Четвертый поход - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Волков cтр.№ 59

— Скользкая, встречай гостя.

— Раненько ты что-то, Одноглазый. Иль началось? Пора?

— Пора, сестра, пора. Поднимай рати, довольно они отлеживались в тишине да покое. Пришел человек, взял Иглу — и встал Губивец. С ним говорит Хозяйка. В нем живет вера. Он подобрал Сосуд, а ныне идет он за Наперстком. Торопись, сестра, ибо новые ныне времена и ходит нынешний Губивец по воздуху!

— Иди, брат, догоняй надежу нашу. А мы уж не подведем…

…Они полезли из черной дыры, что притаилась в корнях старой ивы, как лезут крысы из норы, как муравьи выбегают из своего подземного жилища, как змеи покидают свое логово.

Пустой колодец ожил, щедро изливая из себя древних, как сама земля, созданий. Они жили, когда еще не было жизни. Они не несли света, но и не несли тьмы. Они просто существовали — свободные и не подчиняющиеся никому.

Косматые темные тучи заволокли ночное небо. Снег обрушился на Средневолжск сплошной белой лавиной, а разыгравшийся ветер скручивал его в тугие безжалостные плети, которые стегали по беззащитным деревьям, по домам, по машинам, по припозднившимся прохожим.

И в буйстве стихии клыкастой, когтистой, крылатой волной неслось по земле воинство предначальных эпох. А вслед им из тьмы Пустого колодца смотрела высокая чернобровая нагая женщина, задумчиво перебирающая заплетенные в сто кос иссиня-черные волосы.

Впрочем, задумчивость ее была недолгой. Тряхнув головой так, что бесчисленные косы рассыпались по голым смуглым плечам, она сняла с левой руки тусклое медное колечко, надела на безымянный палец правой руки — и вот уже огромная, покрытая слизью и коричневыми бородавками жаба поползла по темному туннелю во мрак…

…Первой жертвой проснувшихся сил Хтоноса стал Шамиль Сальманович Мухаметзянов, возвращавшийся далеко за полночь из деревни Самбыкино домой в Средневолжск на собственных «Жигулях» пятой модели.

В Самбыкино у Мухаметзянова жила любовница, с которой он и провел несколько замечательных и приятных часов в деревенской баньке. По этому поводу был Шамиль Сальманович немного навеселе, потому как еще великий русский полководец Суворов завещал: «После бани штаны продай — а выпей!»

Проехав городское кладбище, Мухаметзянов еще раз принялся проговаривать про себя текст «отмазки», заготовленный для жены, — про совещание с инвесторами, про банкет и важные для их энергоуправления договора, о которых велись разговоры в кулуарах банкета.

Притормозив перед пологим обледенелым спуском, Шамиль Сальманович переключил скорость, и тут случилось: на капот его «пятерки» вдруг вспрыгнула жуткая мохнатая зверюга с рогатой башкой и горящими зловещим красным огнем выпученными глазами.

От неожиданности Мухаметзянов заорал, лихорадочно пытаясь одной рукой удержать машину на дороге, а второй отчаянно колотя по стеклу. Зверюга неожиданно хрипло захохотала и пронзительно крикнула натурально человечьим голосом:

— С Галькой сладко было в бане — опрокинулись вдруг сани!

И в тот же миг словно невидимый исполин поддел гигантской ногой машину Шамиля Сальмановича. Взлетев в воздух, бордовая «пятерка» закувыркалась, словно нелепая жирная бабочка, упала на заснеженный склон придорожного холма, несколько раз перевернулась и замерла, истерзанная, мятая, с выбитыми стеклами, вывернутыми дверцами и вхолостую вертящимися колесами. Мухаметзянов, весь в крови, еще какое-то время возился в салоне, пытаясь выбраться, но сломанная нога отозвалась после неудачной попытки освободиться такой дикой болью, что Шамиль Сальманович не выдержал и потерял сознание…

