Тэсс из рода д'Эрбервиллей - читать онлайн книгу. Автор: Томас Гарди cтр.№ 71

Когда они встретились на следующее утро, Тэсс тотчас же поняла, что Энджел ничего не помнит об ее участии в ночной прогулке, хотя, быть может, и догадывается о том, что ходил во сне. И действительно, очнувшись от глубокого сна, близкого к небытию, он в течение тех первых секунд, когда мозг — подобно потягивающемуся Самсону — пробует свою силу, смутно припомнил необычно проведенную ночь. Но реальность скоро прогнала всякие догадки.

Он додал, чтобы ход его мыслей прояснился; он знал по опыту: если не исчезало при дневном свете — решение, принятое накануне вечером, стало быть, оно, даже если и было порождено эмоцией, основано на доводах, выдвинутых рассудком, и поэтому заслуживает доверия. И вот в бледном утреннем свете он снова решил расстаться с Тэсс — решение это уже не было пылким и негодующим. Лишенный породившей его страсти, это был лишь остов прежнего решения, но тем не менее оно было окончательным. Клэр больше не колебался.

За завтраком и позднее, когда они укладывали оставшиеся вещи, он казался таким усталым после ночной прогулки, что Тэсс готова была рассказать ему все, но передумала: он будет рассержен, огорчен, почувствует себя в смешном положении, если узнает, что бессознательно проявил к ней свою любовь, осужденную здравым смыслом, унизил себя этой любовью, когда рассудок его спал. Рассказать ему о случившемся — значило высмеять протрезвившегося человека за то, что он проделывал в пьяном виде.

Мелькнула у нее и такая мысль: быть может, он сохранил смутное воспоминание о том, как нежен был с ней во сне, и не склонен говорить об этом из опасения, как бы Тэсс не воспользовалась удобным случаем и не обратилась к нему с новой просьбой не уезжать.

Он написал, чтобы из ближайшего города прислали экипаж, который и был подан вскоре после завтрака. В этом увидела она начало конца — быть может, временного; ночное происшествие, выдавшее его нежность, вновь воскресило ее мечты о возможности примирения. Багаж положили на крышу экипажа, и они тронулись в путь. Мельник и старая служанка выразили некоторое удивление по поводу внезапного отъезда, но Клэр объяснил его тем, что мельница работает по старинке, тогда как он хотел изучить новейшие методы. В сущности, такое объяснение не грешило против истины. Отъезд их отнюдь не наводил на мысль о катастрофе и не опровергал предположения, что они едут навестить друзей.

Путь их лежал мимо мызы, откуда они уехали несколько дней назад, находя друг в друге такую светлую радость, а так как Клэр хотел покончить свои дела с мистером Криком, то Тэсс поневоле должна была заглянуть к миссис Крик, — иначе та заподозрила бы, что дело неладно. — Не желая привлекать всеобщее внимание, они оставили экипаж у калитки, выходящей на проезжую дорогу, и пошли бок о бок по тропинке. Одни пеньки остались там, где были ивовые заросли, и они издали могли разглядеть то место, куда последовал за ней Клэр, когда упрашивал ее стать его женой; слева была изгородь, за которой она, зачарованная, слушала его игру на арфе; а дальше, за коровником, виднелся луг, где они впервые поцеловались. Летние золотые тона пейзажа стали теперь серыми, краски потускнели, чернозем превратился в грязь, и холодна была река.

Фермер увидел их со скотного двора и пошел им навстречу, скроив при этом шутливо-лукавую мину, которая в Тэлботейс и в окрестностях считалась уместной при встрече с молодоженами. Затем из дому вышла миссис Крик, а за ней и другие их старые знакомые, но ни Мэриэн, ни Рэтти не было видно.

