- Я не голодна, - обозначила сразу тот факт, что прибыла сюда вовсе не для того, чтобы отведать морепродуктов. - И думаю, мы оба понимаем, за чем здесь собрались.
Лемешев отложил меню. Коротким, но властным жестом дал понять официанту, что спешить к нам не нужно. Чуть подался ко мне, упираясь локтями в столешницу и сказал:
- Думаю, понимаем. Но предпочту все же знать, что тебя побудило позвонить мне и приехать на эту встречу.
Я скопировала его жест, тоже подаваясь навстречу Роману Юрьевичу. Окунулась в ледяной серо-голубой взгляд, после чего проговорила:
- Хочу знать все. Всю историю жизни моего мужа с вашей дочерью.
Болезненная вспышка, родившаяся внутри, принесла новую боль. Говорить о том человеке, которого еще вчера встречала с работы, кто был центром всего, кому готова была отдать собственную жизнь, если бы этого потребовали обстоятельства, было слишком убийственно. Потому что я в данный момент сама желала вызнать все, априори понимая, что это меня если не убьет, то сделает эмоциональной калекой как минимум.
- Скажу сразу, что эта тема станет острой не только для тебя, - мягко проговорил Роман Юрьевич. - И знай - я понимаю, что для тебя все это очень… больно.
Посмотрев на Лемешева так пристально, что у меня на глазах появились слезы, я, кривовато усмехнувшись, задала риторический вопрос:
- А разве это что-то для кого-то меняет?
Всем было на меня плевать. Я закрывалась, как могла, от этого знания, но оно так или иначе возникало в мыслях. Нет, я вовсе не имела ввиду Алю или Вадима. Как раз в них была уверена на все сто. Но сейчас, сидя напротив мужчины, который наверняка знал обо всем с самого начала, я осознавала - мне пришлось лицом к лицу оказаться против мужского мира. И один из представителей этого прекрасного сильного пола - мой муж.
- Я хочу знать все, - повторила то, что уже сказала ранее.
И надеялась в этот момент лишь на откровенность Лемешева.
- Аня родилась, когда мне было девятнадцать, - начал он и тут же вскинул руку, потому что я инстинктивно собралась запротестовать.
Совсем не историй о рождении любовницы моего мужа желала. Совсем не к ним была готова, ну, или делала вид, что готова.
- Послушай, пожалуйста, что расскажу… прошу…
Он сделал паузу, ожидая моего ответа. Давал мне выбор, и я в итоге кивнула. Раз уж действительно хотела разобраться во всем, правильным будет выслушать то, что мне готов был рассказать Лемешев.
- Мы с ее матерью познакомились, когда мне было восемнадцать, а ей - почти столько же. Знаю, что у вас с Антоном такая же история.
Я болезненно дернулась, и Роман Юрьевич тут же сменил расслабленно-улыбчивую гримасу на лице на настороженную.
- Мама Ани умерла при родах. Я безумно любил ее. Я до сих пор не смирился с потерей. И не смирюсь никогда. В том, какой Аня выросла - есть моя вина. В большей степени. Она избалована… она получает все, чего желает. Ради нее я и создал свою бизнес-империю.
Он говорил это, а я сидела и думала… Если все это правда - Антон ведь тоже стал неким трофеем Анны Лемешевой. По всему выходило, что это действительно так. Вот только я так и оставалась наедине с одной-единственной проблемой: Антон заверял меня в обратном. А я ведь изначально ему верила, но только сейчас начала собирать некую базу, доказывающую, что последние несколько лет рядом со мной жил совершенно незнакомый мне человек.
- Зачем вы мне все это говорите? Хотите сказать, что раз вы готовы целовать в заднюю часть свою доченьку до конца ее дней, то все случилось совершенно правильно? В соответствии с вашими желаниями? Что вы пытаетесь мне донести? Я не могу понять!
Пришлось повысить голос, но иначе было никак. У меня внутри все кипело. Мужчина, который пришел разрушить мой мир (пусть он и действовал на весьма понятных основаниях) сейчас хотел дать понять, что у этого всего есть какое-то разумное объяснение?
- Моя дочь и твой муж - любовники. Уже давно. Аня родила ему дочь. У Ани на днях снова был приступ. Я понял в этот момент - нам нужно что-то решать. Антона все устраивает. Ему эта жизнь нравится, можешь мне поверить. Но при этом страдают все. Ты сама это сейчас должна понимать и осознавать.
Я сидела, слушала его и открывала рот, как выброшенная на берег рыба. Приступы… Антона все устраивает… страдают все…
Господи… как же вышло, что я была слепой последние пять лет минимум? Как получилось, что я, готовая ради самых близких людей на все, сейчас сидела и чувствовала себя раздавленной… униженной. Сломленной?
- Почему у них это началось? - едва слышно прошептала я.
- Потому что моя дочь захотела быть с твоим мужем.
- Вы считаете это… нормальным? - выдавила в ответ из себя.
- Нет. Но он ведь мог ответить отказом.
- И потерял бы работу?
- Скорее всего, да.
Нет, я вовсе не искала оправданий Антону. Я пыталась понять, что им двигало в тот момент. Мы молчали. У меня было лишь одно желание - встать и уйти. Но что было бы дальше? Я устроила бы истерику Антону, мы бы с ним развелись… И на этом все. Он платил бы алименты Вадику, но черт бы все побрал - сыну были нужны вовсе не деньги! В первую очередь он нуждался в отце.
А может, это все взаправду было сфабриковано? У меня в голове зашумело. Имея на руках столько доказательств, я все равно с упорством страуса, прячущего голову в песок, пыталась ухватиться за какие-то иллюзорные варианты. Но знала одно - я бы никому не пожелала быть на моем месте в этот момент.
- Если ты согласишься - стань моей гостьей на Дне рождения Ани. Я организую его через два дня в нашем загородном особняке. Твой муж тоже будет. Там ты лично убедишься в том, что я не лгу, - сказал Лемешев.
До этой секунды я считала, что мое сердце и без того бьется с такой силой, что вот-вот проломит грудную клетку. Но я ошибалась. Оно стучало часто-часто, и каждое произнесенное Лемешевым слово, вызывало адский сонм эмоций.