Улей 2 - читать онлайн книгу. Автор: Елена Тодорова cтр.№ 77

— Мама…

— Уходи. Другого случая не представится.

— Мама! Я не знаю… Я не смогу…

— Сможешь. Обещай мне.

Пальцы матери сжимают ее руку до боли, сильно, а взгляд становится суровым и требовательным.

— Ладно. Обещаю.

Ресницы Ольги Владимировны закрываются.

— Мам? — потерянно окликает ее Ева. — Мама? Мама!

Застывшее тело матери как будто растекается на руках девушки, становится непосильно тяжелым. И Еве, с немым воем, приходится опустить его на пол. Запрокидывая голову, бессильно и горестно плачет.

Резкие молотящие удары в дверь заставляют сердце отреагировать новым скачком до предела возможностей. Инстинктивно напрягаясь и группируясь, Титова неосознанно склоняется над матерью, все еще пытается ее защитить.

— Открой дверь, Ева! Ты же знаешь, что по-другому тебе из кабинета не выбраться.

Бездыханно, некоторое время тупо таращится на дверь.

— Открой немедленно! Если я открою, ты очень сильно пожалеешь… Несите инструмент.

Высвободив руки из-под мертвого тела, Ева рассеянно проводит ими по своему горячему лицу.

Склонившись, целует мать в лоб.

— Я простила тебя, мама… И ты меня прости, — снимает с нее туфли.

Бег Евы прекращается. С другой стороны пляжа прямо на нее несется автомобиль. Свет фар ослепляет и дезориентирует. Нет смысла больше бежать. За спиной тоже, судя по оглушительному лаю, приближается команда отца.

Роняя на песок тяжелый подол платья, сжимает руки в кулаки. И молится уже о том, чтобы все закончилось предельно быстро.

Хотя, все должно было быть иначе…

[1] «Иван Грозный и сын его Иван» (также известна под названием «Иван Грозный убивает своего сына») — картина русского художника Ильи Репина. Изображает легендарный эпизод из жизни Ивана Грозного, когда он в припадке гнева нанёс смертельный удар своему сыну царевичу Ивану (в настоящий момент считающийся не окончательно доказанным). Картина показывает муку раскаяния на лице Грозного и кротость умирающего царевича, со слезами на глазах прощающего обезумевшего от горя отца.

Из салона выходит сам Исаев, оглядывает ее с головы до ног. Цокает языком и манит девушку жестом.

— Планы изменились, дочь. Твой трусливый гаденыш пожелал встретиться на нейтральной территории. Так что ты сейчас только потратила наше драгоценное время на никому не нужную беготню. Идиотка, бл*дь!

Ева не пытается сопротивляться, когда два амбала хватают ее под руки и грубо забрасывают на заднее сиденье машины.

Что можно чувствовать, когда тебя везут на смерть? А если убийца — твой собственный отец?

У Евы не осталось сил, чтобы что-то чувствовать. Ей бы дали возможность удавиться — удавилась бы. Утопиться — утопилась бы.

Сидит между охраной, не двигаясь. От нее воняет потом, морем и кровью. И она уже чувствует себя мертвой.

Когда они проезжают через распахнутые железные ворота, машинально рассматривает обширную территорию и читает надпись на главном здании: ООО «Коркут». Еве знакомо это название, потому, когда ее выволакивают из машины, она не испытывает ни малейшего удивления при встрече с еще одним приятелем отца.

— Все в порядке, Сеня?

— Как договорились. Работа остановлена. Рабочие эвакуированы по ложной пожарной тревоге. Только что отъехал последний автобус.

— Отлично. Заносите, — командует Исаев.

Ева отмирает, когда охранники отца, из другой машины, которая ехала прямо за ними, вытаскивают два черных полиэтиленовых пакета. Их геометрическая форма… Так в фильмах заворачивают покойников.

— Что ты собираешься делать? — бросившись к отцу, кричит девушка. — Что ты делаешь? Отвечай!

Догадывается Ева быстро. И эта догадка не просто страшная…. Когда ее вводят в помещение, она понимает, что это мясокомбинат. Они проходят мимо рядов с подвешенными свиными тушами вглубь здания. Низко склоняя голову, Ева старается не смотреть по сторонам, чтобы не думать о том, чем закончится эта ночь. Ее тошнит только от запахов.

«Не смотреть!»

«Не смотреть!»

«Не смотреть…»

«Господи, быстрее же закончи эту пытку…»

Перед металлическими ступеньками ноги девушки перестают слушаться. Кто-то из охранников хватает ее в охапку и несет вверх. Обзор, который открывается на цех с помоста, добивает Еву теми самыми эмоциями, которых она боялась.

Внизу расположены три огромных чана с перемолотой мясной продукцией и два, наполненных до краев свиной кровью.

В этот момент Титова начинает рыдать и молить отца о скорой смерти.

— Убей уже меня! Убей!

Никто из мужчин не реагирует на ее истерику, даже сам Исаев. Еву выворачивает, как только ее ставят на металлический помост. Рвота просачивается через решетку и летит куда-то вниз. Из-за шлепков, которые она создает, соприкасаясь с твердой поверхностью, девушку тошнит еще сильнее. Содрогаясь всем телом, она рвет снова и снова. Когда желудок опустошается, Ева заваливается на том же месте.

— Он здесь, — говорит кто-то из мужчин, и девушку насильно поднимают на ноги.

Но она, словно тряпичная кукла, неестественно повисает в чьих-то руках.

— Вытрите ей лицо. Приведите в чувства, в порядок…

Что-то влажное пропитывает кожу. В нос ударяет запах спирта, в рот проникает специфический вкус. Плещут ведь водкой прямо в лицо.

Как только в голове Титовой становится яснее, к ее шее приставляют пистолет.

В поле зрения появляется темная макушка мужчины, поднимающегося к ним на помост. И пульс Евы безудержно учащается, сердце разбивается о грудную клетку.

«Адам?»

«Адам…»

«Адам!»

Вышагнув с последней ступеньки на металлическую клетку, Титов останавливается, смотрит на Еву лишь мельком, а после сосредотачивает внимание на Исаеве. Но ее пустой желудок делает головокружительное двойное сальто от той энергии, которой Адам ее наполняет. Несколько секунд она не может дышать. Ее нервные окончания искрят и потрескивают, возвращаясь к жизни.

— Стой там, — предупреждает Исаев. — Покажи руки.

Адам выставляет вверх руки. Он выглядит настолько уверенно и внушительно, что Ева непреднамеренно на это реагирует, начиная соответственно успокаиваться.

— Я принес пароли и свой ноутбук. Твой хакер может войти в систему и лично удалить всю информацию.