Четвертый поход - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Волков cтр.№ 43

— Должок за мной, помнишь, да?

— Без базара!

— Айда, покурим, Москва!

— Не могу — времени в обрез. В другой раз!

— Ну, лады…

Должок Дрозд вернул, и сторицей. Случилось это, когда Илья после жутких событий, связанных с Володей и гибелью роты десантников от огня их взвода, второй раз вернулся в Афган и до дембеля ему оставалось чуть больше месяца.

Его взвод выкинули в «зеленке» неподалеку от талибского Кундуза — разведать местность на предмет размещения здесь временной базы союзных по антитеррористической коалиции сил. Место оказалось аховым — чашеобразная долина между двух гор со скошенными вершинами, довольно приличный лесок в западной стороне и говорливая речушка, огибающая лесок с востока.

Сами хваленые союзнички своими драгоценными задницами рисковать, понятное дело, не желали и сидели в трехстах километрах в благоустроенном базовом лагере сил коалиции, ожидая сигнала от русских, что все чисто и можно поднимать вертушки в воздух.

Сигнала они так и не дождались. Засаду «духи» организовали по всем правилам. Откуда они пронюхали про русский разведвзвод — ответа на этот вопрос Илья так и не узнал, хотя догадывался, что утечка, скорее всего, случилась не из штаба российской группировки.

Заигрывая с местными, и янкесы, и дойчи активно набирали вспомогательный персонал из афганцев. Учитывая, что каждый второй негр в американских войсках был мусульманином, дальнейшее уже становилось делом техники…

…На них навалились внезапно и сразу со всех сторон. «Духи» не жалели боеприпасов, стремясь нанести десантникам максимальные потери в первые секунды боя. Воздух выл и стонал, пули косили ломкие ветки дикой хурмы и кандыма, рикошетили от камней и с чавканьем впивались в человеческие тела.

Заняв круговую оборону, разведчики принялись отстреливаться и заставили «духов» залечь, остановив их огневой шквал. Но тут с характерным хаканьем и режущим душу воем заговорили установленные за скалистым гребнем минометы, и первый же залп накрыл взвод, унеся жизни восьмерых десантников.

Они успели связаться с базой и вызвать вертушки, но потом в рацию попал осколок, и связь прервалась. Командир разведчиков, усатый капитан с говорящей фамилией Передрягин, получил пулю в легкое и теперь только хрипел, пуская кровавые пузыри, и страшно пучил белые после антишоковой инъекции глаза.

Илье как заместителю командира взвода в такой ситуации оставалось только скомандовать прорыв — уйдя из котловины, десантники имели шанс отсидеться среди валунов на западном склоне невысокой горы, нависающей над проклятой долиной.

Это был марш безумцев. Под непрекращающимся огнем, волоча на себе раненых и убитых, разведчики проломились сквозь полупрозрачную рощу, вброд форсировали реку и, потеряв еще троих, добрались до спасительных скал.

«Духи», однако, и не собирались отступать. Сменив тактику, они время от времени поливали серые камни из пулеметов, а во время затишья в дело вступали снайперы, использующие старые английские «буры» с современными калиматорными прицелами.

Когда пришли вертушки, от взвода осталось едва больше половины. Илью неведомый ему стрелок выцелил в самый последний момент — когда «шмели» уже жахнули по противоположному склону долины ракетами «воздух — земля», взметнув в выцветшее афганское небо черные султаны земли и камней.

Было очень больно, очень. Вся правая половина тела словно взорвалась, в груди зажглось нестерпимо горячее солнце, и его белые лучи стали слепить Илью, мешая видеть. Однако спасительное беспамятство не приходило, и он стонал сквозь зубы несколько бесконечно длинных минут, пока его в числе прочих раненых и убитых грузили в прохладное чрево «восьмерки».

Потом угрюмый старлей-медик прямо через камуфляжку вколол Илье промедол, и боль отступила куда-то на второй план, все же постоянно напоминая о себе тупыми толчками в шею.

Столько «двухсотых» и «трехсотых» разом русский контингент еще не терял. На базе царила неразбериха и суетливая паника. Весь невеликий персонал лазарета, во главе с главврачом, обливаясь потом, сортировал раненых, оказывал первую помощь, перевязывая, делая инъекции и ставя капельницы.

Носилки с Ильей поставили в тень от госпитальной палатки, и так получилось, что о нем практически забыли. Нет, пару раз к нему подходили, спрашивали, как он, и Илья, плавая в наркотическом промедольном бреду, честно отвечал: «Все нормуль!», пытаясь сложить побелевшие губы в улыбке.

На фоне кричащих и стонущих бойцов он и впрямь казался не сильно пострадавшим, и военные эскулапы, исповедующие принцип: «Раз молчишь — значит, можешь терпеть!», принялись оказывать помощь другим «трехсотым».

Вот тут-то и появился на сцене прапорщик Дрозд. Илью он нашел минут через пять после бестолковых метаний между носилок, санитаров и врачей:

— Здорово, Москва!

— Здорово… — выдавил из себя Илья.

— Куда тебя?

— В кудыкины горы, — зачем-то ответил в тот момент Привалов и все улыбался Дрозду, все старался подмигнуть ему.

Прапорщик взял его ледяную руку, проверил пульс, схватился за голову:

— Ох, е-е-е…

К тому времени с аэробазы уже пришел медицинский транспортник с бригадой врачей — среди попавших в засаду десантников было несколько тяжелораненых, их грузили в пахнущее больницей и керосином нутро транспорта.

Дрозд наорал на санитаров, на врачей и в конце концов на полковника Чурилова, командира сводной десантной бригады. Так или иначе, но прилетевшие спецы, уровень квалификации которых оказался повыше лазаретных лепил, все же осмотрели Илью — и тут же последовал приказ: «Немедленно в транспортник! Срочно нужна операция!»

— Хороший у тебя друг! — сказал пожилой врач в зеленой маске, звание и имя которого Илья так никогда и не узнал. — Еще бы полчаса — и все…

То же Илье неоднократно говорили и в госпиталях, где он лежал на излечении: «Повезло тебе, парень. Остался бы ты в полевом лазарете — гарантированно ласты бы склеил!»

С Дроздом они встретились спустя полгода. Илья, уже комиссованный, долеживал в госпитале Вишневского, коротая дни, оставшиеся до возвращения домой. Он валялся на кровати, читая какую-то детективную муть, когда дверь распахнулась и в палату влетел при всем параде уже бывший прапорщик воздушно-десантных войск Сергей Дрозд, с мешком фруктов и охапкой свежих газет.

— Здорово, Москва! — заорал он с порога. — Живой?

— А то! — обрадованно откликнулся Илья, садясь.

— Ну, тогда давай по маленькой! — и Дрозд, оглянувшись, вытащил откуда-то плоскую фляжку «Смирновки»…

* * *

Машину эту капитан ГАИ Олег Дорохов заприметил давно, километра за три до поста. Низкая, обтекаемая, с узкими тонированными стеклами, с зубастой, прямо-таки акульей мордой, вся в никеле молдингов, при ближайшем рассмотрении оказалась она горьковской «Волгой», да только не простой. Выпустили этих чудных по дизайну и малоудачных по всему остальному автомобилей весьма ограниченную партию, и, недолго помелькав на дорогах, вскоре «волговские танки», как окрестили новинку водители, практически исчезли, растаяли среди необъятных российских просторов.