Цианид - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Старк cтр.№ 53

Я дала задний ход, отводя глаза и больше не желая смотреть на самого опасного хищника моей жизни. Он до сих пор заставлял меня сходить с ума от страха.

– Ванесса! – с нажимом повторил он, выскакивая перед моей машиной и мешая мне проехать к выходу. Я панически сглотнула, засигналила, надеясь, что выйдет кто-то из офисных охранников и избавит меня от необходимости решать эту проблему самостоятельно. Я бы скорее села в подводную клетку и опустилась в кишащие акулами воды, чем согласилась выйти и поговорить с ним.

Дерек понял это и тогда вынул из заднего кармана сложенный вчетверо лист, перевалился через капот и прижал этот лист к стеклу.

И то, что было напечатано на той бумажке, заставило меня медленно отпустить руль. Там были фотографии Митчелла, его имя, фамилия, дата рождения и еще много мелкого, мелкого текста. Сердце забилось так быстро, будто меня угостили стимуляторами.

– Возьми это, не пожалеешь, – сказал Дерек, жестом предлагая мне опустить стекло.

«Уезжай, не бери у него ничего!» – зашептало мне сердце, но разум уже вовсю орал, что если Дерек, ослепленный ревностью и местью, взялся за Митчелла, то лучше бы мне быть в курсе всего, что он замышляет. У Дерека была власть, много власти, и еще связи с людьми, одного слова которых хватило бы, чтобы Митчелл поплатился за то, что разбил Дереку лицо.

– Что тебе надо? – спросила я, опуская стекло, но только на пару миллиметров – ровно столько, сколько было нужно, чтобы лучше его расслышать.

– Ничего. Наоборот, кое-что от меня очень пригодится тебе.

– Как самоуверенно, – усмехнулась я, но не смело, а как-то вымученно: стекло отражало мое лицо, бледное и испуганное.

Дерек сунул в щель свою бумажку и, улыбаясь, сказал:

– Ты думаешь, что я, испытывающий к тебе слишком много чувств – так много, что иногда перестаю контролировать себя, – так вот, ты думаешь, что я – это худшее, что могло с тобой случиться? Пара инцидентов, которые можно было бы сгладить простым разговором и внимательностью друг к другу, заставили тебя бежать сломя голову прочь. Как по-детски! И ладно бы только это, но ты поспешила кинуться в объятия к тому, о ком вообще ничего не знаешь. А он конечно же не расскажет. Ибо зачем? Гораздо умнее молчать и, даст бог, обрюхатить дурочку Ванессу раньше, чем у нее глаза откроются.

Лист бумаги проскользнул в салон и упал на мои колени.

– Я не знаю, был ли у нас шанс, ибо во всем, что я делал, ты видела одни лишь извращения и жестокость. Хотя, клянусь богом, для меня это было проявление любви. Да, слишком сильной для твоей натуры. Слишком откровенной для такой неподготовленной женщины, как ты. Мне стоило быть аккуратней с тобой. Не доверять этому пошлому голодному огоньку в твоих глазах, который зажигался всякий раз, стоило мне тронуть тебя. Много чего можно было сделать иначе, согласен. Но прежде, чем бросать в меня камень и записывать в список злодеев, посмотри на того, кого ты выбрала в качестве замены, и посмотри внимательно. Вся жизнь может пойти наперекосяк, если сделать не тот выбор. Трахаться с отбросом, который и мизинца твоего не стоит, ради удовлетворения своих тайных фантазий – это еще куда ни шло. Трахайся на здоровье. Но не позволяй ему голову тебе задурить. Пожалей отца. Бернард не заслуживает того, чтобы его фирму прибрал к рукам малолетний уголовник.

Дерек развернулся и сел в свой «мустанг». Завелся мотор, свет фар прорезал вечерний сумрак – и он умчал.