А орда существ, удивительно похожих на созданий, запечатленных на гравюрах Дюрера и рисунках Гойи, картинах Васнецова и Билибина, в вое разыгравшегося бурана надвигалась на спящий Средневолжск. Собственно, хтонических тварей ни город, ни его жители не интересовали совершенно, но такова была природа древних сил — будить в людских душах все самое сокровенное, причем и плохое, и хорошее. Будить то, что сами люди старались упрятать как можно дальше…

Промчавшись по пустым улицам, освещенным оранжевыми вспышками отключенных светофоров, взметнув снежную пыль, повалив несколько столбов и оборвав провода, обитатели Пустого колодца оставили город за спиной, догоняя летящего над миром сквозь холод и ночь нового Губивца.

А в Средневолжске, помеченном печатью сил Хтоноса, разворачивались события, впоследствии на совещании местной администрации города и района названные «Ночью кухонных ножей».

Собственно, ее можно было точно также назвать и «Ночью топоров, монтировок и молотков», потому что все эти предметы домашнего обихода, в руках средневолжцев обернувшиеся грозным оружием, в ту ночь тоже потрудились немало.

Горожане, в одно мгновение пробудившиеся не только ото сна, но и избавившиеся от комплексов, страхов, милосердия и жалости, энергично бросились платить по счетам своим обидчикам, восстанавливать справедливость и просто мстить.

Улицы города огласили истошные, дикие крики. Полуголые люди, мужчины и женщины, в ужасе носились по скользким тротуарам, вязли в сугробах, выбегали на перекрестки, где их — стражей порядка, коммерсантов, начальников всех мастей и просто рядовых граждан — настигали обманутые мужья и жены, униженные трудяги, обиженные подчиненные, нищие пенсионеры, разочаровавшиеся служащие и обворованные партнеры.

Кровь щедро лилась на снег. Хрустели кости. Стонали насилуемые чиновницы и торговки. По дворам ремнями, прутьями, а то и просто хлопалками для ковров пороли бабок-сплетниц.

Владельцу бензоколонки и местному нуворишу Арнольду Завлетшину в задний проход вогнали насолидоленный черенок от лопаты.

Два года назад пьяненький Арнольд закадрил на новогоднем вечере в ресторане «Юность» молоденькую смазливую официантку Юлю. Связь их продолжалась несколько месяцев, а когда Юля сообщила, что беременна, Завлетшин послал ее подальше и написал в милицию заявление, что девушка сама его соблазнила, что она занимается проституцией и болеет венерическими болезнями.

Юля чуть не лишилась рассудка и была отправлена родней в соседнюю Самарскую область к тетке — подальше от сплетен и Завлетшина.

Отец девушки и ее пятнадцатилетний брат буквально кипели от злости на бензинового короля Средневолжска, но сделать ничего не могли — хитрый Арнольд написал заявление и на них, обвиняя в попытке убийства.

И вот настал день, а точнее, ночь справедливости и для Завлетшина. Посаженного на кол, но еще живого сластолюбца сочувствующие праведной мести средневолжцы протащили через центр города, а потом бросили умирать посреди горящей заправки, обладание которой еще вчера гарантировало Завлетшину сытую и совершенно безбедную жизнь…

А город все бушевал, превратившись из сонной дряхлой шавки в озверевшего матерого пса.

Благим матом орал умудрившийся взобраться на гладкий фонарный столб сержант ГАИ Гигамов. Взбешенные автовладельцы, которых он не раз и не два обирал на дороге, сперва хотели сбить гаишника со столба, для чего неоднократно бросали в него различные тяжелые предметы, но потом из собравшейся толпы вышел кто-то бородатый в куртке-аляске и, пробасив: «Кончай балаган!», в два выстрела из явно трофейного ментовского «Макарова» «снял» сержанта. Толпа для порядка потоптала уже безжизненное тело и отправилась дальше — восстанавливать справедливость…