Изменник - читать онлайн книгу. Автор: Хелен Данмор cтр.№ 53

— Коля, пожалуйста. Мне понадобится твоя помощь.

— Звонили из больницы, — говорит Андрей. — Меня временно отстранили от исполнения обязанностей. Ты понимаешь, что это значит?

Коля по очереди смотрит то на Андрея, то на Анну.

— То есть тебе нельзя появляться в больнице?

— Совершенно верно. Они проводят расследование.

— Кто-то из пациентов умер, и поэтому тебя отстранили от обязанностей? Но ты ни в чем не виноват! — кричит Коля, инстинктивно стараясь его защитить, от чего глаза Андрея обжигает слезами.

— Ты прав, — говорит Анна. — Он все сделал правильно. Но тут замешана политика. Через минуту я все тебе расскажу. А пока иди в ванную.

Он молча кивает и больше не задает вопросов. Андрей был прав: Коля уже не маленький, и поэтому не стоит обращаться с ним как с ребенком. Она снова поворачивается к Андрею и боковым зрением видит, как Коля неловко выскальзывает на общую площадку, где находятся ванная с туалетом.

— Андрей, Андрюша, дорогой, ну не смотри так…

— Я виноват, Аня. Надо было слушать тебя и Лену.

— Ты не мог просто взять и отказаться.

— Но теперь все это падет на твою голову. Никогда себя не прощу.

— Тебе не в чем себя винить. Может, они отстранили тебя от обязанностей всего на несколько дней. Волкову просто нужно на ком-то сорвать злость. Выпей чаю. Поешь что-нибудь. Я не пойду на работу, останусь с тобой.

— Нет, ты должна идти. Все должно выглядеть как обычно. Ты пойдешь на работу, а Коля — в школу. Сегодня мы все организуем, а завтра ты отвезешь его к Гале.

— Думаешь, ничего страшного, если мы день подождем?

— Да. Тебе лучше начать собираться, Аня, иначе ты опоздаешь на работу.

Утренние сборы прошли как всегда, только Андрей, небритый, сидел в кресле у окна. Анна умылась, оделась, выпила чаю с лишним куском сахара, потому что еда в нее не лезла, и собрала вещи.

— Ты уверен, что с тобой все будет в порядке? Я могу позвонить и сказать, что заболела.

— Не надо.

— Думаю, тебе нужно кому-нибудь позвонить, чтобы выяснить, что происходит. Как насчет Герасимова? Или Маслова, он всегда прекрасно о тебе отзывается. Они могут знать, что случилось.

— Я не могу говорить с ними по телефону, Аня.

— Ты думаешь, что телефон…

— Нет смысла подвергать риску других людей.

— Ты говоришь, что Лена всегда в курсе всего, что происходит.

— Я не могу ее в это впутывать.

— То есть ты будешь выгораживать всех остальных, в то время как тебя выставили козлом отпущения за всю больницу.

— Все совсем не так. Иди на работу, Аня. Ты опоздаешь.

Хлопает дверь, она ушла. Четверть часа спустя уходит и Коля, но перед этим, неловко потоптавшись в дверях, он выпаливает:

— Ты точно уверен, что с тобой все будет в порядке?!

— Конечно, уверен. Постарайся лучше сосредоточиться на математике, Коля, а то оценка за последнюю контрольную была отвратительной, — срывается Андрей.

Коля пожимает плечами, что-то бормочет себе под нос и исчезает. Одному богу известно, как много Аня ему рассказала. Он слышал, как они переговаривались торопливым шепотом у Коли в комнате. Он должен был все объяснить ему сам, но просто не смог.

