Только ты и я - читать онлайн книгу. Автор: Лор Ван Ренсбург cтр.№ 32

Только ты и я… Я несколько раз шепотом повторяю эти слова, я перебираю их снова и снова, как четки для молитвы. Это и есть молитва. Стоя в пустой кухне чужого дома, я собираю себя из кусков, чтобы снова стать целой.

– Мне нужно кое-что тебе сказать… – Голос Стивена застает меня врасплох.

– Ты больше не хочешь пить?

– Да. Нет. Элли, послушай, пожалуйста…

Пока меня не было, его лицо изменилось. Он словно превратился в какого-то другого человека, а ведь я отсутствовала совсем недолго. Думай, Элли, думай!.. Куда девался надменный, спесивый, самоуверенный Стивен Хардинг? Теперь передо мной спокойный, рассудительный, разумный мужчина, которого кто-то зачем-то примотал скотчем к инвалидному креслу на колесах. Неужели это была я? Да не может такого быть. Я бы ни за что!.. Так думаю я, глядя на его разгладившееся лицо, на выпрямленные пальцы рук, которые спокойно лежат на подлокотниках. В замешательстве я смотрю на него, потом протягиваю руку и сплетаю пальцы с его пальцами. Я жду рывка, жду, что он попытается сжать мою руку изо всех сил, чтобы сломать мне пальцы, но ничего не происходит. Напротив, Стивен нежно поглаживает мою кожу своим большим пальцем.

– Ну так что ты хотел мне сказать?

– Я… сейчас скажу… Я сожалею, Элли. Очень-очень!

– Правда?

Попытка извиниться, исходящая от Стивена, – именно от Стивена! – удивляет меня больше, чем это любовное поглаживание пальцем. Она лишает меня решимости, которую я с таким трудом вернула себе пять минут назад. В замешательстве я впиваюсь взглядом в его лицо, но на нем написано искреннее раскаяние. Действительно искреннее… И это тоже совершенно не похоже на того Стивена Хардинга, которого я знаю.

– Прости меня. Я сделал тебе очень больно, но я не хотел… Я вел себя как дурак. Как гребаный эгоистичный кретин!

Словечко «гребаный», сорвавшееся с его губ, потрясает меня. Я никогда не слышала от него ничего подобного. Даже когда Стивен налетел босой ногой на ножку кровати, он не пошел дальше вполне литературного «о черт!». И даже когда я нечаянно облила его горячим кофе, он ухитрился остаться в рамках приличий.

– Ты… ты это серьезно?

– Честно говоря, поначалу мне было страшновато отдаться нашим отношениям полностью, а эти девушки, они… Я оступился, признаю́, но больше такого не повторится. Если ты дашь мне шанс, обещаю, что больше никогда не сделаю тебе больно!

И он слегка пожимает мою руку, и я отвечаю пожатием на пожатие – похоже, к нашему обоюдному удивлению. Пальцы у него холодные – должно быть, скотч, которым примотаны его запястья, затрудняет циркуляцию крови.

Внезапно я замечаю, что буран снаружи утих, превратившись просто в сильный снегопад, и непроизвольно бросаю взгляд в направлении кухни.

– Прощение нужно заслужить. Делом, а не словом.

– Я сделаю все, что ты скажешь. Исправлюсь. Ты для меня – все!

– Ты говоришь правду? – Мой голос чуть дрогнул, когда я произносила эти слова. Оказывается, вполне достаточно было его просто припугнуть. Я почти добилась своего, и теперь мне не обязательно идти до конца. После того как он признался, ему уже не удастся все отрицать… Быть может, он признается и еще кое в чем.

– Да, Элли, я говорю правду.

– Но… как я могу тебе верить?

Его лицо светлеет.

– Я могу это доказать. Поднимись в спальню и загляни в мою дорожную сумку – она лежит в стенном шкафу. В маленьком внутреннем кармане – конверт. Принеси его…

Я недоверчиво хмурю брови, и он добавляет с жаром:

– Пожалуйста, Элли, принеси! Ты сама увидишь, что я не собираюсь втирать тебе очки!

