Моссад. Самые яркие и дерзкие операции израильской секретной службы - читать онлайн книгу. Автор: Михаэль Бар-Зохар, Нисим Мишаль cтр.№ 52

Кюнцле прибыл в Сан-Паулу и сразу же нашел нужный причал для яхт. На пирсе, немного в стороне от прогулочных катеров, он увидел старый гидросамолет, а рядом с ним высокого худощавого мужчину в комбинезоне пилота. Герберт Цукурс.

Кюнцле подошел к симпатичной девушке-немке, которая продавала билеты на проводившиеся Цукурсом лодочные экскурсии, и попросил ее рассказать о туризме в этом районе. Тогда он не знал, что эта девушка была женой старшего сына Цукурса. Она призналась, что не очень много знает о туризме, но указала на мужчину в комбинезоне: «Спросите у него, он сможет вам помочь».

Кюнцле подошел к пилоту и представился как австрийский инвестор. Он задал несколько профессиональных вопросов, и Цукурс неохотно ответил; но его отношение изменилось, когда Кюнцле попросил его провести для него экскурсию по городу на самолете. Через несколько минут они уже были высоко в воздухе. Меж ними состоялась долгая дружеская беседа; Кюнцле умел заводить друзей. После окончания экскурсии Цукурс пригласил его на свою лодку выпить по рюмке бренди.

Пока они пили, Цукурс внезапно разразился яростной обличительной речью в адрес своих обвинителей. «Это я военный преступник? — кричал он. — Я спас еврейскую девушку во время войны». Кюнцле подозревал, что возмущение Цукурса было напускным, латыш только хотел проверить его реакцию.

«Вы служили во время войны?» — спросил Цукурс.

«Да, — сказал Кюнцле, — на русском фронте». Однако то, как он это сказал, вызывало подозрения, что Кюнцле служил в армии, но не на русском фронте. Он также расстегнул рубашку и показал Цукурсу шрам на груди. «С войны», — сказал он, не вдаваясь в подробности.

Кюнцле быстро понял кое-что про хозяина лодки. У Цукуса явно были финансовые проблемы; потрепанный комбинезон, полуразвалившийся самолет, плачевное состояние лодок — все это свидетельствовало об очень небогатой жизни. Кюнцле сообразил: нужно заставить Цукурса поверить, что знакомство с ним может стать для латыша шансом решить проблемы, принесет большую выгоду, поэтому он продолжал говорить о своей компании и своих партнерах, а также об их грандиозных проектах, предполагающих вложение больших сумм в туризм в Латинской Америке.

Он намекнул, что Цукурс, возможно, мог бы присоединиться к их группе, раз он хорошо знает бразильскую туристическую отрасль. Цукурс, казалось, заинтересовался словами своего гостя, но Кюнцле неожиданно встал из-за стола. «Ну что же, — сказал он, — не хочу больше вас задерживать. Вы, должно быть, очень заняты».

«Нет, вовсе нет», — запротестовал Цукурс и предложил Кюнцле как-нибудь прийти к нему домой после работы, «чтобы мы могли обсудить наши общие проекты».

Контакт установлен, наживка заброшена. Теперь нужно было убедить Цукурса проглотить ее.

В тот же вечер Кюнцле отправил закодированную телеграмму Йоске Яриву.

Впервые он использовал кодовое обозначение, выбранное Яривом для Цукурса: «Покойный».

Цукурс тоже кое-что записал в тот вечер. Он взял список своих самых опасных врагов и добавил в него еще одно имя.

Антон Кюнцле.

Через неделю возле дома в районе Ривьера в Сан-Паулу остановилось такси. Дом был скромным, однако подобным крепости: окружен стеной и колючей проволокой, на входе железные ворота, перед которыми стоял молодой человек и свирепого вида собака.

Кюнцле попросил юношу, оказавшегося одним из сыновей Цукурса, сообщить пилоту о его прибытии. Цукурс тепло приветствовал его, провел по дому, представил своей жене Мильде, затем выдвинул ящик стола и показал Кюнцле около пятнадцати медалей времен войны, на многих была изображена свастика.

Цукурс открыл другой ящик и показал изумленному Кюнцле свой личный арсенал: три тяжелых револьвера и полуавтоматическую винтовку. Цукурс с гордостью сообщил, что бразильская секретная служба выдала ему разрешение на все это оружие. «Я знаю, как себя защитить», — добавил он.

Кюнцле воспринял слова Цукурса как завуалированную угрозу. Если вы намерены причинить мне вред, казалось, намекал хозяин, имейте в виду, что я вооружен и опасен.

Цукурсу вдруг пришла в голову одна идея. «Почему бы нам не съездить на мои фермы? Они за городом, мы можем остаться там на ночь».

Кюнцле с готовностью согласился. По дороге в отель он зашел в хозяйственный магазин и купил складной нож. На всякий случай.

Через несколько дней они вдвоем сели во взятую напрокат Кюнцле машину и направились в горы.

Поездка проходила в напряженной, почти зловещей атмосфере. Антон Кюнцле, вооруженный только ножом, опасался Цукурса, однако был полон решимости соблазнить латыша перспективами легких денег и заманить на верную смерть.

А рядом с ним сидел Герберт Цукурс, сильный, трезвый, но без гроша в кармане, с подозрением относившийся к своему новому другу, вооруженный тяжелым револьвером, но неспособный устоять перед наживкой, которую Кюнцле держал у него перед носом.

Кюнцле предполагал, что, возможно, стал жертвой в этой игре в кошки-мышки; что, если Цукурс не поверил его легенде и отвез его в горы, чтобы убить там?

По дороге они заехали на заброшенную ферму. Цукурс неожиданно достал из сумки свою полуавтоматическую винтовку. Кюнцле вздрогнул. Зачем Цукурс взял с собой и револьвер и винтовку?

«Постреляем?» — спросил его Цукурс. Кюнцле сразу понял: Цукурс хотел проверить его навыки как бывшего бойца на русском фронте и посмотреть, умеет ли он стрелять.

Латыш прикрепил бумажную мишень к дереву, зарядил винтовку и быстро выпустил десять пуль подряд. Попадания образовали круг десять сантиметров диаметром. Цукурс достал из сумки вторую бумажную мишень, снова зарядил винтовку и передал ее Кюнцле. Ветеран британской армии и Армии обороны Израиля, Кюнцле был отличным стрелком. Он поднял оружие и без промедления выпустил десять пуль, сделав круг три сантиметра. Цукурс одобрительно кивнул.

«Превосходно, герр Антон», — сказал он.

Они вдвоем вернулись в машину и поехали на вторую ферму.

Эта ферма оказалась намного больше первой, там был густой лес и река, в которой лениво разлеглось несколько аллигаторов. Цукурс повел Кюнцле в лес, и того снова охватил страх. Была ли это ловушка? Неужели Цукурс привел его сюда, чтобы убить его, не оставив улик?

Он продолжал идти рядом с Цукурсом. Неожиданно Кюнцле наступил на камень; из его ботинка выскочил гвоздь и глубоко проколол ему пятку.

Согнувшись пополам от боли, Кюнцле опустился на колени и снял ботинок.

Из раны на пятке капала кровь.

Цукурс наклонился к нему и вытащил пистолет. Кюнцле был совершенно беззащитен. Вот и все, подумал он, настал последний час. Сейчас латыш пристрелит его как собаку. Цукурс протянул ему пистолет. «Забей гвоздь прикладом», — сказал он.

Кюнцле взял пистолет. Неожиданно их роли поменялись. Они были совсем одни на горной ферме. На много километров вокруг не было ни одной живой души. Пистолет был заряжен. Он мог бы покончить с Цукурсом в тот же миг. Просто навести пистолет и нажать на спусковой крючок.