Моссад. Самые яркие и дерзкие операции израильской секретной службы - читать онлайн книгу. Автор: Михаэль Бар-Зохар, Нисим Мишаль cтр.№ 70

Его сокурсники были поражены его стремлением к деньгам. Он хвастался, что у него нет необходимости работать, достаточно просто разумно инвестировать деньги на фондовом рынке. В своем дневнике он поставил фондовый рынок «на первое место» перед философией и английским языком. Вануну водил красную «ауди», зарабатывал немного денег, позируя обнаженным, и на студенческой вечеринке снял трусы, чтобы выиграть приз.

Конечно, образ жизни был его личным делом, но его политическая деятельность в качестве сторонника «РАКАХ», поддерживающего палестинцев, должна была стать очень серьезным сигналом. Однако его просто пригласили на встречу с должностными лицами ШАБАКа, которые велели ему прекратить эту деятельность и попросили подписать документ, в котором говорилось, что он предупрежден.

Вануну отказался подписывать этот документ и не прекратил занятия политикой.

ШАБАК описал деятельность Вануну в своем регулярном отчете директору службы безопасности Министерства обороны. Тот передал этот отчет директору службы безопасности реактора в Димоне, который положил его в одну из своих папок, чем все и закончилось. Не было предпринято никаких действий, за Вануну не было установлено наблюдение. Поразительная оплошность! Целый ряд людей — служащие ШАБАКа на местном и общенациональном уровне, руководители службы безопасности Министерства обороны и Димоны — не выполнили свой долг.

Вануну продолжил свою политическую деятельность, и его больше не беспокоили.

Он работал «оператором» в Институте-2, самом секретном отделе в комплексе Димона. Из 2700 сотрудников Димоны только у 150 было разрешение на вход в Институт-2. У Вануну было два пропуска: 9567–8 для входа в учреждение Димона и 320 для входа в Институт-2.

Снаружи институт выглядел как скромное двухэтажное здание, склад или небольшая подсобка. Люди с пытливым умом заметили бы кабину лифта на плоской крыше и задались бы вопросом, зачем двухэтажному дому нужен лифт. Ключом к этой тайне был настоящий секрет Института-2: лифт был необходим не для того, чтобы подниматься наверх, а для того, чтобы спускаться на шесть искусно скрытых подземных этажей. Вануну работал в ночную смену и хорошо знал здание. Первый этаж был занят под офисы и кафе. Несколько ворот на первом этаже использовались для транспортировки урановых стержней; на том же этаже располагались еще несколько офисов и сборочных лабораторий. На первом подземном этаже находились трубы и запорная арматура. На втором — центральная диспетчерская и что-то вроде террасы, которую называли «балкон Голды». Важные посетители с максимальным допуском могли наблюдать с этого балкона за производственным цехом внизу. На третьем подземном этаже техники работали с урановыми стержнями, которые подавались сверху. Четвертый этаж представлял собой огромное подземное помещение высотой три этажа. Там находился производственный цех с разделительной установкой, в которой плутоний, образующийся в реакторе, удалялся из урановых стержней. На пятом этаже располагался металлургический цех и лаборатория, где производились компоненты бомб, а на шестом подземном этаже химические отходы загружались в специальные контейнеры.

Вануну знал, что во время штатной работы ядерного реактора в результате цепной реакции образуется плутоний, который накапливается на урановых стержнях. После того как его «сбривали» со стержней, он использовался на четвертом и пятом уровнях для производства израильского атомного оружия.

