Ты пожалеешь - читать онлайн книгу. Автор: Тори Ру cтр.№ 29

Харм обнимает меня, убирает с щеки непослушную прядь и целует — на сей раз уверенно и нежно. Я вязну в этом поцелуе, как муха в паутине, умираю и пропадаю в нем — тело слабеет, пульс учащается, желание растекается горячей волной и сворачивается в низу живота в тугой узел. Чем настойчивее становятся поцелуи и прикосновения, тем сильнее он давит, и только Харм может избавить меня от мучения, причиной которого и стал.

Он укладывает меня на диван и устраивается сверху — расстегивает мою толстовку, вещь за вещью снимает одежду и снова целует — губы, шею, грудь и живот. И татуировку, под которой горит кожа.

— Прости. Расслабься. Я знаю, как надо… — Он разводит мои колени, и я замираю. Я очень боюсь снова пережить боль, но сейчас ее нет.

Есть только пьянящая эйфория и шепот:

— Я тебя люблю…

От восторга сжимается сердце.

Что же у тебя за душой, придурок?

— Ты говорил это другим девушкам? — шепчу я и чувствую плавный толчок.

— Нет.

— Ты клянешься? — Еще один толчок, и мысли затуманиваются.

— Я клянусь.

Такой красивый и только мой — синяк на скуле и засос у мочки красноречивее любых клятв. Он выглядит даже круче, чем на сцене — челка спадает на мокрый от пота лоб, а щеки горят. Мне нравятся его настороженные вопросительные взгляды каждый раз, когда он делает со мной что-то новое. Нравится его забота. Я люблю его так, что, наверное, вот-вот умру…

Его движения затягивают меня в иное измерение — незнакомое и пугающее, странные ощущения зарождаются глубоко внутри и волнами электричества проходят через все тело. Я концентрируюсь на них и смотрю в его глаза.

«Все ли хорошо? Так и должно быть?»

Разговаривать уже нет сил, но я читаю в них ответ:

Обожание. Зависимость. Раскаяние. Боль. Страсть. Ненависть. Смерть.

Если у эмоций и чувств есть предел, то он наступит прямо сейчас.

Разряд тока пробегает по нейронам, испепеляя все на своем пути, я ахаю, проваливаюсь в невесомость и перестаю существовать.

Харм до боли сжимает мои плечи, шумно выдыхает и накрывает меня своим телом.

— Я тебя люблю… Очень, — прерывисто дышит он. — Не ведись, если когда-нибудь скажу обратное. Я всегда… буду… тебя… любить.

— Ты делаешь мою жизнь лучше… — Самое сокровенное наконец обретает форму слов и срывается с моих губ. — Что бы ни случилось, я прощу. И снова выберу тебя.

Солнце, горячее и болезненно яркое, греет лицо, алый свет пробивается через опущенные веки и прогоняет сны.

Отворачиваюсь и обнимаю пустоту — рядом никого нет. Но в комнате раздаются шаги и шуршание куртки:

— Ника, я пойду, — тихий шепот щекочет ухо. — Набрал себе с твоего телефона и сохранил номер. Позвоню вечером. Не вставай, я захлопну дверь.

— Хорошо… — Я кутаюсь в одеяло и улыбаюсь. На душе тепло. Меня снова закручивает водоворот красочных живых образов: лето, мамины смеющиеся глаза, розовые и желтые цветы на клумбах, прозрачные занавески, трепещущие от ветра, просторный дом…

Просыпаюсь в слезах, и воспоминания о прошлой ночи встают перед глазами. Мне хочется кричать от ужаса и восторга.

«Ну что за отмороженный придурок, а?..»

Придется очень постараться, чтобы объяснить все Кате. Однако если Даня собирается и дальше приходить в гости и оставаться на ночь, я согласна лишиться подруги.

Все произошедшее кажется еще одним сном — несбыточным и прекрасным, но сохраненный подушкой запах парфюма, легкое похмелье, приятная боль в мышцах и опухшие губы служат доказательством обратного.

Я без цели брожу по пустой квартире, беспричинно хихикаю, глотаю горький кофе и, облокотившись на подоконник, долго смотрю во двор. На ветках и опавшей листве серебрится иней, цепочки черных следов тянутся от подъезда и разбегаются в разные стороны по белым дорожкам. Одинокий стол для домино, притаившийся у будки электрощитовой, хранит нашу тайну.

Голова кружится, пульс то замедляется, то разгоняется, кровь шумит в ушах. Меня будто накачали наркотой.

Мир воспринимается остро и свежо, но трезво мыслить не получается — прикосновения, взгляды и слова Харма, отправившие меня в невесомость, перекрывают все, и я задыхаюсь от эйфории.

Я даже плачу, потому что скучаю и боюсь, что вечер не наступит никогда.

В обед звонит Женя.

— Сестренка, привет! Хочу тебя увидеть прямо сейчас. Подрубай ноутбук! — Его голос полон оптимизма, но я не могу его разделить.

— Жень, здесь не тянет интернет.

— Все так плохо? Как дела? Как праздник?

— Праздник прошел в работе. Устроилась официанткой в клуб.

— Официанткой? — Моя фраза действует на брата как красная тряпка на быка. — Ник, а нельзя подыскать другое место? Только представь: отца выпустят, и ему все будут говорить, что его дочка разносит напитки…

— А его выпустят? — Я начинаю закипать, и Женя осекается.

— Нет… В ближайшее время — нет. Но Артем от меня огребет. Куда он там смотрит?

Мне остается только тяжко вздыхать.

— Артем и так на свой страх и риск постоянно прикрывает меня! Работать — это нормально. Лучше расскажи, как ты?

Женя всегда не в меру многословен, когда речь заходит о его делах. Но мне нравится слушать его и представлять, что где-то далеко есть другая жизнь — размеренная, спокойная, сытая, праздная, что у людей нет никаких насущных проблем, и что мой брат сейчас живет именно так.

На прошлой неделе он порвал с очередной британкой и топил горе в вине — тяжелые известия из дома только усугубили его депрессию. Но брат держится и никому не показывает горя.

— Тут так не принято, Ник. Все картонное и напускное. Мечтаю оказаться на родине. Увидеть тебя…

— А я встречаюсь с парнем, Жень… — спешу поделиться радостью, и брат пару секунд недовольно пыхтит в трубку.

— Ого. И кто это?

— Тот мальчик с видео, помнишь? Между нами все очень серьезно.

Нечаянно задеваю локтем чашку с недопитым кофе, и коричневая лужа растекается по полу. Я чертыхаюсь и мечусь по квартире в поисках салфеток, а Женя в своем Лондоне пускается в нравоучения:

— Мутный он какой-то, Ника. Ради бога, поосторожнее! Приеду, и ты нас познакомишь. Хочу перетереть с ним с глазу на глаз, узнать, какие у него намерения. А там решим.

«Не надо за меня решать!» — сжимаю кулак и морщусь. Огрызнуться вслух — значит навлечь на себя весь его гнев.

Я вовсе не уверена, что Харм захочет вылезти из тени и запросто поговорить с моим братцем о планах на жизнь и меня, но клятвенно обещаю устроить встречу.