Слишком живые звёзды 2 - читать онлайн книгу. Автор: Даниил Юлианов cтр.№ 104

Он вышел на лестничную площадку, спустился на три этажа и уже вскоре стоял у двери в комнату. Достав из кармана складной нож, взялся за ручку, опустил вниз (аккуратно, не разбуди её) и вошёл внутрь.

Сосед всё-таки был. Спал лицом к стене, полностью укутавшись в одеяло, будто жутко замёрз. Ничего, мёртвые не мёрзнут. Одно плавное движение лезвия по сонной артерии и adios, amigo! Увидимся на том берегу!

Настроение приподнялось. Наконец-то всё идёт так, как надо. Наверное, потому что из головы ветром похоти унесло всё лишнее: мысли о Владе, об её темно-зелёных глазах, об Алексее и жуткие воспоминания. Этой ночью можно расслабиться и покайфовать. Мужчинам иногда положен отдых.

Джонни приблизился к соседу, поднял руку со сжатым в ладони ножом, взялся за край одеяла…и оттянул его.

– Привет, Джонни. Рад тебя видеть.

На него смотрел Алексей. Тёмные, зловещие глаза Алексея Царёва, повелителя преисподнии, отца всех кошмаров, что когда-либо происходили на планете. Сердце перестало стучать. Челюсть отвисла, а лёгкие, казалось, резко сморщились. Ну а пальцы разжались, и орудие несостоявшегося убийства грохнулось на пол, разбавив тишину.

Джонни начал отходить к двери.

Алексей начал подниматься с кровати.

– Порой наши желания бывают сильнее наших страхов, да? Порой похоть затмевает в мужчине всё разумное и превращает его в животное, не замечал, Джонни? Ты же так любишь ходить в чёртовом ошейнике. – Теперь Алексей стоял по центру комнаты и медленным шагом приближался к испуганному мальчику, отходящему спиной к двери. – Ты можешь попытаться убежать, но вот только куда ты убежишь? Корабль-то мой, тем более есть и другая причина, почему я тебя найду.

Дьявол видит всё.

– Верно, compadre, tienes razon como siempre. Твоя маленькая головка вновь взяла верх над большой и привела тебя сюда. Как я понимаю, за ней. – Карие глаза метнулись в сторону спящей брюнетки. Метнулись и вернулись к Джонни. – Не волнуйся, она не проснётся, спит как младенец после бурной ночи. Думаю, этой славной женщине теперь ничто не угрожает.

Джонни продолжал пятиться назад, пока не врезался в дверь. В закрытую дверь. Чёрт, кто-то запер дверь у него за спиной! Комнату заполнила темнота, даже коридорный свет, вливавшийся из-под двери, не проходил дальше ног Джонни. При таком освещении Алексея невозможно было бы разглядеть…если б его глаза не сияли подобно двум красным огонькам на новогодней гирлянде. Из глубин зрачков поднимался алый дыми отгонял тьму от лица, от такого жуткого лица монстра.

Монстра в человечьем обличии.

– Ответь мне на один вопрос, mon ami. Ты помнишь, о чём мы с тобой недавно договаривались? Не здесь, немножечко в другом месте. Там, где камни злятся на реки. Красные реки.

Джонни нервно сглотнул. Втянув в себя воздух, он произнёс:

– Да, помню. Всё должно быть сделано завтра.

– Уже сегодня, caro amico. Второе июля две тысячи двадцатого года наступило уже как больше часа назад, а ты не спишь. Как думаешь, мне очень приятно осознавать то, что некоторые кладут на мои просьбы огромный болт, который так и стремится найти своё отверстие? М? Мне приятно, как думаешь? А впрочем, я покажу тебе всё сам. Мы же оба знаем, почему ты пришёл именно к этой пухленькой брюнетке.

И прежде чем Джонни успел что-либо сказать, Алексей сжал его руку.

Мир утонул в кровавом сиянии дьявольских глаз.

* * *

Дверь в её комнату предательски скрипнула, и Джонни тут же остановился. Около двух минут он вслушивался в тишину, но дыхание матери так и не нарушилось.