Однажды, без всякой особой причины, Вануну взял в Институт-2 фотоаппарат. Он принес его в сумке, запихнув между книг, которые собирался взять на занятия в Университет Бен-Гуриона. Если бы сотрудники службы безопасности спросили его, зачем он принес в Димону фотоаппарат, он бы ответил, что брал его с собой на пляж и забыл в сумке. Никто не проверял сумку, никто не задавал никаких вопросов, и он хранил фотоаппарат в своем личном шкафчике. Во время обеденных и вечерних перерывов, когда в здании никого не было, Вануну бродил по подземным этажам; фотографировал лаборатории, оборудование и залы; рисовал подробные эскизы; заходил в пустые офисы и просматривал документы в открытых сейфах. Никто не замечал этого и никто ни в чем не подозревал Вануну. Охрана, казалось, растворилась в воздухе. Начальство понятия не имело об опасном хобби Вануну и оценивало его как тихого, серьезного и прилежного сотрудника.

В конце 1985 года Вануну был уволен после девяти лет работы в Димоне. Его увольнение не было связано с его политической деятельностью, а стало частью сокращения бюджета Димоны. Его, как и многих других сотрудников, сократили. Он получил 15 %-ное выходное пособие и восьмимесячную заработную плату в качестве «пособия на адаптацию». И все же был рассержен и опечален. Он решил отправиться в длительную поездку за границу — и, возможно, никогда не возвращаться в Израиль, если сможет обрести дом в другой стране, как 12 миллионов евреев, живущих в диаспоре. Он продал свою квартиру и машину и закрыл банковские счета.

Вануну, которому сравнялся тридцать один год, взвалил на плечи рюкзак и отправился в путешествие. Он и раньше совершал длительные поездки — в Европу и в Соединенные Штаты. Теперь же направился на Восток. В своей сумке он вез две пленки, отснятые в Димоне.

Его первой остановкой была Греция, затем Россия, Таиланд и Непал. В Катманду он познакомился с израильской девушкой и застенчиво ухаживал за ней. Он представился как Морди и открыто признался, что он пацифист левого толка и, возможно, не вернется в Израиль. Он посетил буддийский храм и даже подумывал о том, чтобы самому стать буддистом.

После Катманду Вануну путешествовал по странам Востока и, наконец, добрался до Австралии. В течение нескольких месяцев перебивался случайными заработками в Сиднее, но большую часть времени был одинок и несчастен. Однажды вечером он прогуливался по одному из самых неблагополучных районов города — сущий рай для проституток, мелких воришек и торговцев наркотиками. Из темноты перед ним возник шпиль церкви Святого Георгия, известного убежища для измученных душ — отчаявшихся людей, преступников, бездомных странников, бедных и угнетенных. Он вошел и встретил англиканского священника Джона Мак-Найта. Добрый священник сразу понял, что Вануну ищет дом и семью. Он тепло принял застенчивого, неуверенного в себе гостя. В течение следующих недель они вели долгие и искренние беседы, и наконец — 17 августа 1986 года — Вануну принял крещение и выбрал себе новое имя: Джон Кроссман.

Для религиозного еврея, родившегося в Марракеше, проведшего юность в талмудических школах и ешивах Беэр-Шевы, то был решительный разрыв со своим прошлым. Правда, религиозное рвение Вануну пошло на убыль много лет назад, и обращение было скорее результатом его неуравновешенности и растерянности, чем разочарования в иудаизме. Если бы он не зашел в церковь Святого Георгия и не встретил отца Джона, то мог бы обратиться в буддизм или какую-нибудь другую религию. Повернувшись спиной к иудаизму, он также повернулся спиной и к Государству Израиль. Его отвращение к своей стране постепенно стало одним из главных мотивов его последующих действий.

В церкви на встрече, организованной для прихожан, Вануну рассказал своим новым друзьям о работе в Израиле, описал реактор в Димоне и предложил организовать показ слайдов с фотографиями. На него смотрели без интереса; участники встречи понятия не имели, о чем он говорит. Среди слушателей был один человек, которого это заинтересовало: Оскар Герреро, колумбийский путешественник и журналист-любитель. Они вместе с Вануну красили церковную ограду и некоторое время жили в одной квартире. Герреро понял всю важность этих фотографий и раззадорил Вануну обещаниями богатства и славы.