Красавица и ее чудовище - читать онлайн книгу. Автор: Ева Никольская cтр.№ 109

— Ар… Арацельс! — я чуть отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо. — Это то, что я думаю? — его брови едва заметно поднялись, выражая вопрос. — Заветный Дар. Он снова активировался?! — мужчина кивнул, и я, радостно взвизгнув, повисла у него на шее. — Значит, получилось, да? И Лу мне больше не муж?

— Очень на это надеюсь, — пробормотал мой снежный блондин, обнимая меня и удерживая на весу.

— Ну, по крайней мере, мы попытались, — глупая улыбка отказывалась сходить с моих губ, и я уткнулась в его плечо, чтобы он ее не видел. И все бы хорошо, но… Совесть кольнула куда-то под ребро, и мне срочно приспичило оправдаться: — Ты извини за… ну… это рука опять вышла из-под контроля и… ты понимаешь… я не хотела…

— Что именно? Бить меня или целовать? — в его голосе проступила настороженность.

— Целовать, да и…

— Арэ, — оборвал меня жених, хотя нет, теперь уже муж. Законный. — Рука, говоришь, виновата? — он поставил меня на снег, который, несмотря на бушующее вокруг пламя, даже не думал таять. В этом вся ненормальность магического огня. Впрочем… не вся. — А твои губы? Они тоже объявили забастовку? — ехидно поинтересовался собеседник.

— Ну… — я почему-то смутилась.

— Не смей мне лгать, Катенок! — от слов его повеяло колючим холодом. — Я знаю, что ты чувствовала, и чего хотела — тоже.

Ох, точно… он же у нас чтец эмоций. Поверхностных. Угу. А у меня в тот момент и без его способностей все на лбу было написано. Зачем я вообще этот разговор затеяла? Оправдалась, называется…

— Ну да, ну да… не жена, а открытая книга.

Мое бурчание заставило его улыбнуться. Он приподнял мне подбородок и заглянул в глаза. А потом вдруг наклонился и замер, так и не коснувшись губ. В паре сантиметров от моего лица… чтоб дыхание теплым потоком скользило по коже, чтоб взбрыкнувшее сердце рвалось из груди, а в горле с невероятной скоростью зарождалась та самая жажда, утолить которую мог лишь один источник. И он был так близко. Томительный соблазн. Проверка… предложение, от которого мне дали шанс отказаться. Ну, уж нет! Только не в этой жизни.

Я громко выдохнула и, приказав себе не спешить, провела указательным пальцем по его щеке, подбородку… очертила нижнюю границу красивого рта и снова выдохнула, понимая, что дыхание самопроизвольно сбивается, желая испортить мне игру. Ладони легли на его плечи, погладили основание шеи и заскользили по позвоночнику. Вверх — вниз… ласково, осторожно. Арацельс не двигался, застыв в одной позе. Он ждал… И я не стала оттягивать момент. Привстав на носочки, совсем немного, чтобы быть чуть-чуть повыше, я лизнула уголок его рта, с удовольствием отметив, как вздрогнул мой супруг. Затем коснулась кончиком языка его верхней губы, наслаждаясь ее прохладной упругостью, и… Услышала, как он с мученическим рыком выдохнул мне в лицо одно единственное слово: "Моя!", после чего впился в рот поцелуем, от которого заныли губы и оборвалось сердце, временно забыв, что ему полагается биться. Дико, яростно, страстно! Эмоции… наши общие эмоции захлестнули нас обоих, вырвав из реальности. Не знаю, как долго выдержало бы подобный накал страстей мое бедное тело, которое Хранитель сжимал с такой силой, что сквозь бешеный стук очнувшегося сердца мне мерещился треск собственных ребер, а кожа горела, словно в лихорадке, под не знающими покоя ладонями мужчины? К счастью (или наоборот?), проверить это мне не удалось, так как сквозь бешеный ритм пульсирующей в висках крови до меня долетели задумчивые слова:

— Ах, какая пылающая страсть. Загляденье просто.

— Угу, загляденье, — перенял эстафету второй голос. — Только бы такая пылающая страсть не спалила мне церковь.

Я бы, наверное, не придала значения этим фразам, не раздайся следом за ними грохот хлопнувшей двери. Слишком громкий, возможно, даже усиленный каким-то магическим способом. И после него синхронно-укоризненное: "Рааааайс".

Ну, что сказать… кайф эта дружная компания, нарисовавшаяся на крыльце, нам все-таки обломала. Может, оно и к лучшему? А то неизвестно, когда бы мы остановились, если б смогли это сделать вообще. И лежала бы я помятая и в синяках, но пьяная от шальных ласк и совершенно новых для меня эмоций, после самой сумасшедшей брачной ночи… на снежном ковре возле святого Храма. Брррр… грех-то какой! Пожалуй, следует благодарность этим господам высказать. Хотя нет… перебьются. Особенно тот одноглазый, который сейчас испепелит нас своим единственным органом зрения, не иначе. Через сильно утончившуюся огненную стену его мрачную физиономию, освещенную фонарем, ой как хорошо видно. И умильную моську Смерти, кстати, тоже…

— Ну, что же, эйри, — змеи бы на хвостах повесились от зависти, услышав, сколько яда в обманчиво-спокойном голосе мужа Лу. — Ты удовлетворил свое самолюбие? Теперь мы можем возвращаться в Карнаэл?

— Самолюбие? — я удивленно взглянула на говорившего, стоя спиной к супругу и продолжая греться в его объятиях.

— Не слушшшай ты его, Катенок, — прошептал мне на ухо Арацельс, а Райс, криво усмехнувшись, сказал:

— А ты не знала, кареглазая? Мужчины нашей расы собственники по природе своей. И, поверь, это не лечится. Нам проще убить женщину, чем отпустить ее, а уж тем более отдать другому.

— О! — я неуверенно поерзала в руках блондина, которые стали напоминать застывший капкан, а не нежные объятия. — Какая интересссная информация. А, главное, своевременная.

— Ну, ты же не хотела меня слушать до венчания, — равнодушно пожал плечами собеседник и совсем-совсем не равнодушно добавил: — Думаешь, он тебя домой за ручку отведет? К маме и папе? После того, чем вы тут только что занимались? — короткий смешок его был хриплым и недобрым. — Не будь наивной, девочка.

— Заткнулся бы ты, Ррррайссс, — то ли прошипел, то ли прорычал первый Хранитель, а потом обратился ко мне совсем другим тоном: — Я обещал тебе, Арэ, что верну на Землю… Значит, так и будет!

— И как? Как оно будет? — спросила я, повернув голову, чтобы видеть лицо мужа.

— Действительно, как? — поддержал меня белокрылый. — А то нагнал ты тумана, Цель, просветов не видать. Пора бы уже и открыть карты. Вы с Катей женаты, сейчас заберем оставшихся, и прямым ходом домой. А ты все темнишь и темнишь. Обойти закон Заветного Дара невозможно…

— Ошибаешься, — Арацельс вздохнул и крепче прижал меня к себе. Вот только было в его действиях что-то… печальное? Так-так. Плохое начало.

— Поясни?

— Не при свидетелях.

— Да ладно… здесь все свои. Твой крестный отец, который, между прочим, даже не понимает нашу речь, — Смерть покосился на Мефодия, тот с задумчивым видом кутался в свою теплую дубленку и тактично молчал, не требуя перевести ему завязавшуюся дискуссию с единого, на котором начал говорить Райс, на русский. — И мой старый друг. Давай уже… говори! — Четвертый Хранитель выразительно посмотрел на блондина, все остальные, включая меня, тоже.

Уж не знаю, что повлияло на его решение: слова четэри или наша недавняя ссора, но мой милый, нежный… вернее, снежный мужчина изволил расколоться. О чудо! Свершилось! Ыыыы… лучше бы он молчал и дальше.