Я сунула сигарету в рот, чиркнула зажигалкой и закурила прямо в салоне. Я никогда не курила в своей машине, но в ту минуту мои ноги так ослабли и тело налилось такой свинцовой тяжестью, что я не могла подняться. Трясущимися руками я развернула бумагу и прочла все, что там было написано.

Митчелл никогда не рассказывал мне о своем прошлом, разве что небольшие детали. И практически все они были связаны с его детством – ни слова о недавнем времени. Но теперь это прошлое ворвалось в мою жизнь бешеным торнадо. Буквы сложились в строки, а строки вонзились в меня тучей ядовитых, остро отточенных стрел…

* * *

Митчелл был наркокурьером. Был связан с одной из самых жестоких банд Северного Дублина. Отсидел два года за распространение и хранение наркотиков. После освобождения нашел себе работу курьера и завязал с криминалом (ну или сделал вид, что завязал). Здесь же были его фотографии из следственного изолятора: он выглядел моложе и до неузнаваемости жестко: заостренные черты лица, тяжелый взгляд. Совсем иная версия человека, которого я знала. Или думала, что знаю.

Я выкурила целых три сигареты одну за другой, но так и не смогла прийти в себя. Достала телефон, вбила имя Митчелла в поиск и нашла несколько упоминаний на новостных сайтах о его аресте и приговоре. Я никогда не искала Митчелла в интернете. Это казалось мне чем-то странным: рыть на кого-то информацию, но теперь я пожалела об этом. Лучше бы я узнала обо всем раньше и иначе. Не от Дерека.

Боже, почему же он сам не рассказал мне?! И до того, как предложил мне стать его девушкой!

Мысли роились, сбились в огромную кучу, в густой и жалящий пчелиный рой. Невозможно было выхватить какую-то одну – они атаковали меня одновременно, шумно, толпой.

Криминал всегда пугал меня. Клиенты отца, на которых я, случалось, натыкалась, когда приходила в его адвокатскую контору, – сбитые, крепкие, коротко стриженные парни, все в дорогих брендовых вещах, с опасным прищуром и характерным выговором, – вселяли в меня ужас. Однажды, когда мне было лет пятнадцать, один из них даже заговорил со мной: «Ты дочка Энрайта? У тебя славный папаша, детка. За хорошие деньги даже дьявола отмажет в Судный день. Никогда б не поверил, что у него может родиться такой ангелочек».

Я до смерти боялась всего, что выходило за рамки закона. Отец подлил масла в огонь, читая мне криминальные сводки с ранних лет. Должно быть, думал, что будущей адвокатше лучше заранее начать привыкать к характеру и духу этой работы. Но эффект все это произвело прямо противоположный. Одна только мысль, чтобы защищать какого-то подонка в суде, вселяла в меня отвращение. Конечно, если бы я стала адвокатом, то имела бы дело и с хорошими, несправедливо обвиненными людьми. Но не часто, ибо хорошим людям, совершившим преступление по глупости или случайно, обычно не требовался дорогой адвокат – а значит, и в контору Энрайтов они бы не обращались.

Если бы я знала, что Митчелл имел дело с незаконными вещами, я бы даже заговорить с ним не смогла. И дело было не в снобизме или предвзятом отношении, а в том паническом страхе и чувстве отторжения, который вызывало у меня все криминальное.

Даже культовое кино, романтизирующее преступность, вроде «Крестного отца», «Банд Нью-Йорка» и «Одиннадцати друзей Оушена», не смогло смягчить мое отношение к ней.

Возможно, мое сознание жило в некоем идеализированном мирке, посыпанном сахарной пудрой и шоколадной стружкой, но я ничего не могла с собой поделать. Криминал был для меня чем-то абсолютно негативным, беспросветно-черным, и ничто не смогло бы убедить меня, что внутри него могут быть оттенки. Ничто не заставило бы поверить, что мафиози может быть джентльменом, что торговец наркотиками может быть славным парнем, что насильник может быть примерным семьянином.