Фантастичнее вымысла - читать онлайн книгу. Автор: Чак Паланик cтр.№ 15

— Мне все равно, кто выйдет победителем, главное — чтобы продержаться как можно дольше и биться, покуда хватает сил, — говорит Миллер, которому еще остается утешительный раунд. Рассказывая о том, как лучше наносить удары, он замечает: — Я использую тормоза. На этих комбайнах с каждой стороны имеется отдельный тормоз, поэтому если их заблокировать, то можно вертеться на одном месте и таким образом задействовать для удара один из концов жатки. Он будет вращаться раз в пять-шесть быстрее самого комбайна, и поэтому — если кого-то задеть, удар получается такой мощный, что из строя выходит практически вся машина. То есть размахиваешь своей жаткой, как ветряной мельницей. Так запросто можно вспороть шину. Или вообще сорвать колесо. Жатка делает этак двадцать — двадцать пять миль в час. И тогда комбайн чуть ли не взлетает! То есть его задница прямо-таки взмывает над землей фута на два, не меньше, ей-богу!

В перерывах между сражениями на арену выкатывают погрузчик и грузовик, чтобы убрать с поля боя останки поверженных гигантов — сорванные железные уголки и покореженные жатки. Королева родео Бетани Томпсон бросает в толпу зрителей футболки. Пиво течет рекой.

А на другом конце арены начинающие водители вроде Дэвиса и Кнодела — почти все как один только-только со школьной скамьи, кроме Гэрри Биттика, сидящего за рулем «Танка», — выстраиваются в ряд для предстоящего раунда.

В течение минуты Джефф Йербич и его «Джек-Потрошитель» выходят из игры — лопнули обе задние шины. «Маленькие зеленые человечки» таранят «Танк» — последний накренился так сильно, что кажется, вот-вот перевернется. «Челюсти» теряют заднее колесо. У «Микки-Мауса» жатка сплющена в лепешку, словно она сделана из фольги. «Танк» замирает на месте и роняет красный флажок. «Челюсти» по кругу гоняются за «Маленькими зелеными человечками». Кноделу удалось вогнать свою жатку в передние шины «Микки-Мауса» и вспороть их. «Микки-Маус» замирает на месте, но «Челюсти» продолжают крушить его до тех пор, пока судьи не велят проигравшему бросить красный флажок. «Челюсти» теряют одну заднюю шину, но продолжают с завидным упорством ползти вперед. «Викинг» уже испустил дух. «Танк» потерял в бою жатку. Время на исходе, и на арене в боеспособном состоянии остаются только «Челюсти» и «Маленькие зеленые человечки».

На ремонтной площадке Биттик приходит в себя после того, как на него едва не опрокинулись все пять тонн «Танка», выступающего под номером 5. В свои сорок семь лет он слегка староват для того, чтобы принимать участие в боях новичков. Предполагалось, что за руль сядет его сын Коди, которому для этого пришлось просить у армейского начальства отпуск, — но не срослось, отпуск к моменту соревнований истек. Вместо этого Коди прислал армейские флаги — 82-й военно-воздушной дивизии и флаг американских вооруженных сил, и теперь они гордо реют над «Харвестером» его отца, выкрашенным в коричневый пустынный камуфляж и украшенным карикатурами восседающих на верблюдах арабов, за которыми гоняются крылатые ракеты.

— На меня тараном перли все кому не лень, причем одновременно со всех сторон, — говорит Биттик. — Чему удивляться, если задница моей машины задралась вверх, жатка перекосилась, и я в конце концов вышел из игры. Недолго было и перевернуться. Сердце колотилось как бешеное, — добавляет он. — Не будь ремней безопасности, я бы точно катапультировался из сиденья.

Для новичков Дэвиса и Кнодела сражение было чем-то вроде катания на ярмарочной карусели.

— Классно! В моей жизни такого еще пи разу не было! — восклицает Дэвис, держа в руках банку пива, пока его ремонтная бригада готовит «Микки-Маус» к утешительному раунду. — Я обязательно должен снова выйти на поле. Я им еще покажу, на что способен, — пусть даже только потехи ради.

Кноделу и его «Челюстям» победа далась нелегко.

— Все оказалось не так просто, как я ожидал, — признается он. — Вот уж не думал, что придется так сосредоточиться, крутя баранку. Пока сидел в кабине, аж весь взмок от пота.

Кнодел, один из немногих водителей, кто не пьет ни пива, ни водки, рассказывает, что испытываешь, сидя там, наверху, в кабине комбайна, когда вокруг только пыль да одобрительные выкрики зрителей.

— Собственно говоря, там ни черта не видишь. Как орет толпа, я тоже не слышал. Ничего, кроме рева собственного мотора. От него у меня стоял такой звон в ушах, что я даже не понял, когда он заглох. Адреналина в крови было столько, что я все еще высматривал, не идет ли кто на меня тараном. Я только тогда врубился, что мой двигатель вновь заработал, когда оглянулся и увидел, что лопасти опять крутятся. И тогда я рванул напролом.

В третьем раунде комбайны начинают сражение, встав друг к другу задом и глядя в разные стороны наподобие спиц гигантского колеса. Это вторая команда опытных водителей. «Громовержец» вспарывает задние шины «Славным парням». «Поросячий экспресс» срезает задницу «Боевой машины». «Славные парни» крушат «Американский дух», разносят вдребезги заднюю ось. «Поросячий экспресс» теряет заднюю ось и приводной механизм. «Американский дух» зарывается носом в землю и роняет флаг, превращаясь в мертвую груду железа. «Поросячий экспресс» таранит своей жаткой корму «Громовержца». «Боевая машина» замерла на месте — кожух ее мотора взрезан и дымится, ко спустя пару секунд Чет Бауэрмейстер вновь возвращает его к жизни. «Поросячий экспресс» зажат между «Славными парнями» и «Боевой машиной». «Славные парни» теряют обе задние шины, однако не желают сдаваться и ползут дальше на голых ободах. «Боевая машина» в очередной раз испускает дух. «Славные парни» сзади таранят «Поросячий экспресс», сминая в лепешку его розовую задницу. «Славные парни» вступают в бой, тараня «Боевую машину». «Поросячий экспресс» испускает дух. «Громовержец» повержен. «Славные парни» кругами толкают перед собой «Боевую машину» до тех пор, пока Бауэрмайстер не роняет флажок. Победителем из схватки титанов выходит Кайл Кордилл, водитель «Славных парней».

На ремонтной площадке и победители, и побежденные пытаются наспех залатать нанесенные их железным слонам раны — никто не хочет упустить заключительный раунд. Сварочные электроды, ацетиленовые горелки, точильные станки — от всей этой техники в сухую траву летят искры, и народ то там, то здесь пытается тушить возгорания, выливая на языки пламени пиво. На решетке барбекю жарятся хот-доги и гамбургеры. Вокруг комбайнов, балансирующих на домкратах, бродят дети и собаки.

Рядом с номером 17, «Маленькими зелеными человечками», стоит группа девчонок, каждая с банкой пива в руке, и каждая строит глазки водителю Кевину Кокрейну.

Вот что по этому поводу говорит сам двадцатилетний Кокрейн:

— Да, у нас есть свои фанатки. Не думаю, что они из Линда, скорее всего из других городков. Эти девчонки таскаются за нами хвостом от соревнования к соревнованию. Но такое бывает не часто, потому что комбайновые бои проводятся всего дважды в год.

Кокрейн посматривает на девчонок — одна из них отходит от своих товарок и направляется в его сторону.

— Какие они, эти фанатки? Прежде всего они все деревенские и одеты соответственно — ковбойские сапоги и все такое прочее. Или же это закос под деревенских в отличие от Мег. — Кокрейн кивает в сторону той, что направляется в нашу сторону. Ее зовут Мег Уиллс. Когда мы спрашиваем ее, почему нет водителей-женщин, она говорит: