Императорский отбор - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Чехин cтр.№ 68

Я согнулся в три погибели, но Ворон схватил за волосы и запрокинул голову, все еще удерживая руки за спиной — ширины ладоней ему вполне хватало, чтобы стиснуть мои тонкие запястья. Каминский встал сбоку, сжал мои щеки и отвернул голову чуть в сторону, чтобы я ненароком его не облил. Затем склонился надо мной, стараясь не смотреть в угол, где сидела принцесса, и прошипел, трясясь от злобы и нетерпения:

— Что было в письмах, Трофим? Что ты узнал?

— Там написано… — с трудом удержался, чтобы не блевануть раньше времени, — как один поручик твою мать в театр водил.

Кулак врезался под дых, и тут уж я против воли изобразил фонтан. Да такой, что брызги попали на манжеты бирюзового сюртука. Палач брезгливо поморщился, словно его запачкала настоящая рвота, и провел над предплечьем тонкими пальцами. Влага тут же сорвалась с ткани, сгустилась в грязную каплю и разбилась о мое лицо — должно быть, для Каминского это был своего рода плевок.

— Поверь мне, дружок — поражение в испытании не стоит тех мук, что я тебе уготовил. Не заставляй приступать к твоим легким — избавь себя от страданий, а меня от ненужной работы. Просто скажи, кто все это устроил — и разойдемся миром.

Если бы я еще знал ответы… хотя, все равно бы не сказал. Особенно этому самодовольному мудаку. Ничего, в жизни всякое бывает — первая драка, первый поход к стоматологу, первая порванная уз… неважно — в общем, боль присутствует с человеком от рождения и до самой смерти. Надо относиться к ней философски, как к неизбежности бытия — тогда, глядишь, и переносить страдания будет легче. Мой дед на войне партизанил, через застенки гестапо прошел — и ни слова немцам не сказал. А я чем хуже? К тому же, там из людей ремни резали, а это всего лишь жалкая пытка водой.

— Молчишь? — процедил Виктор, склонившись еще ниже. — Кремень из себя строишь? Ну сейчас посмотрим, такой ли ты твердый, каким хочешь казаться.

Тяжесть в животе исчезла, и в тот же миг дыхание перехватило, а легкие обожгло огнем. Я никогда не тонул, но пару раз кусок шел не в то горло, и ощущения, скажу я вам, еще те. И когда ты понимаешь, что не сможешь вдохнуть, даже если сильно постараешься, вместе с болью приходит еще и животный страх, от которого мотор рвется из груди, а перед глазами все плывет.

Мою ситуацию облегчало лишь четкое понимание, что убивать меня никто не собирается и калечить тоже. На первый раз Каминский даже не стал испытывать мои лимиты и прекратил пытку всего через полминуты. Вода хлынула носом, и если хоть раз набирали ее на вдохе, то прекрасно осознаете, что я испытывал в тот момент.

Ощущения — врагу не пожелаешь, и даже после очищения легких дыхание восстановилось не сразу, и поначалу я висел на руке у Ворона, отплевывался и мелкими порциями глотал воздух. Попытка вдохнуть полной грудью отозвалась такой болью, словно я сделал ингаляцию перцовым баллончиком. Вот и пришлось кое-как стоять на полусогнутых и бороться с диким головокружением и слабостью во всем теле.

— Что-то ты порядком размяк, приятель, — Каминский усмехнулся мне в лицо. — Как щенок, которого вытащили из речки. Может, хватит выделываться? Неужели ты всерьез думаешь, что такой слабак — достойная пара для ее высочества? Тебе никогда не победить на этом отборе — так зачем мучиться?

— Чисто из принципа, — я осклабился, глядя утырку прямо в глаза.

— Тоже вариант, — тот ответил дьявольским взором.

