Я тебе изменяю - читать онлайн книгу. Автор: Амелия Борн cтр.№ 6

От Глеба не укрылся тот момент, когда она поспешно убрала в шкафчик бутылку хереса. Он нахмурился, но комментировать это не стал. Мать раньше весьма жаловала этот напиток, но после того, как врач запретил ей строго-настрого даже думать об алкоголе, бросила баловаться. Ну, или так казалось Глебу.

– Глеб, какой приятный сюрприз, – томно проговорила Божена, когда он зашел в гостиную.

Опустилась на оттоманку, положила ногу на ногу. В воздухе витал аромат табачного дыма. Значит, увлекались они здесь не только хересом.

– Здравствуй, – просто поздоровался он в ответ и, когда мать указала на место рядом с Боженой, устроился возле нее.

Она была дочерью какой-то там маминой подруги, которую Римма Феликсовна не так давно встретила на улице и, по удивительному совпадению, оказалось, что у той имеется дочь на выданье. Каким боком Глеб был к этому выданью, Ланской сообразил не сразу, а только когда стал видеть Божену едва ли не чаще, чем собственную жену.

Она ему нравилась. Остротой ума, изяществом. Все казалось, сделай он рядом лишнее движение, и Божена рассыплется, будто была сделана из хрусталя. Они даже пару раз выбрались вместе в театр и оперу. И Ланскому импонировало то чувство, что возникало, когда на них бросали восхищенные взгляды совершенно незнакомые люди.

– Ты к маме по делу? Если нужно, я уйду, – проговорила Божена, в противовес словам, наливая в три чашки чаю.

Глеб ответить не успел. Пока подбирал слова, в дверь позвонили.

– Никаких «уйду», – отрезала Римма Феликсовна, направляясь, чтобы открыть. – Как раз курьер приехал, накроем на стол. Он и так безбожно задержался!

Пылая негодованием, мама вышла в прихожую, которая с того места, где сидел Глеб, просматривалась прекрасно. И когда распахнула дверь, Ланской замер на месте.

На пороге стоял вовсе не курьер.

К Римме Феликсовне прибыла Анна Николаевна собственной персоной.

Вообще-то, Анна Николаевна всю свою жизнь была весьма миролюбивой персоной.

Напрасно, наверно. Вот и дочь свою приучила терпеть и сглаживать углы, не лезть в конфликты там, где проще было уступить…

И вот к чему это все в итоге привело! Сначала – внука обозвали каким-то непонятным Теодором, теперь, видимо, и вовсе собирались извести Олю, доведя до всяких новомодных дюканов и прочих детоксов!

Глеб ей изменяет, подумать только! Ну кто же в трезвом уме такое представит? Никак Анне Николаевне в подобное не верилось. Очень уж домашним, семейным человеком был ее зять. Деньги от Оли никогда по углам не ныкал, как покойный супружник самой Анны Николаевны, Георгий Владимирович, чтоб ему икалось даже на том свете! И в гулянках никаких ранее замечен не был, девок до женитьбы, как перчатки, не менял. Зато карьеру выстроил, сына породил и все ведь так хорошо у них с Олей было!

Нет, что-то тут явно было нечисто в этой всей истории. Все чутье Анны Николаевны, весь ее жизненный опыт, ясно говорили ей: не обошлось тут без чьих-то науськиваний, ясно виднелась женская рука за всеми этими событиями…

И она точно знала, чья именно.

Едва Римма открыла ей дверь, как Анна Николаевна, словно опытный разведчик, живо оценила обстановку. Или, судя по винному запашку, витавшему в квартире, даже, пожалуй, обстакановку.

Острый взор Анны Николаевны ясно уловил испуг зятя при ее появлении на пороге. Заметила она и явное смятение незнакомой барышни, устроившейся на оттоманке с видом тургеневской девы. Хотя размер ее выреза намекал скорее на родство с распутницами из какого-нибудь Мулен Ружа.

– Вот это я вовремя заглянула, – подытожила увиденное Анна Николаевна и, не дожидаясь приглашения, принялась разуваться.

– Ясно теперь, кто Ольге дурные манеры привил, – огрызнулась в ответ Римма. – Вас не учили не приходить к людям без приглашения?

В иной ситуации Анна Николаевна может и стерпела бы такой тон, и даже извинилась, но не теперь, глядя на происходящее безобразие! Нет, она им всем сейчас покажет! Разгонит всю эту ересь, как советские войска немцев в сорок пятом!

– А вас не учили не вмешиваться в чужую жизнь? – парировала Анна Николаевна и решительно протопала прямиком в гостиную, к зятю и незнакомой профурсетке.

– Глеб, скажи ей! – донеслось в спину томно-умирающим голосом.

– Да, Глеб, скажи мне, – перебила Анна Николаевна, – как ты до жизни такой дошел? У тебя дома жена с маленьким ребенком, а ты тут чаи гоняешь со всякими развратницами?

– Ах! – тонко пискнула девица, возмущенно подскочив на оттоманке, отчего декольте ее пришло в большое волнение.

– Милочка, у вас вымя выпало, – неодобрительно заметила Анна Николаевна. – Спрячьте, а то застудите.

– Анна Николаевна, вы все не так поняли, – наконец вступил в беседу зять.

Подскочил с места, нахмурился грозно… да только Анну Николаевну такими взглядами было не пронять: от покойного Георгия Владимировича, чтоб ему икалось трижды, она и не такое еще видала. И не в последнюю очередь вспоминая сейчас свою нелегкую с ним жизнь, намерена была не дать в обиду свою дочь.

– Ну так объясни, – милостиво разрешила Глебу, но тот отчего-то не торопился.

Затянувшееся молчание прервал звонок в дверь.

Римма от этого звука подпрыгнула на месте, Глеб вздрогнул, Вымя нервно всколыхнулось, и только Анна Николаевна спокойно, с достоинством повернулась к двери.

– Не откроете, Римма? – подсказала сватье, так и застывшей на месте, что памятник Ильичу.

И с интересом наблюдала, как та трясущимися руками забирает из рук курьера пакет.

– Ой, и что тут у нас? – живо подавшись назад, поинтересовалась Анна Николаевна.

Забрать пакет из ослабевших рук Риммы не составило особого труда. Анна Николаевна сосредоточенно оглядела его содержимое и, вытянув на свет божий огромный и явно дорогой торт, укоризненно поцокала языком.

– Да вы тут сладостями балуетесь? – заметила, покачав сокрушенно головой. – Осторожнее, Римма Феликсовна, а то растолстеете и сын ваш бросит и вас тоже. Он ведь, как выяснилось, человек со строгими требованиями к женскому полу!

От такого заявления Римма аж задохнулась. Замахала руками в воздухе, выпучила и без того выразительные глаза и простонала, точно на последнем издыхании:

– Глеб, мои капли!

Анна Николаевна со смесью сожаления и презрения наблюдала, как зять подрывается с места, бежит к материнской аптечке и… не может найти ее драгоценных лекарств.

– Мама, их нет…

– Ой, умираю!

– Эти капли ищете? – поинтересовалась Анна Николаевна, чуть раньше прихватившая их со столика и теперь махавшая пузырьком в воздухе.

– Плохо мнееее, – продолжала стенать Римма, протягивая то ли к сыну, то ли к каплям руки.