Красная сестра - читать онлайн книгу. Автор: Марк Лоуренс cтр.№ 52

Первосвященник поклонился каждому архонту по очереди, затем снова перевел взгляд на пленников:

— Я ожидаю, что суд будет быстрым. Факты неоспоримы, прецедент диктует нам приговор, и трудно представить себе, что может быть какая-то защита. Мы выслушаем извинения Настоятельницы Стекло и подумаем, какая мера милосердия может быть открыта для нас в этом деле.

— Факты таковы. Раймел Таксис, сын одного из самых знатных семейств государства, рожденный в династии императоров, получивший свое имя в святом соборе Предка, был смертельно ранен Ноной Рив... — Нона открыла рот, чтобы возразить, сказать, что ей ничего не нужно от Партниса Рива, но настоятельница шикнула на нее и ее взгляд был таким свирепым, что Нона прикусила язык. — ...сказал человек, которого затем признали виновным в убийстве и приговорили к повешению по воле императора в тюрьме Хэрритон.

Настоятельница Стекло из монастыря Сладкого Милосердия добилась освобождения преступницы под ложным предлогом и впоследствии доставила ее в монастырь, где та была принята в послушницы с неприличной поспешностью.

Дело теперь подпадает под церковный закон, который в вопросах убийства и покушения на убийство не более снисходителен, чем императорские предписания в этом отношении. Наш долг ясен. Во-первых, мы должны приговорить Послушницу Нону к смерти за ее преступление против Раймела Таксиса. Во-вторых, мы должны вынести приговор Настоятельнице Стекло за грубое вмешательство в светские дела государства; она совершила преступление, за которое необходимо подать пример как церкви, так и мирянам. Отказ от вынесения сурового приговора вызовет волнения как среди населения, так и внутри двора императора. Церковь не может позволить, чтобы ее считали стоящей выше гражданского права.

— Если на данном этапе нет других мнений... — он взглянул на архонтов, — я обращусь к Настоятельнице Стекло. Надеюсь, она принесет свои извинения и попросит о помиловании.

Все взоры обратились к настоятельнице, которая сделала шаг вперед, прислонившись к деревянному ограждению для узников.

— А ты не спрашивал себя, Джейкоб, зачем мне понадобилось отнимать ребенка у палача?

Первосвященник кашлянул в ладонь и прочистил горло.

— Вы будете обращаться ко мне по титулу, Настоятельница Стекло. Здесь нет никаких дружеских уз. Только закон. — Когда он сидел, ряса поднималась над ним, и его голова плавала в море пурпура и золота. — Мы понимаем слабость, настоятельница: все мы люди. Нам недостает совершенства Предка. Материнский инстинкт, возможно, подавил вас. Это не редкость для женщин определенного возраста, но вы выбрали неудачно, когда выбрали эту... — он махнул рукой в сторону Ноны, — ...чтобы удочерить.

Настоятельница Стекло выпрямила спину, несмотря на тяжесть колодки, и выдавила из себя кривую улыбку.

— У меня много недостатков, первосвященник, слишком много, чтобы пытаться их скрыть. Но даже мои враги до сих пор не обвиняли меня в том, что у меня мягкое сердце. Я думаю, что чаще всего против меня использовали слово «хитрость». Поэтому мне больно видеть, как быстро вы пришли к выводу, что я стою перед вами, скованная собственной глупостью.

Нона заметила, как улыбка дрогнула на покрытых шрамами губах архонта Краттона справа, а еще шире — на влажных губах архонта Невиса слева.

— Суды ищут истину, первосвященник. Именно этого не произошло во время осуждения ребенка, сидящего рядом со мной. Может быть, вы могли бы спросить меня, почему я поступила так, как поступила, до того, как потребовали извинений за эти действия? Конечно, люди, которые обвинили эту маленькую девочку в убийстве знаменитого геранта и ринг-бойца, должны были задать этот вопрос, прежде чем приговаривать ее и Сайду Рив к смертной казни.

— Сайда ничего не сделала! — Нона выпалила эти слова, боясь, что настоятельница попытается положить раны Раймела к ногам Сайды.

— Тише, Нона, — тихо сказала настоятельница. — Ты утопишь себя своим ртом.

Первосвященник поднялся с кресла, держа посох в руке.

— Недостаток смирения не принесет вам здесь никакой пользы, Настоятельница Стекло...

— Даже если это так, я хотел бы услышать почему. — Голос архонта Краттона задрожал, словно по нему пробежала какая-то мощная вибрация. Ноне вдруг пришло в голову, что первосвященник вовсе не такой король, каким может показаться, а архонты — не просто часть его представления.

Настоятельница Стекло склонила голову в сторону архонта.

— Я услышала о деле Ноны, когда была в Истине и договаривалась о поступлении в монастырь девочки Йотсис. Пророчество Аргаты имеет значительное влияние среди населения, и какой бы вес мы ни придавали или не придавали этим словам, несомненно верно, что вера простых людей придала пророчеству свою собственную силу. Она может, например, довольно легко увидеть в любой два-кровке, подозреваемой в убийстве или похищении ребенка, часть имперской политики.

Я упоминаю пророчество: это пример того, как слова обретают силу, потому что мы им это позволяем. Два других слова, которые приобрели слишком большую силу, потому что мы им позволили, — Туран Таксис. Первосвященник Джейкоб спросил меня, действительно ли я знаю, кто такой Туран Таксис? Ну, я знаю, что это тот самый человек, чей старший сын убил по меньшей мере пять молодых девушек в актах жестокости, иногда из-за своей вспыльчивости, а иногда для собственного садистского удовольствия, и в каждом случае ему было позволено выйти на свободу даже без попытки ареста или судебного преследования. Деньги Таксиса купили общее право. Даже в высших судах, где другие представители аристократии и торгового сословия могли бы добиваться справедливости, золото Таксиса часто говорит громче всех. Воистину громче любого из тех, на кого возложена обязанность исполнять уставы, установленные нашими предками.

Итак, мне стало интересно, как маленькая девочка смогла завалить ринг-бойца геранта, и я стала спрашивать дальше. Я нашла многих, чьи отчеты об этом событии, по крайней мере в частном порядке, были совершенно иными, чем у «свидетелей», представленных в поддержку смертного приговора, вынесенного Ноне и Сайде Рив. Это, конечно, правда, что Нона нанесла травмы Раймелу Таксису. Однако она не напала на него неожиданно и сзади, а сделала это, чтобы защитить свою подругу, тоже маленькую девочку, от его нападения, предварительно предупредив его, чтобы он перестал.

Ноне обладает редким талантом, самым чистым хунска, который я видела за многие годы, и она родилась с инстинктом битвы и защитой слабых. Невинная девочка, в которой семя веры найдет благодатную почву. Сладкое Милосердие рыщет по империи в поисках таких девушек... неужели я должна была позволить принести ее в жертву нездоровым аппетитам убийцы, слишком богатого, чтобы заплатить за свои преступления?

Предок велит нам следовать догматам нашей веры, церковь — наша броня. Я видела, что обычное право потерпело неудачу, и заменила его церковным правом. Мы здесь, в этом зале, связаны долгом и верой, мы должны показать, что, как сыновей и дочерей Предка, нас нельзя ни купить, ни продать. Закон Предка — золото, по сравнению с низким металлом общего права. Мы ведем, когда другие падают. Я спасла ребенка, который будет хорошо служить Предку, но, более того, я нанесла удар ради идеалов, которые записаны в книге самого Предка. Если мы вернем Нону этому ложному правосудию, то удар будет нанесен не по коррупции, а по основам самой церкви.