— Да, друг мой, похоже, ты пока не многого достиг, — заявил Дерюгин, когда они возвращались домой в экипаже. — Я видел ее лицо в тот момент, когда ты снял маску. Тебя не с чем поздравить — девушка была в ужасе.
Но Кузнецов был ничуть не расстроен.
— Ты не видел моего лица, Аркаша! — ухмыльнулся он. — На нем был точно такой же ужас — правда, не вполне естественный.
Дерюгин откинулся на спинку сиденья и покачал головой — затея друга была ему не понятна.
— И что ты думаешь делать теперь? Вряд ли мадемуазель Астахова захочет продолжения знакомства.
Андрей кончиками пальцев пытался настукивать на дверце мелодию вальса.
— Мадемуазель Астаховой придется это знакомство продолжить. На балу я познакомился не только с ней, но и с ее тетушкой. Милейшая старушка, надо сказать. Я сообщил ей, что в ближайшее время собираюсь в Екатеринбург по делам и был бы признателен за пару строчек рекомендации к ее сыну.
Дерюгин удивился:
— А ты собираешься в Екатеринбург?
Он покачал головой:
— Нет. Но какая разница? Ей было приятно поговорить о сыне. Словом, я приглашен к ним в дом на чай. Возможно, для мадемуазель это будет неприятным сюрпризом, но не думаю, что тетушка станет считаться с ее мнением.
Дерюгин поцокал языком:
— Неужели, ты осмелишься прийти к ним на чай? Да барышня с тобой и разговаривать не станет!
Фонарь, мимо которого проезжал экипаж, на миг выхватил из ночной темноты довольное лицо Кузнецова.
— Друг мой, ты по-прежнему ничего не понимаешь! Это я не стану с ней разговаривать! Да-да, именно так! Я окачу ее ледяным презрением! Ну же, пошевели мозгами, Аркаша! Я прихожу в дом к почтенной купчихе и вижу там девицу, с которой несколько дней назад встретился в публичном доме! Кто из нас двоих должен чувствовать большую неловкость? Мужчине позволительно бывать в таких местах, а вот приличной барышне — нет. Что я должен про нее подумать?
— Но мы же знаем, что она приезжала туда за братом! — воскликнул Дерюгин.
— Но она-то об этом не догадывается! Она понятия не имеет, что понравилась мне уже тогда, и что мой экипаж сегодня целый вечер простоял возле их дома, чтобы я мог увидеть, в каком наряде она поедет на маскарад. Она будет думать, что я принял ее за девушку легкого поведения. И поверь мне, друг мой, она сама будет искать со мной беседы — именно для того, чтобы объяснить, как сильно я заблуждаюсь в ее отношении.
— Да ты стратег! — восхитился Аркадий.
Андрей не стал возражать.
— К тому же, я постараюсь добиться дружбы ее брата. Судя по всему, это будет нетрудно — достаточно проиграть ему в карты пару раз. Он положит выигрыш в карман и будет считать меня превосходным приятелем. Это даст мне возможность запросто бывать у Астаховых.
— Допустим, — признал Дерюгин. — Но что потом? Даже самое близкое знакомство с братом мадемуазель не сделает ее твоей возлюбленной.
Но Андрей беспечно отмахнулся от этих слов:
— Друг мой, давай не будем ставить телегу впереди лошади. Дай мне возможность помечтать!
И он закрыл глаза и погрузился в воспоминания о бале.
8. Новый знакомый
— Ты слышала, Шура? — брат задержал ее в столовой после завтрака. — Сегодня к нам на обед пожалует новый тетушкин знакомый.
Она округлила глаза:
— Новый знакомый? У тетушки? Откуда?
Кирилл усмехнулся:
— На маскараде познакомились! Вот ты не познакомилась ни с кем, а тетушка познакомилась!
Но Шура смеяться над Таисией Павловной была не намерена.
— Ну, познакомилась, и хорошо. Может, она хоть выезжать куда будет. А то сидит всё время дома, скучает.
Но брат махнул рукой:
— Да нет, новый знакомый не по этой части. Ему от тетушки рекомендация нужна — он в Екатеринбурге торговлю открывать собирается, хочет с кузеном нашим Евгением дружбу свести.
Шура кивнула:
— Тоже дело хорошее. И тетушке радость — о сыне поговорить. Ты чем недоволен?
Кирилл вздохнул:
— Тетушка из дому отлучаться запретила. Велено гостя развлекать. Он по возрасту не старый еще, а уже при больших капиталах. Таисия Павловна мне его в пример поставила. А может, надеется, что он меня к делу приставит? Так это напрасно — у него в России пока магазинов нет. Он в Лондоне живет, там у него и дело.
Она схватилась за стул — подкосились ноги.
— В Лондоне?
— Ну, да. Он несколько дней назад только из Англии приехал — так тетушка говорит. Шура, а ты побледнела-то чего? Нехорошо себя чувствуешь? Ты приляг поди! Гость придет, Таисия Павловна непременно тебя затребует. Боюсь, я один с ним беседу долго поддерживать не смогу. Я про Лондон ничего не знаю. А ты книжки умные читаешь — тебе и говорить.
Она едва добралась до своей комнаты. Рухнула на кровать.
Нет, каков наглец! Да как он смеет! По какому праву он преследует ее? И как он сообразил подобраться к ней через Таисию Павловну?
Ну, ничего. Она покажет ему свое отношение! Она и слова за обедом не соизволит ему сказать. Пусть даже тетушка обидится. Лишь бы он понял, как она его презирает!
Она и особо стараться для гостя не стала. И платье надела самое обычное, и волосы в простую косу заплела. Пусть не думает, что она ему рада!
Таисия Павловна потребовала, чтобы они все вместе встретили его в гостиной. Он приехал в светлом костюме (сама элегантность!), и рядом с ним Кирилл казался затрапезным провинциалом.
Тетушка познакомила их — всё как полагается.
Шура носик вздернула. А гость вдруг так изумился! Она увидела, как его взгляд словно приклеился к ее лицу на несколько секунд. А потом Кузнецов так торопливо отвернулся, что она не знала, что и подумать. Он не ожидал встретить ее здесь! Явно не ожидал! А зачем же он тогда приехал? Неужели, совпадение? Снова, в который раз?
За столом тетушка охотно рассказывала про Евгения и интересовалась житьем-бытьем в заморских странах.
— А вы, стало быть, Андрей Николаевич, торговлей у себя там занимаетесь?
— Именно так, Таисия Павловна! Мехами торгую, украшениями — здесь, в России, закупаю, там продаю. А теперь думаю английские товары сюда возить. Если дело пойдет, то и в Екатеринбурге магазин открою.
— А чем торговать-то тут будете? — проявил любопытство и Кирилл.
— Думаю, с чая начать. В Англии изумительный чай! Непременно попробуйте тот, что я вам принес. Он с травкой, которой здесь не найти. Бергамот называется. Очень необычный вкус! У англичан есть забавная и очень похвальная традиция — что бы ни случилось, в пять часов дня они садятся пить чай. И ни минутой позже!