Тэсс мужественно выслушала их лукавые намеки и дружеские насмешки, которые задевали ее отнюдь не так, как предполагали шутники. Между мужем и женой установилось молчаливое соглашение скрывать свое отчуждение, и по их поведению ни о чем нельзя было догадаться. И тут, хотя Тэсс предпочла бы ни слова об этом не слышать, ей подробно рассказали о Мэриэн и Рэтти: последняя уехала домой к отцу, а Мэриэн, уйдя с мызы, подыскивала новое место. Все выражали опасение, что она плохо кончит.

Желая рассеять тоску, навеянную этим рассказом, Тэсс пошла попрощаться со своими любимицами коровами — и каждую погладила. Перед отъездом она и Клэр стояли рядом, точно связанные и духовно и физически но жалкими показались бы они тому, кто знал правду; внешне их жизни слились в одну: его рука касалась ее руки, она задевала его своим платьем, они вместе прощались с обитателями мызы и говорили о себе «мы» — и, однако, были так же далеки друг от друга, как два полюса. Должно быть, в их позе все-таки было что-то напряженное, неестественное и какая-то неловкость проглядывала в их усилии сыграть роль любящих супругов — неловкость, не похожая на смущение, которое свойственно молодоженам, — потому что после их отъезда миссис Крик сказала мужу:

— Странно у нее блестели глаза. Да и стояли они оба, словно восковые куклы, а говорили, точно во сне! Ты не заметил? Правда, Тэсс всегда была какой-то чудной, и сейчас она что-то непохожа на молодую, которая гордится своим муженьком.

Снова сели они в экипаж и ехали по дороге, ведущей в Уэтербери и Стэгфут-Лейн, пока не добрались до лейнской гостиницы; здесь Клэр отпустил экипаж. В гостинице они немного отдохнули и поехали дальше, по направлению к родной деревушке Тэсс; лошадью правил человек, им незнакомый, который не знал их отношений. Когда они миновали Натлбери, Клэр остановил экипаж у перекрестка и сказал Тэсс, что здесь он с ней расстанется, если она по-прежнему хочет вернуться к матери. Так как в присутствии кучера они не могли говорить свободно, он предложил ей пройтись пешком по одной из боковых дорог. Она согласилась, и, приказав кучеру ждать, они отошли.

— Попробуем понять друг друга, — сказал он мягко. — Мы расстаемся мирно, но я пока не могу примириться с тем, что стало между нами. Я постараюсь справиться с собой. Тебя я извещу, куда предполагаю поехать, как только сам буду это знать. И если я себя приучу к тому, что сейчас кажется мне невыносимым, — если это нужно и возможно, — я вернусь к тебе. Но пока я сам к тебе не приеду, не делай попыток приехать ко мне — так будет лучше.

Тэсс этот суровый приказ показался смертным приговором. Она ясно понимала, в каком свете она предстает перед ним: он видел в ней только женщину, которая грубо его обманула. Но каков бы ни был ее проступок, заслуживает ли она подобного наказания? Однако спорить с ним она больше не могла. Она только повторила его слова:

— Пока ты ко мне не приедешь, я не должна пытаться к тебе приехать?

— Да.

— А писать тебе я могу?

— Конечно… если ты заболеешь или в чем-нибудь будешь нуждаться. Надеюсь, этого не случится, и, стало быть, я напишу тебе первый.

— Я согласна на эти условия, Энджел, потому что тебе лучше знать, какое наказание я заслуживаю. Но только… только сделай так, чтобы оно было мне по силам!

Больше она ничего не сказала. Если бы Тэсс была менее непосредственна, если бы она сделала ему сцену, упала в обморок, истерически зарыдала, то здесь, на этой безлюдной дороге, пожалуй, он не устоял бы перед ней, хотя и был одержим непомерной требовательностью. Но она приучила себя к мысли о долгих страданиях и облегчила ему путь — она сама была лучшей его помощницей. Ее покорность была проявлением безрассудного подчинения обстоятельствам, свойственного всему роду д'Эрбервиллей, — и те струны его сердца, которые могли быть затронуты ее мольбами, остались немы.