Ты пожалеешь - читать онлайн книгу. Автор: Тори Ру cтр.№ 22

Мне нужны жилье и работа — внимательно просматриваю все страницы и впадаю в отчаяние. Герои моих любимых фильмов бросали все и без труда начинали с нуля, но реальность обескураживает: оказывается, аренда приличной квартиры стоит очень дорого, а работы для студенток-второкурсниц в нашем городе попросту нет.

Снег за пластиковыми стенками усиливается, ветер задувает под лавочку, пальцы уже ничего не чувствуют, глаза слезятся.

Но вернуться к Артему — значит сдаться, и мозг продолжает напряженно искать выход.

Бабушки, подхватив баулы, подаются к дверям подъехавшего автобуса, он заботливо принимает их в свое теплое нутро и отъезжает. И я вдруг отчетливо вижу желтую вывеску на противоположной стороне проезжей части. Ломбард.

Раньше эти заведения ассоциировались у меня с нищетой, обманом и безысходностью, но сейчас я встаю и со всеми пожитками тащусь к переходу. Вваливаюсь в небольшое помещение, заставленное техникой и антиквариатом, дышу на руки и умоляю девушку за стойкой:

— Скажите, сколько вы сможете за это дать?!

Роюсь в сумочке и кладу на стойку драгоценности — мамины изумруды, рубины и сапфиры, обрамленные золотом, испуганно поблескивают в ярком свете ламп. Некоторые из них маме подарил папа, но большую часть она фанатично скупала в ювелирных магазинах без всякого повода. Я не любила «побрякушки» и не разделяла ее увлечения, но теперь мысленно благодарю.

Девушка внимательно разглядывает колье, серьги и браслеты через лупу, взвешивает их, наносит на металл специальный состав и объявляет конечную цену — раза в четыре заниженную.

Обычно в таких ситуациях за меня вступалась Катя и закатывала скандал, и мне ее не хватает. Но за стеклянной дверью бушует вьюга, идти некуда, а денег, вырученных за мамино колье, хватит на три месяца аренды маленькой однушки в спальном районе.

Читаю и подписываю предложенный договор. Нужно привыкать мыслить категориями выживания. Как говаривал Харм, чтобы удовлетворить базовые потребности, иногда приходится махать метлой.

Возвращаюсь на остановку с пачкой денег в кармане и чувствую себя по-настоящему богатой и взрослой. Кошмар последних месяцев многому научил меня, я смогу перенести любой удар судьбы и подняться. Мама бы мною гордилась.

Как по мановению волшебной палочки, снег заканчивается, из-за крыши выглядывает солнце, белые сугробы слепят глаза и дарят ощущение праздника.

Отрываю от столба объявление «Сдаю квартиру. Очень дешево!», набираю указанный в нем номер телефона и вслушиваюсь в монотонные гудки.

***

Жизнь налаживается.

До вечера избавляю от грязи и пыли убитую однокомнатную квартиру, навожу в ней красоту и раскладываю свои вещи в перекошенный шкаф без дверок.

Наполняю пожелтевшую чугунную ванну горячей водой и погружаюсь в волны умиротворения и счастья. Из неплотно завернутого крана капают капли, плафон над тусклой лампочкой отбрасывает на потолок круглую тень.

«I wanna become Harm for you» — колышется надпись, искаженная толщей воды.

— Ты уже им стал, — грустно усмехаюсь я. Душу скручивает сожаление и тоска о несбывшемся, но обиды и злости нет.

У него были причины поступить так — пусть даже мотивы его были низменными и жестокими. Он предал и остался в своей темноте, так и не поняв, что подтолкнул меня к свету. Ведь до встречи с ним я не подозревала, каким человеком являюсь и насколько сильной могу быть.

Я не знаю, чем он занимается, чем дышит и чем живет, как идут его дела — мне наплевать…

Но я бы не хотела, чтобы он страдал. И чтобы был счастливым — не хотела бы тоже.

Настойчивые вопли смартфона вырывают меня из плена тяжелых мыслей. Обмотавшись полотенцем, я покидаю ванную и возвращаюсь в комнату.

За окном без штор опустились синие сумерки, в соседних домах загораются желтые огни. Занятия в универе закончились, и Катя вновь стремится со мной поговорить.

— Ты где? — орет она в мое ухо. — Я сегодня все молитвы вспомнила. Ты почему на учебу не пришла?

— Я сменила место жительства. Рассталась с Артемом и переехала. Было не до лекций.

В трубке слышится возня и приглушенный шепот, и Катя меняет гнев на милость — новости о моей личной жизни всегда будоражили ее, а в последнее время и вовсе порождают нездоровое любопытство:

— Ого. Куда переехала? Я приеду прямо сейчас!

— Твой парень тебя отпустит? Слушай, так вот почему сегодня выпал снег…

Катя не ценит мое чувство юмора — в очередной раз убедившись в этом, я вздыхаю и диктую ей адрес.

Спустя полчаса ее «Mini», уткнувшись бампером в сугроб, паркуется во дворе, раздаются шаги на лестнице и стук в дверь.

Подруга без всяких приветствий влетает в квартиру, отдает мне пальто и в ужасе озирается.

— Ну ты даешь…

Пожимаю плечами, вешаю пальто на крючок и веду ее на кухню — там хотя бы есть два целых стула, стол и чайник с чашками. Я рассказываю ей о суде над папой, делюсь соображениями о наших с Артемом перспективах, и Катя признается, что итог был давно очевиден даже ей.

— Он тебе не по зубам. Прости…

Мы глушим черный чай, оставленный хозяйкой, и под шумок рассматриваем друг друга. Катя пытается понять, насколько хорошо я справляюсь со свалившимися проблемами, а я замечаю, как сильно она побледнела и осунулась за неполных два месяца — два гребаных месяца мы не общались с ней вне универа!

Она первой решается прервать тишину — отставляет чашку и объявляет:

— Чай — редкостное дерьмо. И ты, Никуся, в дерьме — достаточно оглядеться по сторонам.

— Со мной все хорошо! Мне просто нужна работа, — отрезаю я. — Лучше посмотри на себя! Мы отдалились. Тебе больше не по статусу наша дружба или дело в другом?

Катя водит ногтем по золоченому ободку чашки и молчит, а я взрываюсь:

— Знаешь, что? Меня бесят твои секреты и твои бегающие глазки. Меня бесит твой парень. Скажи мне, как его зовут, и я набью ему морду!

— Не знаю… — буркает она и делает вид, что в мире нет ничего интереснее чаинок, плавающих в кипятке.

— Чего? — ахаю и в шоке пялюсь на подругу. — Ты в своем уме? Сколько вы уже вместе?

— Я не знаю его имени. Но у них в компании так принято. Его все знают под прозвищем.

Смутное подозрение давит на сердце и холодком проходится по коже.

— Он — сирота? — шепчу я. — И живет примерно в таком же дерьме?

Катя громко хохочет и смотрит на меня как на больную:

— Всем бы жить в таком дерьме… У него очень красивая мать и огромный дом в пригороде — бассейн, сауна, шелковые простыни — м-м-м… — Она закатывает глаза, а в моем виске стучит молоточек зарождающейся мигрени.

Шумно выдыхаю и медленно прихожу в себя.