Ювелир. Тень Серафима - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Корнева cтр.№ 20

Страница

На месте Эдмунда Кристофер бы этому не обрадовался, если в шатком положении инфанта вообще можно было чему-то радоваться. Глава особой службы Ледума снискал поистине ужасающую славу. Этот внешне непримечательный, худощавый, убийственно-спокойный человек, как и все руководители военизированных подразделений, не был магом, но мог выпотрошить мозг любому – и извлечь оттуда нужную информацию. Причём состояние этого самого мозга по завершении допросов волновало Винсента в последнюю очередь, особенно если использовать допрашиваемого дальше не было необходимости. Нервные срывы, страхи, истерические припадки и настойчивые попытки суицида были обычным явлением у подопечных Винсента, хотя никогда к ним не применяли методы физического воздействия.

Важным плюсом в работе главного следователя было то, что он не выбивал псевдопризнательные показания пытками, а заставлял людей говорить чистую правду, всю правду без утайки, как на исповеди духовнику, и почти так же страстно. Допросы Винсента могли длиться пятнадцать минут каждый день, а могли продолжаться без перерыва часами, – к каждому он находил индивидуальный подход.

– Прикажете распорядиться о взятии под стражу и полноценном допросе в Рициануме?

Лорд Эдвард повременил с ответом, пристально вглядываясь в грани искусственного турмалина. Те были безукоризненны – и пусты.

– Нет, – сказал он наконец. – Пока только домашний арест. Полностью ограничить в общении, пище, воде. Подождём самое большее пару-тройку дней. Сам разговорится, если есть что сказать.

Кристофер молча поклонился. Расчёт лорда был ясен – вынужденное одиночество в заключении психологически тяжело и, в особенности для людей слабых духом, часто бывает страшнее пыток. Очень эффективно, не требуется прилагать никаких дополнительных усилий: несчастные быстро приходят в угнетённое состояние сознания и начинают сами пытать себя в своём воображении. Многие ломаются, – если пережать, даже сходят с ума. Поэтому изоляцию нужно грамотно перемежать с допросами. Ну, за этим, кажется, дело не станет.

– Возьми перстень и покажи ювелирам. – Лорд Эдвард приложил ладони к вискам и тяжело прикрыл веки. – Пусть хорошенько его изучат и сделают заключение. Возраст копии, почерк мастера, отличия в исполнении от оригинала… В общем, сам знаешь.

– Разумеется, милорд.

В ведомстве Кристофера находилась вся служба фамильных ювелиров: от подмастерьев-огранщиков до охотников, традиционно обеспечивающих безопасность и осуществляющих различные силовые операции. Не слишком влиятельная должность, вдобавок подразумевающая высокую степень ответственности и постоянный личный контакт с лордом. Впрочем, хорошо это или плохо, сложно было сказать однозначно.

– Ты уже ознакомился с новым посланием из Аманиты, которое я направил тебе?

– Да, милорд. – Кристофер невольно похолодел и подавил малодушное желание отступить на шажок-другой. Делать этого было нельзя.

Нынешний ответ Октавиана Севира пришёл быстро. И был ещё суше, ещё жёстче и требовательнее, чем в предыдущий раз. Правитель Аманиты настаивал, чтобы церемония была проведена – и проведена по всем правилам, включая древний обряд простирания, о чём было указано особо.

Страшно представить гнев лорда Эдварда, когда он прочёл такое.

Лорд Октавиан Второй Севир был одним из тех, про кого говорят – родился с серебряной ложечкой во рту. Высокое происхождение одарило его многим. Наследник самой древней и самой могущественной из правящих династий Бреонии! Дом Севиров был благороден, многочислен и крепко удерживал в руках власть в течение последних четырёх сотен лет. Определённо, родословное древо Октавиана было самым ветвистым среди аристократов Бреонии, и среди его листочков не затесалось ни единого простолюдина или, упаси Создатель, человека смешанной крови.

В сокровищнице Аманиты успело накопиться множество драгоценных минералов, а также знаний по их практическому применению. Традиционно отпрыски дома Севиров предпочитали использовать благородные красные корунды, именуемые в простонародье рубинами.

Эти великолепные камни первой категории ценились порой даже выше алмазов – в особенности крупные, хорошо окрашенные экземпляры без каких-либо дефектов. Мощь красных корундов была так велика, что их называли сгустками крови драконов, хотя наиболее высоко котировались так называемые рубины цвета голубиной крови – густо-красные с пурпурно-фиолетовым оттенком. Это были камни власти, камни особой магической силы. Но всё-таки в большинстве своем они были не так могущественны, как алмазы, а использование их вытягивало почти столько же энергии.

Однако в дурном повороте последних событий Кристофер не видел своей вины. Он выдержал официальную эпистолу Ледума в максимально сдержанных, учтивых тонах, которые в то же время не давали повода усомниться в твёрдости озвученной позиции. Это был ответ, к которому не придраться даже опытнейшим из дипломатов!

Но если уж молодой лорд Октавиан действительно настроен серьёзно, его не удовлетворить и гениальной отпиской. Увы, Аманита настойчиво ищет повода для конфликта, а значит, она его найдёт. Помешать этому невозможно, по крайней мере, на дипломатическом уровне. Дипломатия – мощный инструмент, но всего лишь инструмент. И она не всесильна. Дипломатия всегда идёт на поводу у политики, не наоборот.

– Полагаю, – правитель был на удивление спокоен, и спокойствие это пугало много больше привычно дурного расположения духа, – дальнейшая переписка бессмысленна. Во всяком случае, со столицей: позиция Аманиты предельно ясна. Подготовь послания к лордам лояльных мне городов. Пусть готовятся к войне.

Кристофер обмер. Конечно, к этому и шло, но слово «война» всё равно прозвучало неожиданно и откровенно, как признание в любви между давно опостылевшими супругами. О вероятных вариантах развития щекотливой ситуации уже шли пересуды в народе и высшем обществе, но никто не решался предположить такого – самого страшного – варианта.

По крайней мере, произнести вслух.

Похоже, в Аманите твёрдо решили расставить все точки над i, пусть даже пожертвовав для этого натянутым притворным миром. Ледум не может бесконечно балансировать на неверных канатах дипломатии: на словах соглашаться со столицей, а на деле упрямо гнуть свою линию. Нейтральную позицию больше не удержать – пришло время либо отказаться от притязаний, либо принять вызов и сражаться за них.

Сражаться всерьёз, возможно, до последней капли крови.

…Так значит, всё-таки война.

Чертыхаясь, Себастьян чуть ли не с боем прорывался сквозь сплошную серую стену дождя, который лил, не переставая, с самого раннего утра.

Такое положение дел считалось в порядке вещей: энергетическое поле Ледума было сильно повреждено мощными излучениями минералов, а потому погода вела себя неустойчиво и почти всегда агрессивно. В других городах Бреонии дела с климатом обстояли немногим лучше.

Страница