Он не мог заставить себя взглянуть происшедшему прямо в лицо. Слишком свежо было унижение. Отстранен, как будто он приставал к пациентке или убил кого-то. Голос из телефонной трубки до сих пор звенит у него в ушах. А он даже возразить не смог, только блеял: «но… но…», как нашкодивший школьник. «Вы временно отстранены от исполнения обязанностей, вплоть до окончания расследования по факту злоупотребления ими…» Скоро все в больнице об этом узнают. Его настоящие друзья будут потрясены. У него есть приличные коллеги, которые обеспокоятся его положением, как, впрочем, и своим, но есть и другие, которые постараются полностью от него откреститься, и как можно скорей. Они сумеют «правильно повести себя в сложившейся ситуации», что обычно означает притвориться, будто человека, попавшего в трудные обстоятельства, вообще никогда не существовало.

А что подумают Лена или Софья?

Он не может припомнить, когда в последний раз у него выдалось такое праздное утро, да еще и у него одного, без Ани. Сейчас он должен был бы входить в двойные двери ревматологического отделения, просматривать списки больных для приема в поликлинике. Дел всегда так много, что не знаешь, где взять на все времени. В нем закипает злость от сознания, что он загнан в тупик. Кто займется его пациентами? Конечно, они как-то постараются заткнуть дыры, но никто не станет за него выбивать место в санатории для Тани, и никто не проследит, чтобы маленького Леву включили в многообещающее клиническое исследование.

Ему нужно вести заметки. Он же может по телефону диктовать указания, если дело касается лечения? «Вы временно отстранены от исполнения обязанностей, вплоть до окончания расследования по факту злоупотребления ими…»

Он встает и, сжимая кулаки, начинает мерить квартиру шагами. Ему не помешает хорошая, долгая прогулка. «Вы должны быть готовы к тому, что вас могут вызвать для дальнейших расспросов в любое время, без предупреждения». Если они снова позвонят, а его не будет, что из этого выйдет?

Он сделает себе чаю. Где Аня все хранит? Нет, на самом деле, он бы лучше выпил водки, которую они держат только для гостей. «Доктор Алексеев не только под подозрением, но еще и заметно подшофе». Нет, так не пойдет. Да он и не любит выпивать посреди дня — это притупляет реакцию. Ты не можешь этим рисковать, если ты врач, хотя, конечно, и такие находятся. Но их не отстранили от выполнения обязанностей до завершения расследования.

Нужно было позволить Ане остаться с ним дома. Они были бы вместе. А может, это неверный ход мыслей. Может, чтобы спасти ее, им нужно быть врозь. Это он должен уехать куда-нибудь далеко. Тогда она сможет говорить, что выгнала его из дома, потому что ей стыдно быть замужем за человеком, который находится под следствием. Да, Ане нужно последовать примеру Павлика Морозова. Пусть она от него отречется.

Аня никогда этого не сделает. Его отъезд ничего не изменит, только все усложнит.

Теперь уже все всё знают. Он перестает шагать по комнате и снова падает в кресло. Десять утра. Он бросает взгляд на телефон, но тот молчит. Коля уедет к Гале на дачу, Аня продолжит работать, а чем будет заниматься он? Ждать. Просто ждать. Неужели это так и будет длиться, день за днем?

Внезапно его посещает мысль, прозрачная и отчетливая, как предначертание неизбежных событий: «Я мог бы совершить самоубийство, и тогда все кончится. Аня и Коля будут в безопасности».

Муха жужжит, попавшись между двойными рамами. Как она туда залетела? Ах да, Аня ночью открывала окно. Двенадцать часов, а значит, он просидел здесь уже два часа. Никто не придет арестовывать посреди бела дня. Аня сейчас обедает с детьми. Это важная часть их общественного воспитания. Они учатся есть с помощью ножа и вилки, тщательно мыть руки перед едой, резать пищу на маленькие кусочки и жевать с закрытым ртом. И еще они беседуют. Аня говорит, что иногда они ведут такие смешные разговоры, что ей приходится поспешно выбегать из-за стола, хватая кувшин для воды, чтобы они не видели, что она смеется. Потому что когда она смеется, они всегда хотят знать — почему?