Я иду в спальню. Щелчок выключателя, и комнату заливает теплый оранжевый свет. Из окон второго этажа снегопад выглядит куда внушительнее – отсюда не видно ни земли, ни неба, ни леса, только сплошная белая стена косо летящих снежинок. Похоже, пока я поднималась по лестнице, ветер снова набрал ураганную силу. Остекление здесь не тройное, поэтому я отчетливо слышу его нескончаемый, тоскливый вой и невольно вздрагиваю.

Сумку Стивена я нахожу в шкафу на полке. Она почти пуста – ее содержимое либо развешано здесь же на плечиках и крючках, либо аккуратно переложено в ящики комода. Открыв молнию внутреннего кармашка, я достаю конверт из дорогой пергаментной бумаги. Для своих размеров он довольно увесистый. Ничто не мешает мне вскрыть конверт прямо здесь, но я все-таки отношу его в гостиную.

– Спасибо! Спасибо! – экспансивно восклицает Стивен, увидев у меня в руках конверт. – Конечно, я думал, все будет несколько иначе, но… В общем, открой его!..

Я просовываю пальцы под не заклеенный клапан, и его лицо вытягивается в ожидании. На свет появляется открытка, на лицевой стороне которой, – на фоне акварельных ирисов, – напечатано петлястым типографским курсивом: «Женщине, у которой есть все». Я читаю это дурацкое посвящение и не знаю, должна ли я оскорбиться или почувствовать себя польщенной. Как-то все это не…

Внутри открытки я нащупываю что-то твердое. Взгляд Стивена умоляет меня поскорее взглянуть на это что-то, и я раскрываю картонную книжицу. Вместо обручального кольца с бриллиантом (чего я втайне опасалась) к внутренней поверхности открытки прозрачной липкой лентой приклеен желтый латунный ключ. Самый обычный ключ.

Господи, это из-за него столько шума?!

Стивен проводит кончиком языка по губам.

– Это ключ от моей квартиры. Я… я собирался отдать его тебе сегодня. Мне хотелось, чтобы ты знала: ты можешь приходить ко мне домой, когда захочешь, и оставаться сколько захочешь. И это еще не все, – торопливо добавляет он, поскольку я, по-видимому, реагирую на его дар не так, как он ожидал. – Ты можешь проверять мой телефон и электронную почту, когда захочешь. Между нами больше не должно быть никаких секретов.

Его губы раздвигаются в улыбке – достаточно искренней, чтобы отразиться и в глазах, и эта улыбка расширяет появившиеся в моей броне трещины. Но я качаю головой. Еще не все секреты открыты, еще не вся правда вышла на свет. Кое-что Стивен продолжает скрывать, но я знаю, о чем он предпочел промолчать. А главное, он не знает, что я знаю.

– Видишь ли, Стивен…

– Посмотри на меня, Элли! Посмотри!

Я понимаю, что не должна этого делать, но все же исполняю его просьбу. В его глазах горит огонь искреннего раскаяния.

– Я вел себя глупо. Я совершил ошибку и очень о ней жалею… Теперь я понял: ты – единственная, кто мне по-настоящему нужен. К сожалению, я понял это не сразу, но все-таки понял, и…

Значит, я единственная? Интересно, как насчет остальных?

– А другие, Стивен?

– Все эти девчонки ничего для меня не значили.

Я роняю ключ на пол. На мгновение я почти забыла, кто сидит передо мной. Что за человек. Я почти забыла, что всего несколько часов назад этот самый мужчина пытался овладеть мною прямо на обеденном столе. Как вещью. Твердый край деревянной столешницы вреза́лся мне в живот, щека терлась о шершавую льняную скатерть, взгляд уперся в высокий фикус в кадке в углу. Я мысленно пересчитывала его листья, когда Стивен покачнулся и рухнул, не сумев завершить начатое.