Петр I приказал сделать куклу, изображавшую Гуммерта, и повесить ее у московского дома наемника, а к виселице прибить лист с описанием предательства. Ян Гуммерт попытался завязать переписку с царем, советуя, как лучше взять Нарву. Шведам же он советовал, как разбить их противника. Те однажды перехватили его письмо к жене, в котором беглый капитан-гвардеец расхваливал русских и почем зря ругал шведов. Это стоило ему жизни: двойного предателя повесили в Нарвской крепости.