Владыки Земли - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Волков cтр.№ 55

Шык усмехнулся невесело:

— Этот ты верно сказал, Лунька, что никто доселе из леса этого поганого живым не вышел. Да только ведь допреж и под небесами на боговой колеснице никто не ездил, и Могуч-Камня никто не добывал… Авось да небось, как ты говорить любишь. А что до нечисти — биться придется, и биться крепко.

Помолчал маленько и добавил ехидно:

— Ну, тебе-то опасаться нечего, тебя-то нечисть за своего примет.

— Это почему ж? — обидившись за мужа, спросила Руна.

— Так Луня у нас теперь корноухий, точно лешья, да и оброс глянь как лешак лешаком!

— Коль я лешак, то ты, дяденька, на Водовика смахиваешь здорово! отозвался Луня: — Вон, и бородища у тебя позеленела, и руки черные, и ногти кривые торчат.

Шык, который, не смотря на мудрость свою и знания, обидчив был, ровно парубок младой, засопел, брови нахмурил, но тут влез Зугур:

— Оно и правда — на нечисть мы похожи, а не на сынов рода человечьего. И то сказать — сколько ден рыла не мыли, одежу не снимали, волос и ногтей не обрезали. А впереди нас поход через Черный лес ждет, самый страшный, я так полагаю, в нашей жизни поход. Может, смертушку принять придется, так перед этим хорошо б помыться, почиститься, войскую справу подлатать, подновить.

На том и порешили — если опуститься Золотая Колесница в месте тихом да спокойном, денек передохнуть перед походом, порядок на себе навести, а потом уж и в путь.

* * *

Серединный минули на рассвете следующего дня, и сразу же на полуночь свернула Небесная Дорога, и снижаться, спускаться из заоблочных высей начала Золотая Колесница.

Странно засвистели Яровы Птицы, втрое ярче прежнего воспылали крыла их, а искры валили теперь так, что и в колесницу залетали, жгли людям лица, руки, одежду.

— Чегой-то с ними? — удивился Луня, волвх только плечами пожал, но потом, поразмыслив, ответил все же:

— Ныне, после Битвы Богов, на земле чужие птицам нашим силы верх взяли, вот и волнуются птахи, зляться.

Колесница все ниже и ниже опускалась. Серединный по правую руку имея, несла она путников на полуночь, и вскоре Шык понял и остальным объяснил:

— Не иначе, к Корчеву Дому везет нас повозка. Вона, если приглядеться, Малый Ход прямо под нами, а к вечеру до развилки, до скрестка доедем. Оттуда до Дома — шаг шагнуть. Ночью и прибудем. Места знакомые, Руне особливо, так что давай, девка, думай, где схорониться нам, где спрятаться. В здешних местах аров пруд пруди, не иначе. Заприметят нас — все, пропадем…

Свечерело. Путники, от жажды страдая — вода еще вчера вся до капельки вышла, готовились покинуть Золотую Колесницу, что служила им домом целых четыре семидицы. Все лишнее, ненужное за насад покидали — и не мало, небось, поломает голову какой-нибудь ар, хур, или иной кто, найдя на Малом Ходу прохудившийся плетеный кожаный родский поршень…

Весна, что только наступала, когда путники покидали Приобурье, теперь, луну спустя, зазеленила уже всю землю. Поднялись травы, оделись в летний наряд леса. Когда колесница совсем низко пошла, почуяли сидящие в ней, какая теплынь внизу — словно лето в разгаре. Правда, с полдня нагнал теплый ветер тяжелые тучи, затмившие и луну, и звезды, но это к лучшему — чем темнее, тем спокойнее. Еще б Яровы Птицы не горели ярко так, словно факелы живые — и вообще хорошо бы было.

После полуночи колесница неожиданно пошла по кругу, ветер засвистел в ушах путников, мелькнули совсем рядом шелестящие в темноте верхушки берез, и вот уже Небесная Дорога легла на небольшой, поросший сочной травой пригорок посреди березовой рощицы. Путники споро покидали на землю свои мешки и котомки, поспрыгивали сами, Шык, пока Зугур и Луня оглядывались и прислушивались с луками наготове, поклонился Золотой Колеснице и Яровым Птицам, молвил:

— Благи вам дарю от всех нас и от всего рода людского, чародейные создания! Спаси вас силы земные и небесные и в будущем, чтобы радовали вы всех красой своей и статью видимой…

Договорить волхв не успел — Яровы Птицы разом бросили злату цепь и рассыпая искры, огненными стрелами взмыли в черное небо, мигом исчезнув в низких тучах, а Золотая Колесница и Небесная Дорога под ней растаяли, словно туман поутру.

— Вот так диво! — удивленно проговорил Шык. Стало совсем темно, и в темноте раздался голосок Руны, собиравшей разбросанные вещи путников:

— Дядько Шык, ни зги не видать, мешок Зугуров с ремнями потерялся…

Шык зажег маленький чародейный огонек, больше на светляка лесного похожий, дунул на него, и огонек поплыл к Руне, освещая траву вокруг себя на два шага.

— Волхв, где мы сейчас? — спросил из темноты Зугур. Шык хмыкнул:

— Кабы я знал, не сидел бы сиднем. Скресток, где Великий Ход с Малым пересекается, мы проехали, а потом повозка наша кругом пошла. Ночевать тут надо. Если Небесная Дорога сюда нас опустила, значит, место тут безопасное, тихое. Дозор выставим — и ночуем, слышьте, други? А поутру уже рассмотрим, что к чему.

Так и сделали. Волхв провел вкруг стана два обережных круга, на ветках берез Чуров повесил. Первым в дозор Руну поставили — так надежнее, а потом, ближе к утру, самые опытные догляд держать будут — Луня и Зугур последним.

Ночь прошла мирно. После жестких скамей Золотой Колесницы путники разлеглись на мягкой, шелковистой траве и спали крепко и сладко, то ли от того, что на земле, твердой и надежной, лежат, то ли от того, что ароматы молодых трав сон навевали, не зря ж и последний весенний месяц, что к концу уже близился, у родов травнем зовется.

Зугур, дозор державший последним, разбудил всех, когда рассвело. Утро выдалось хмарным, мглистым, словно и не порог лета, а начало осени на дворе. Небо затягивали давешние низкие тучи, но дождя не было, и стояло душноватое тепло. Огляделись.

Рощица, что приютила путников на ночь, одиноко шелестела молодыми листьями посреди широкой бугристой пустоши. На полуночь, в десятке стреловых полетов, начинался лес, густой и темный. На восходе еле угадывался в дымке Серединный хребет, на закате все тонуло в тумане — не иначе, низина там, и речка или ручей течет. А на полдень виднелись вдалеке заросли кустов, купы деревьев и несколько холмов, что уходили за окоем и терялись из виду.

Шык, велев Луне взять меха и идти к низине за водой, а Руне с Зугуром — перетаскивать вещи к лесу и там ждать, затаившись, сам пошел на полдень, разнюхать, что и как.

Еще и половины времени до середины дневной не прошло, как волхв вернулся, и выглядел он озабоченым. Остальные к тому времени умылись уже, Руна даже почистить одеженку успела, а Зугур зайца подстрелил и на маленьком, бездымном костерке, весело потрескивающим на дне ямки, варилась в котелке заячья похлебка.

Шык, отдуваясь, бросил на землю подобранную где-то по дороге суковатую палку, на которую опирался при ходьбе, сел, ухватился за мех с водой и первым делом долго пил, утоляя двухдневную жажду. Напившись, спросил у Луни: