Завещание ночи - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Бенедиктов cтр.№ 12

— И, позвольте вам заметить, молодые люди, что я отнюдь не был инициатором этого знакомства. Барышни сами подошли и попросили у меня сигарету. Так что на вашем месте я не стал бы так безапелляционно бросаться обвинениями…

Молодые люди угрюмо молчали. Со стороны все это напоминало скульптурную композицию «Вдохновляемый музами Сократ дает последние наставления своим ученикам», но в воздухе ощутимо пахло озоном. Я похлопал одного из учеников по гранитной спине:

— В чем дело, ребята? Это мой друг.

В жизни бы не назвал ДД своим другом — и не потому, что плохо к нему отношусь, просто у меня слишком жесткие критерии отбора, — но обстоятельства обязывали. Скульптурная группа распалась. Сократ встал, будто собравшись уйти, музы отползли на безопасное расстояние, ученики повернулись ко мне.

— Твой припыленный кореш снимает наших телок, — сообщил мне ученик, более прочих напоминавший эллина курчавыми волосами и темным загаром. — Мы тут хотели его поучить, но уж больно он дохлый. Короче, — тут он ткнул меня твердым указательным пальцем в живот, — короче, если не хотите огрести, садитесь в свою тачку и валите отсюда… И чтобы мы вас здесь больше не видели… Ясно?

Чего уж тут неясного. И я был таким же наглым десять лет назад.

— Зачем же так грубо, родной? — спросил я мягко. — Нам совершенно не нужны ваши соски, можете забирать их и делать с ними все, что хотите… Но мы сюда приехали отдыхать, и мы будем здесь отдыхать.

Произнеся последние слова, я резко откачнулся назад и мотнул головой. И вовремя — иначе ученик попал бы мне в подбородок. А так он никуда не попал, потерял равновесие и шлепнулся на одну из муз, потому что я успел подцепить его правую ногу своей левой ступней и легонько ее подсечь. Нет, что ни говорите, бой на песке — не работа, а сплошное удовольствие. ДД, уцелевшие музы, да и весь пляж вынуждены были наблюдать, как я помогаю упасть еще двум эллинам. Продолжалось это не более минуты и в серьезную драку, к счастью, не переросло.

— Ну что, пацаны, — сказал я, принимая позу победителя (руки в боки, грудь вперед, нога попирает чье-то оброненное полотенце). — Успокоились малех?

— Ты, сука, — проговорил первый, ученик севшим от ненависти голосом, — да ты у меня кровью харкать будешь… Ты отсюда не уйдешь, сука… Я сейчас Пельменя позову, он тебя в землю вобьет, сука, по самые гланды… Понял, ты?

— Ну-ну, — сказал я поощрительно, — попутного ветра в горбатую спину… — тут меня неожиданно посетило воспоминание о том, что я знавал некогда одного парня, получившего кличку Пельмень за расплющенный в боксерских спаррингах нос.

— Это какой же Пельмень? — спросил я, на всякий случай посматривая за остальными учениками, — вот сейчас оклемаются, увидят, что ноги-руки целы, и захотят взять реванш. — Это не Андрюха ли Серов со Скрябина?

— Точно, — подтвердил он удивленно. — А ты его откуда знаешь?

— А я с его братом старшим, Леликом, в одном классе учился, — сказал я. — Твой Пельмень еще сявкой был, а Джокера уже вся Рязанка знала.

Униженный ученик обрадовался возможности спасти свою репутацию.

— Так ты Джокер, что ли? — недоверчиво спросил он. — Что же ты сразу не сказал!

Конечно, ничего про меня он в своей жизни не слышал — я не склонен был переоценивать масштабы своей юношеской популярности, — но для него сейчас выгодно было представить дело так, будто овеянное легендами имя Джокера известно и хорошо знакомо ему с детства.

— Мужики, так это же Джокер! — поспешил он поделиться своим открытием с товарищами.

Товарищи удивленно на меня вылупились.

— Во, блин, на своего нарвались… А я — Зурик, — представился он и протянул крепкую коричневую ладонь… Ты в 776-й учился?

— Да, — подтвердил я.

— Я тоже, сейчас вот в технаре на Карачаровском… Слушай, а что это я тебя на районе ни разу не видел?

— А я уже давным-давно центровой, — объяснил я. — Переехал после армии.

ДД слушал наш разговор с диковатым выражением лица — он был похож сейчас на миссионера в джунглях. Чтобы ввести его в наш узкий круг, куда не каждый попадал, я представил Лопухина как «клевого пацана с центров». Это моментально разрядило обстановку, повеселевшие ученики обменялись с Сократом рукопожатиями, и музы, уловившие, что гроза прошла стороной, снова вернулись на боевые позиции. Лопухин кашлянул, сел и принялся крутить симпатичные, но пустенькие головки с удвоенной энергией. Пока ДД компостировал мозги музам, мы с пацанами еще раз окунулись и устроились поближе к мотоциклам, лениво играя в «сику» и «буркозла».

День проскользнул, как пущенный «блинчиком» по воде камушек. Когда по песку ощутимо потянуло прохладой, я встал, бросил карты и сказал:

— Ладно, ребята, хорошо с вами, но нам пора.

— Да куда ты торопишься, — удивился Зурик. — У нас еще портвейна бутылок шесть, посидим как следует, выпьем… Потом вон к Светке поедем, у нее сегодня хата свободная…

— Нет, — сказал я. — Извини, Зурик, и хотелось бы, да не могу… Эй, Дмитрий Дмитриевич, пора ехать!

Он торопливо извинился перед вконец забалдевшими музами, вскочил и начал натягивать на себя одежду, размахивая руками, как ветряная мельница. Музы смотрели на него, раскрыв хорошенькие ротики.

— Пацаны, — сказал я, — хотите, чтобы вас девочки любили? Изучайте древнюю историю.

— Они нас и так любят, — хохотнул Зурик и притянул к себе одну из ну-дисток. — Правда, Светик? Нет, мужики, оставайтесь, не пожалеете…

Светик, томно изогнувшись в его руках, призывно улыбнулась Лопухину, обещая, что да, он не пожалеет. ДД, уже сделавший шаг к машине, обернулся и посмотрел на нее с едва заметной грустью. Понравились они ему, что ли, подумал я с ужасом.

— Дима, — спросил я, когда мы возвращались в Малаховку. — О чем ты им рассказывал?

— О гетерах, — буркнул он, не отрывая взгляда от дороги. — О гейшах. О храмовых проститутках Вавилона. О тантрических жрицах Индии. Обо всем, что я знаю в этой области.

— Да-а, — протянул я, представив себе храмовых проституток Вавилона, в дни религиозных праздников отдающихся всем подряд прямо на ступенях зиккуратов. — Да, это, пожалуй, должно было им понравиться…

— У них очень ограниченный кругозор, — совершенно серьезно пояснил ДД. — Они не имеют представления о величайших событиях в истории человечества…

— А ты думал, — сказал я просто потому, что он замолчал.

Я слушал его вполуха, мысли мои были заняты предстоящей операцией.

— Для них не существует истории вне их собственного бытия. История для них началась с их рождением, что было раньше — им неважно. Они могли родиться где угодно, понимаешь? Книг они не читают… ну, почти что… Вся информация поступает к ним через телевизор. В школе им тоже никогда не пытались объяснить, насколько это интересно. В общем, я в некотором смысле был у них первым…