Цианид - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Старк cтр.№ 37

Митчелл снова поднял меня на руки и понес на кухню. И пока он запекал на гриле булочку с сыром и варил мне кофе, у меня в мыслях продолжали звучать сказанные им слова: «время и нежность».

* * *

Ближе к вечеру боль усилилась. Мне снова стало так плохо, что я едва могла говорить. Митчелл, не желая оставлять меня одну, лег со мной рядом, и весь вечер мы провели на одной кровати. Что-то немыслимо приятное заключалось в его близости. Хотелось раствориться в его прикосновениях. Чтобы он был тем элементом, который будет окружать меня всюду, как водород или углерод.

Сквозь полудрему, уже после того, как мы погасили свет, я почувствовала, как он снимает мою руку со своего плеча и тихо встает.

– Митчелл? – позвала я.

– Да?

– Останься со мной этой ночью. Побудь рядом.

Я знала, что панических атак сегодня не будет. Я была слишком вымотала и обессилена, чтобы чувствовать хоть что-то, кроме усталости.

– Не хочу беспокоить тебя, – ответил Митчелл. – Не волнуйся, я буду совсем рядом. Позови меня, если вдруг что.

– Все равно хочу, чтобы ты остался. Сегодня мне не будет страшно. Мне так плохо, что любая потенциальная угроза кажется скорее избавлением. Даже если бы меня сейчас бросили в клетку к людоеду, я бы тут же полила себя майонезом и посыпала петрушкой. Мол, ешь и покончим с этим.

Митчелл рассмеялся, но спорить не стал. Сходил умылся, принял душ и вернулся ко мне в пижамных штанах и футболке. Я кое-как тоже сумела принять душ, прицепила к трусам самую большую прокладку во вселенной и вернулась в спальню.

Я забралась под одеяло, прижалась к плечу Митчелла и вдохнула чистый запах его одежды, дезодоранта с нотками цитруса. Положила ладонь на его грудь, наслаждаясь его присутствием и теплом. Его рука скользнула под мои плечи, притягивая меня к нему. Несколько минут мы лежали в полной тишине, слушая едва различимое трепетание секундной стрелки на часах. Потом, сама не вполне отдавая отчет своим действиям, я запустила руку под его футболку и провела пальцами по коже.

Вверх, к яремной ямке. Вниз, к прессу. Снова вверх. Моя ладонь коснулась его соска и нащупала в нем крохотный металлический «гвоздик».

– Ого, – прошептала я, – круто. А у меня, кстати, тоже кое-что проколото.

– Что? – спросил он.

– Клитор.

– Серьезно? – спросил Митчелл, вдруг охрипнув. Он и правда на секунду поверил мне.

– Нет, – рассмеялась я. – Разве я похожа на женщину, у которой может быть пирсинг в клиторе?

– Да.

– Ты шутишь.

– Если пирсинг в клиторе – это свидетельство раскованности и сексуальности, то я вполне могу представить тебя с ним, так как считаю тебя сексуальной, – ответил он.

– Спасибо, – пробормотала я, по-прежнему играя с «гвоздиком» и лаская ладонью его грудь.

– Несса, – выдохнул Митчелл, перебирая пальцами мои волосы. – Если ты хочешь, чтобы сон покинул меня, то ты на верном пути.

– Прости, – прошептала я, разглядывая в полумраке его лицо. – Не могу остановиться. Твоя кожа как бархат.

– Неужели?

– Да. Хочешь узнать, на что похожа моя?

Его смех прозвучал низко и хрипло. Так мог бы смеяться серый волк, которому ягненок предложил погладить его кудряшки.

– Спи уже, пожалуйста, – прошептал он мне в ухо, но цепная реакция уже запустилась: он был заинтригован. Его рука дотронулась до моей и заскользила выше: по плечу, по ключице, выше к шее. Большой палец коснулся моей щеки, потом губ, исследуя и дразня. Мне хотелось, чтобы его пальцы проникли в мой рот и наша игра зашла чуть дальше, чем мы планировали…

– Ты – шелк, – прошептал мне Митчелл, убирая руку. – И с тобой нельзя обращаться иначе, чем с шелком.

Я чувствовала его эрекцию бедром, он даже говорить не мог толком – так был возбужден. Но стоило мне притронуться к нему сквозь ткань штанов, и он остановил меня. Поймал мое запястье и отвел в сторону.

– Я не могу делать все это с тобой, пока ты под таблетками, – сказал Митчелл, перемещая руку на мои лопатки и прижимая меня к себе. – Не хочу, пока ты такая уязвимая. Утром вещи могут выглядеть иначе, чем ночью. Сейчас не время и не место для того, чтобы… зайти так далеко.

Он сжал мою руку и уложил ее себе на грудь. Туда, где под его бархатной кожей стучало сердце.

– А теперь поспи, – сказал он, ясно дав мне понять, что намерен закругляться.

– Можно зайти не очень далеко, – прошептала я.

Он рассмеялся, сверкая в полумраке улыбкой.

– Пощади меня.

– Можно зайти за предел совсем чуть-чуть, – еще тише сказала я.

– Окей, давай попробуем, – сдался он.

– Закрой глаза.

Он подчинился. Я села на постели и сняла с себя пижамный топ. Сверху на мне ничего не осталось.

– Теперь ты можешь посмотреть.

Митчелл открыл глаза. Его взгляд изменился, зрачки расширились, он замер. Так реагируют кошки на движение в полумраке. Но я не испытала паники. Мне нравилось все, что с ним происходило. Нравилось, как пристально он смотрел…

– Это гораздо больше того, к чему я был готов, – сказал Митчелл.

Я рассмеялась, наслаждаясь его смущением. Легла рядом. И как только моя голова коснулась подушки, он сделал то, что я ожидала меньше всего: укрыл меня одеялом до самого подбородка. Я снова рассмеялась. Прижалась к его плечу, мозги плавились от этой близости, но я больше не хотела дразнить его. В конце концов, сейчас мы бы все равно не смогли заняться любовью.

– Знаешь, что меня больше всего сводит с ума? – спросила я.

– Что?

– То, что ты джентльмен.

* * *

Митчелл не отходил от меня, пока мне не стало лучше. Готовил для меня, ходил в магазин и покупал прокладки, витамины и сладкое, сидел со мной на балконе, завернув меня в одеяло. Мы спали в одной постели, я привыкла засыпать на его плече, аромат его одеколона умиротворял меня лучше снотворного. Мне нравилась его ласка, которая влекла меня так же сильно, как умирающего в пустыне влечет вода. Нравилось, как он останавливал меня, стоило нам зайти немного дальше обычного. Митчелл боялся, что ко мне снова вернутся панические атаки, и был осторожен.

На пятый день боль отпустила, и я перестала пить таблетки. Сознание прояснилось до пронзительной резкости, и тогда я по-настоящему оценила поступок Митчелла: он был рядом все это время, но не позволил себе воспользоваться мной, пока я не слишком отличалась от овоща.

К тому моменту провести с ним ночь уже стало моим самым навязчивым желанием. Признаться в чувствах и будь что будет казалось самым естественным поступком. Благодарность за все, что он делал для меня, трансформировалась в настолько большое и мощное чувство, что иногда становилось страшно, что я вообще способна испытывать настолько сильные эмоции.