Сапер принялся распутывать вату и вскоре утонул в ней по уши. Вата не могла выбраться из силового поля, и поэтому саперу было очень неудобно работать.
– Есть! – закричал он, но никто не увидел, что же он нашел. – Это не бомба, – сказал он. – Снимай защиту!
Второй сапер отключил силовое поле, и первый сапер упал на пол в ворохе ваты. В руках он держал большой медный кувшин. Старинный, украшенный чеканными узорами, заткнутый медной пробкой.
Сапер сказал:
– Тяжелый кувшин. Видно, полный вина.
– Алисочка не пьет вина! – возмутился дедушка.
Сапер поболтал кувшином, и изнутри донесся глухой звук. Словно крик, заглушенный подушкой.
– Там кто-то есть! – воскликнула бабушка. – Там находится несчастный пленник! Срочно освободите его.
– Я бы на вашем месте хорошенько подумал, – ответил главный сапер. – А если это кричит какой-нибудь гигантский зловещий микроб?
– Или чудовище из болот Ядовитых гор? – поддержал его второй сапер.
Сапер поставил кувшин на стол, и все смотрели на него, ожидая, что будет дальше.
И тогда в полной тишине кто-то постучал по стенке кувшина изнутри.
– Неужели злобный микроб будет стучать? – спросила Алиса.
– А тем более чудовище из Ядовитых болот, – сказал папа.
– Они бывают жутко коварными, – не сдавался второй сапер.
– Тогда придется кому-то окружить себя силовой защитой, открыть кувшин и рискнуть жизнью. Я старый, меня не жалко, – решил дедушка.
– Я возражаю, – сказал сапер. – Человеческая жизнь бесценна.
И все посмотрели на Полю, потому что понимали, что робота, в крайнем случае, можно починить.
– Почему вы так на меня смотрите? – взволновался робот. – Вы хотите пожертвовать мною? Говорите правду! И ты, Алиса, такая же жестокая, как все?
– Я согласна сама открыть кувшин, – заявила Алиса.
– Но мы ей этого не позволим! – хором закричали саперы.
– А если меня исковеркает до неузнаваемости? – спросил домроботник Поля.
– Мы сделаем тебе оболочку лучше прежней, – сказал дедушка.
– А я могу отказаться? – робко поинтересовался робот.
– Отказаться ты можешь, – ответил первый сапер. – Каждый робот, который забывает, что его главная задача – охранять людей, может отказаться. Но тогда нам придется…
– Пустить его на переплавку, – вздохнул второй сапер.
– Они шутят! – воскликнула бабушка.
– Вот расплавим, тогда и посмотрим, – ответил ей сапер. – У саперов не бывает чувства юмора, потому что бомбы не смеются.
– Алиса, – произнес робот Поля. – Я завещаю тебе коллекцию монет.
– Я сама! – закричала Алиса, так ей стало жалко робота.
Отец схватил ее и прижал к себе.
Робот Поля подошел к столу. Саперы выпустили из генератора невидимое силовое поле, и робот оказался в нем, как в круглой банке.
Он обернулся, встретился взглядом с Алисой и кивнул ей. Алиса с трудом сдерживала слезы.
Робот поднатужился, вытащил пробку из кувшина, и оттуда вырвались клубы черного дыма. Видно было, как в дыму шевелится кто-то большой и страшный.
– Разве так встречают гостей? – послышался из дыма громовой голос.
Могучими ручищами неизвестное чудовище разорвало силовое поле и выросло до потолка.
Оказывается, в кувшине скрывался мужчина пожилого возраста с собачьими ушами, в чалме, украшенной драгоценными камнями, в расшитой куртке, распахнутой на груди, и широких шелковых синих шароварах. Его наряд заканчивался золотыми туфлями с острыми загнутыми носками.
– Я оскорблен и унижен! – рычал гость.
– Простите, – сказала Алиса, вырываясь из папиных рук и кидаясь к чудовищу. – Я вас узнала!
– Узнала?
– Вы Мустафа! Вы младший брат джинна Хасана ибн-Хасана, который помог мне, когда я путешествовала в эпохе легенд! Но почему вас прислали в посылке?
– А как мне еще до тебя добраться? – спросил джинн. – Я сидел в пещере на берегу Аравийского моря в медном кувшине и ждал, когда наступит ледниковый период. Но мне же было скучно! И я тогда спросил своего брата Хасана: «У тебя есть знакомая молодая волшебница, которая будет жить в далеком будущем?» И мой брат Хасан кивнул своей мудрой головой. «Ты сделал ей одолжение?» – спросил я. И мой брат Хасан подтвердил, что это именно так. И тогда я спросил: «Брат Хасан, можно ли мне немного размять ноги и слетать в далекое будущее, чтобы познакомиться с девочкой Алисой и слегка развлечься у нее в гостях?» И мой брат Хасан дал мне на это согласие. Тогда меня вместе с кувшином поместили в посылку. Эту посылку мой друг Синдбад-мореход отвез на край дикого леса, там отыскал в дупле векового дуба глубокоуважаемую машину времени, положил посылку со мной, то есть с кувшином, в машину времени и нажал соответствующую кнопку. Как я понимаю, посылку получили в вашем Институте времени и послали по почте дальше. И вот я оказался в твоем доме, я жду радости по поводу моего приезда, я жду музыки и развлечений, а вместо этого надо мной издеваются эти железные человечки.
– Простите, Мустафа, – сказала Алиса, – мне очень приятно с вами познакомиться. Но я совсем не ожидала, что вы приедете к нам в таком ящике. Я думала, что джинны приезжают на шелковых носилках или хотя бы верхом на слонах.
Мустафа сделал вид, что не услышал слов Алисы.
Вместо этого он строго спросил:
– А это что за людишки здесь собрались?
– Я как раз собиралась вас со всеми познакомить. Сначала с моей бабушкой Клавдией Матвеевной.
Джинн расплылся в улыбке. Он вытащил из мешочка, висевшего у него на поясе, скромный, но изящный нефритовый браслет и произнес:
– Дорогая Клавдия-джан. Всю свою жизнь я мечтал встретиться с такой мудрой и заслуженной женщиной, как ты. Я мечтал, что мы будем обсуждать с тобой строки древних сказаний, будем говорить о воспитании внуков и правнуков. Возьми мой скромный дар, Клавдия-джан, да хранит тебя небо. Этот браслет вырезан руками гномов в пещерах Бадахшанских гор.
Бабушка поблагодарила джинна, а Алиса познакомила с джинном дедушку. Алексей-ага получил в подарок от джинна сапфировые четки и шелковую чалму. Затем подошла очередь мамы. Маме досталось коралловое ожерелье. Папа Алисы особенно понравился джинну, и поэтому профессору Селезневу пришлось принять от джинна в подарок кривую саблю дамасской стали в серебряных ножнах.
Джинн сказал при этом:
– Учти, профессор-ага, этот клинок разрезает на лету конский волос. Хочешь попробовать? Возьми у любого своего коня и разруби!
– Простите, Мустафа, – сказал профессор, – но у меня дома нет ни одного коня.