Отлично.

Он аккуратно зашёл в комнату, на одних носочках сделал три небольших шага и оказался прямо перед огромной двуспальной кроватью. Правда, на кровати лежал один человек – женщина с распущенными чёрными волосами. Лунный свет, проникающий через окно (почему мама никогда не задёргивает шторы?), падал на нижнюю половину лица, выделяя пухленькие розовые губы.

Между ног вновь начало что-то накаливаться. Джонни старался дышать ровно, но воздух то и дело застревал в горле, а иногда с неимоверным трудом втягивался в лёгкие. Нужно всё проделать аккуратно. Раз он решился на это, то пусть не облажается. Последствия…будут ужасными, если всё пойдёт не так. На этот раз мама не остановится на паре ударов, она изобьёт его так, что он не сможет ходить в школу несколько месяцев. Так стоит ли рисковать?

В ответ пах разгорелся ещё сильнее, как бы отвечая: стоит. Джонни уже достиг того состояния, когда ноги невольно подгибаются, а каждое движение тазом, каждое соприкосновение головки члена с тканью трусов становится невыносимым. Поздно поворачивать назад, слишком, слишком поздно. К свои тринадцати годам Джонни (для большинства он всё ещё был Виталей) уяснил одну простую истину: если начал делать, доводи до конца или потеряешь всё. Ставки высоки, ему вообще сейчас следует быть в кровати и видеть седьмой сон, но он не мог просто лежать этой ночью! У всего есть предел! И вот он, наконец, наступил. Ка долго, Господи, как долго Джонни ждал этого момента!

Яркие подсолнухи. Почему-то мама купила пододеяльник с нарисованным подсолнухами и точно такую же простынь. Безвкусица. Но почему-то когда Джонни представил, как он трахает маму на этих подсолнухах, нижняя часть живота резко наполнилась тяжестью. Рука заскользила по плоскому животу, пробралась за резинку трусом, прошлась по ещё ни разу не бритым лобковым волосам и обхватила то, что так яростно пульсировало жаром. Ещё чуть-чуть, ещё немножко, слегка помедленней. Если начать быстро, всё кончится через несколько секунд.

В левой руке Джонни сжимал фиолетовые трусики матери, которые вытащил из корзины с грязным бельём. Он прижал их к лицу и втянул в лёгкие исходящий от них аромат. Слабый стон протиснулся сквозь зубы, так что пришлось зажать ими трусики. Джонни попытался вытянуть из них всю влагу, хоть капельку того, что оставила на них мама, и с трепетным удовольствием проглотил слюни. Теперь член не просто горел – он полыхал как лесной пожар, с каждой секундой разрастающийся всё больше. Кровь кипела в сосудах, кровь кипела везде и грозила вырваться наружу, если ладони сейчас же не сделают своё дело! Уже точно было поздно отступать – в таком состоянии не заснёшь. Слишком вкусно, слишком горячо, слишком приятно…

Как же я хочу прижать тебя к стенке и избить в кровь, и трахать, и смеяться! Дьявол, как я хочу смеяться!

Маленький мальчик, только-только пошедший в седьмой класс, стоял посередине спальни с зажатыми меж зубов трусиками матери и мастурбировал на неё, спустив трусы до самых лодыжек.

Он смотрел на её мерно поднимающуюся большую грудь, прикрытую ночнушкой, и вспоминал, как она тряслась, когда мама в очередной раз лупила его после очередной пьянки. Джонни знал, что её трахают другие мужчины, и от этого бесился ещё больше – ему-то она никогда не позволит такого. Грязная сука. Как было бы хорошо хоть раз ответить на её удары! Ничего, скоро Джонни подрастёт, мышцы окрепнут, и тогда он без труда сможет заломить ей руки и присунуть аккурат меж ягодиц. О да, он будет делать с ней всё что захочет! За все унижения. За все оскорбления. За все грёбанные синяки и пинки в живот! Она ответит за всё, но позже.