Собственность Шерхана - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Шайлина, Гузель Магдеева cтр.№ 5

Я, придерживая свой живот, бросилась к ней. Кошка забилась под старое продавленное кресло на высоких ножках, и дышит тяжело.

— Прямо так сразу и рожать, — испугалась я. — Что же ты…

И Людка пьяная спит, и помочь некому. Принесла свое полотенце, подложила под кошку, погладила её тихонько по спине, поймала измученный взгляд жёлтых глаз.

— Женщина должна быть сильной, — сказала я кошке. — Меня так бабушка учила. Вот я пытаюсь, и ты давай тоже будь.

Она очень старалась. К обеду родила четырёх котят, похоже, всех, что были. Вылизывала их и мелко тряслась от усталости. Покачиваясь со сна и алкоголя, в комнату вошла Людка.

— Родила твоя приблуда? — спросила, обдав запахом алкоголя. — Что же ты ревешь тогда, радость же?

— Три котёнка погибло, — глухо сказала я. — А кошка никак не поймёт этого…

— А как поймёт, так сожрёт, — заключила соседка. — у них так положено. Дай, я во дворе их закопаю…

Унесла. Кошка кружила по комнате, искала, потом пошла к оставшемуся ребёнку, рядом легла.

А я глядя на них поняла многое. Первое — как этой кошке мне никто не поможет. А ещё мне нужны деньги. Чтобы не быть такой же вот безнадёжно слабой, когда придет время рожать. Я ещё не умею любить ребёнка, который во мне, не научилась. Я едва свыклась с тем, что рожать придётся от врага своей семьи. Но…я не хотела, чтобы он родился такой вот беспомощный, пищал, открывая ротик, и потом умер.

Значит мне нужна работа. Решительно вернулась на кухню, открыла свою газету и ткнула пальцем в первое попавшееся объявление. Читаю — ночному клубу «КАБАРЕ» требуются официантки, уборщицы, работницы кухни… Туда и пойду, сразу, не откладывая, только душ приму.

— Я устраиваться, — тихонько пискнула я охране.

Дюжий дядька мне кивнул, и я вошла внутрь. Заведение открывается только вечером, поэтому сейчас здесь рабочая, знакомая мне уже кутерьма.

— Уборщицей? — спросила меня женщина, после того, как я отстояла короткую очередь соискателей.

— Кем угодно, — сказала я.

Посмотрела презрительно на меня, наверное, и спрятанный под плащом живот разглядела.

— Трудовую давай и медкнижку, — сказала она.

— У меня их нет…

Здесь не было Шерхана, на которого я могла бы сослаться и меня не приняли, жаль, зарплата тут хорошая, в этом я уже разбиралась. Иду по длинному служебному коридору и слезы глотаю. И слышу вдруг — поют. Я так не пела давно… Иду на голос. Это, наверное, комната для репетиций, сцена небольшая, длинный зал, несколько стульев. Тоже небольшая очередь — на работу устраиваться.

— Ты бы член изо рта достала, прежде чем петь, — сказал высокий мужчина очередной певичке. — Слазь давай со сцены, следующая… Все не то!

У дверей стоит девушка молодая, наверное, организатор прослушивания, недовольна, руки на груди скрестила.

— Я могу спеть, — тихо сказала я ей. — Я с пяти лет пою.

— Набор на прослушивание уже закончен, — ответила она не глядя.

И так мне обидно стало. Что из-за равнодушных людей мы с маленьким можем погибнуть. Я же не денег прошу — просто работы, и работать буду на совесть. И я сделала невероятно смелое для себя — запела. Громко. Не поняла даже со страху, что пою, первое что в голову пришло, а когда поняла, поздно уже было тормозить.

— В юном месяце апреле, — выводила звонко я, и все разом замолчали, — в старом парке тает снег. И крылатые качели начинают свой разбег…

Мужчина у сцены обернулся и я испуганно заткнулась.

— Чего замолчала? — спросил он. — Давай на сцену лезь, микрофон возьми, посмотрим, на что способна…

Я полезла. И запела — терять мне нечего. Глаза зажмурила и пою. Петь это хорошо, петь я люблю, позволяешь голосу лететь на волю, преодолевая любые ноты, и как будто легче на душе становится.

Так я внезапно устроилась на работу. Хозяина заведения звали Чабашев Давид, он просто потащил меня в отдел кадров, чуть не за шкирку, как нашкодившего ребёнка.

— Эту мне оформи, — бросил он.

— Она приходила уже, у неё документов нет.

— Так нарисуй их сама! — раздражённо бросил Давид.

Выступать сказали уже завтра. Мне — страшно. Пустили в комнату с нарядами, велели выбирать, а у меня одна мысль — живот спрятать. Та девушка, организатор, со мной.

— Беременная? — догадалась она.

— Да…

— Сейчас мы твоё пузо спрячем… Чабаш если решил что, уже не отступится, петь теперь будешь даже если на сцене рожать решишь.

Самый страшный — первый раз. Меня так трясло, что Людка порывалась налить мне водки.

— Ты что? — испугалась я. — Я же беременная!

— Для нервов, — икнула Людка, ещё не вышедшая из запоя.

— Валерьянки лучше дай.

Наверное, все первые столики ресторана, входящего в большой развлекательный комплекс, весь вечер сидели и просто дышали этой валерьянкой — столько я её выпила. Зато выступила. Страшнее всего это на сцену выйти и начать, а петь уже не страшно. А ещё главное — не петь про качели и прочую лабуду, это мне уже Чабашев сказал.

Через неделю после того, как я устроилась, ночью ударили первые морозы. Моя коммуналка от центра недалеко, хожу я пешком, даже хорошо перед сном, но сегодня — скользко. Машину, выезжающую из ворот за ночным клубом я заметила слишком поздно, попыталась рвануть в сторону, но с животом непросто… Упала прямо под колеса, благо затормозить успел.

— Живая? — спросил Чабашев, выходя из машины. — Пузо цело?

— Живая, — ответила я, поднимаясь с его помощью. — Целое, спасибо. Извините, что я так неловко…

Он замолчал. Смотрит на меня в упор, словно думает о чем-то важном.

— Как зовут тебя, говоришь?

— Лиза, — послушно говорю. — Лиза Иванова.

— Иванова, — хмыкнул он. — Залазь, Иванова, в машину, довезу до дома.

Я думала, он просто высадит меня у подъезда, но он поднимается со мной. В квартире пахнет алкоголем, на кухне спит пьяная Людка. У меня нет привычки стесняться своих друзей, какими бы они не были, но перед начальством неловко.

— Нельзя так жить, — назидательно говорит Чабашев. — Я у себя целый этаж купил, четыре квартиры….хочу хоромы отгрохать, да все лень. Давай-ка, Иванова, собирай манатки и ко мне едь, один хер три квартиры пустые стоят.

Шерхан

В чужой город заехали ночью.

Темень, дождь льет, ни черта не видно, хоть глаз выколи.

Ехали на двух машинах, Анвар уговорил не рисковать и взять с собой бойцов. Никто нашего визита здесь не ждал, но на теплый прием рассчитывать не стоило, тем более ехал я за своим.