Холодная ладонь легла на лоб, и голову сдавило изнутри, как тисками. Наверное, нечто подобное испытывают при острых инсультах — меня, конечно, не парализовало, но перекосило так, что зубы заскрипели. Невыносимая боль пронзила мозг, и я не заметил, как начал тихонько подвывать сквозь стиснутые челюсти, а ноги сами собой пустились в джигу. И судя по всему, корчило меня столь сильно, что даже видавший виды Ворон с испугом произнес:

— Виктор Васильевич, а это не перебор?

— Нет, — палач с упоением наслаждался процессом. — Это только начало.

Я ненадолго отключился, и пришел в себя от потока ледяной воды на макушку. Мне снова запрокинули голову, и я видел, как прозрачная жидкость льется из ниоткуда и вскоре покрывается мелкой крошкой. Значит, температура около нуля или даже чуть ниже — зря я надеялся, что меня будут только топить или накачивать брюхо. Ведь воду можно как охладить, так и нагреть, а то и вовсе превратить в пар.

Пока что Каминский устроил ледяной душ, но если и он не подействует, впереди ждет такое, что Альберту с его «ковкой плоти» и не снилось. Пока же я просто дрожал, как цуцик, а струи били хлыстами и обжигали огнем. Я еще терпел, но сил строить из себя Рэмбо в афганском плену становилось все меньше, как и желания сопротивляться. Особенно если учесть, какие еще приколы припасены в арсенале рыжего инквизитора. И когда я уже собрался послать все к черту и выложить карты на стол, раздался громкий властный голос:

— Хватит.

Виктор нахмурился и осторожно повернулся к винному шкафу в темном углу. Анна привела обрывки блузки в порядок, завязала их узлом под грудью и теперь стояла, строго смотря на мучителя. А у того хватило наглости, чтобы возразить самой принцессе.

— Но по правилам вы не можете…

— Я — не могу? — девушка приставила ладонь к уху. — Повтори еще раз — кажется, я ослышалась.

Впрочем, наглость иссякла куда быстрее моего терпения. Хлыщ отошел в сторонку и склонил голову:

— Прошу прощения, ваше высочество.

— Молодец, — она сверкнула клыками. — Хороший мальчик. А теперь пошли вон отсюда.

Подельникам пришлось удалиться не солоно хлебавши, но у порога франт обернулся и смерил таким взглядом, что сомнений не осталось — это далеко не финал истории. Цесаревна же подошла ко мне, взяла за шиворот, как нашкодившего котенка, и усадила на софу. Я едва не отключился, почуяв приятную мягкость под измученным телом, но девушка легонько шлепнула меня по щеке.

— Не спать, мы еще не закончили. Вылечи себя, пока Кондратий не хватил.

Зажег в ладони сияющую сферу — та загорелась, как пыльная тусклая лампочка, и все же этого хватило, чтобы немного подлатать раны и укрепить нутро. Боль и тошнота отступили, однако о продолжении расследования не могло идти и речи — впрочем, спутница и не гнала меня на амбразуры. Просто села в ногах, уперлась локтями в колени и задумчиво уставилась на останки казненных сородичей.

Наступил долгожданный покой, и я украдкой любовался спутницей и понимал, что опасные руины любы ее сердцу куда больше дворцовых стен. Анна по натуре та еще разбойница, а окровавленный топик из блузки и растрепанные черные волосы придавали ей куда больше живости и огня, чем любое платье. И я поймал себя на крамольной мысли, что заносчивая стерва — не такая уж плохая альтернатива покорной, нежной и готовой на все горничной.

— Почему ты помогла мне? — наконец озвучил то, что давно витало в мыслях.

— А какая разница? — она хмыкнула.

— Просто интересно. Ненавистного клирика рвут на части в прямом эф… прямо напротив — сиди, кай… наслаждайся, попивай водочку, — от пережитого язык заплетался, как у пьяного — пришлось говорить медленно, чтобы не ляпнуть лишнего. — Когда еще увидишь такое представление — причем бесплатно и совершенно безнаказанно.