Переизбранное - читать онлайн книгу. Автор: Юз Алешковский cтр.№ 8

Короче, Владе Юрьевне Кимза вставил трубочку, и по трубочке мой Николай Николаевич заплясал на свое место. Вот в какую я попал непонятную, сука, историю. Не знаю, как быть и что говорить. Только чую: скоро чокнусь. Мне бы радоваться как папаше будущему и мать своего ребенка зажать и поцеловать, а я в тоске и думаю, ебись ты в коня, вся биология, жить бы мне сто лет назад, когда тебя не было. Чую: скоро чокнусь, смотрю на Владу Юрьевну, вот она, один шаг между нами, и не перейти его. А в ней ни жилка не дрогнет, ни жилочка. Сфинкс. Тайна. Вроде бы ей такое известно, до чего нам не допереть, если даже к виску отбойный молоток приставить. Однако беру психику в руки.

– Вы, Николай, не смущайтесь и ни о чем не беспокойтесь. Если хорошо кончится – вы дадите ему имя. Я вас понимаю… все это немного грустно. Но наука есть наука.

Я, чтобы не заплакать, ушел в свою хавирку, лег, мечтать начал о Владе Юрьевне, привык на нарах этаким манером себя возбуждать, мастурбирую и «Далеко от Москвы» читаю. В лаборатории вдруг какой-то шум, я быстро струхнул в пробирку, выхожу, несу ее в руке. А там, блядь, целая делегация. Замдиректора, партком, начкадрами и какие-то не из биологии люди. Приказ читают Кимзе. Лабораторию упразднить. Кимзу и Владу Юрьевну уволить. Лаборанток перевести в уборщицы, а на меня подать дело в суд, ни хуя себе уха, за очковтирательство, прогулы и занятия онанизмом, не соответствующие должности технического референта. А за то, что я уборщицей был по совместительству, содрать с меня эти деньги и зарплату до суда заморозить. Я как стоял с малофейкой в руке, так и остался стоять. Ресничками шевелю, соображаю, какая ломается мне статья, решил уже – сто девятая. Злоупотребление служебным положением. Часть первая. А замдиректора еще что-то читал про вредительство в биологической науке и как Лысенко их разоблачил, насчет империализма-менделизма и космополитизма. Принюхиваюсь. Родной судьбой запахло, потянуло тоскливо. Судьба моя пахнет сыро, вроде листьев осенних, если под ними еще куча говна собачьего с прошлого года лежит.

– Вот он! Взгляните на него! – Замдиректора пальцем в меня тычет. – Взгляните, до каких помощников опустились наши горе-ученые, так любившие выдавать себя за представителей чистой науки. Чистая наука делается чистыми руками, господа менделисты-морганисты!

Челюсть у меня – кляцк! Пиздец, думаю! Тут, окромя собственной судьбы, еще и политикой чужой завоняло. С ходу решаю уйти в глухую несознанку. С Менделем я не знаком. На очной ставке так и скажу, что в первый раз в глаза вижу и что я таких корешей политанией вывожу, как лобковую вшу. А насчет морганиста прокурору по надзору заявлю, что в морге моей ноги не было и не будет и мне неизвестно, ебал кто покойников или не ебал. Чего-чего, а морганизма, сволочи, не пришьете! За него же дают больше, чем за живое изнасилование! Это ты уж, кирюха, у прокурора спроси, почему извилина у тебя одна и та на жопе, причем не извилина, а прямая линия. Не перебивай, лох позорный. Гуляй по буфету и слушай… Прибегает академик, орет: «Сами мракобесы!» А замдиректора берет у истопника ломик и шарах этим ломиком сплеча по искусственной пизде!

– Нечего, – говорит, – на такие горе-установки народные финансы переводить! – Малофейку у меня из руки вырвал и выбросил, гад такой, в форточку. Из этого я вывел, что он уже не зам, а директор всего института. Так и было.

Кимза вдруг захохотал, академик тоже, Влада Юрьевна заулыбалась, народу набилось до хера в помещении. Академик орет:

– Обезьяны! Троглодиты! Постесняйтесь собственных генов!

– У нас, с вашего позволения, их нету. У нас не гены, а клетки! – отбрил его замдиректора. – Признаетесь в ошибках?

Потом составляли кому-то приветствие, потом на заем подписывались, и меня дернули на заседание Ученого совета. И вот тут началась другая судьба, убрали говно собачье из-под осенних листьев. Выкинул я его своими руками. Но по порядку. Поставили меня у зеленого стола и вонзились. Мол, зададут мне несколько вопросов, и чем больше правды я выложу, тем лучше мне будет как простой интеллигентной жертве вредителей биологии. Задавать стал замдиректора.

– В каких отношениях находился Кимза с Молодиной? Писал ли за нее диссертацию и оставались ли одни?

Но по порядку. Я тебе разыграю допрос.

– В отношениях, – говорю, – научных. На моих глазах не жили.

– Говорил академик, что сотрудники Лепешинской только портят воздух?

– Не помню. Воздух все портят. Только одни прямо, а другие исподтишка.

– Вы допускали оскорбительные аналогии по адресу Мамлакат Мамаевой?

– Не допускал никогда, уважал с детства. Имею портрет.

Я сразу усек, что донос тиснула одна из лаборанток. Больше некому. Валя, псина.

– Кимза обещал выдать вам часть Нобелевской премии?

– Не обещал.

– Кто делал мрачные прогнозы относительно будущего нашей планеты?

– Не помню.

– Как вы относились к бомбардировке вашей спермы нейтронами, протонами и электронами?

– Сочувственно.

– Обещал ли Кимза сделать вас прародителем будущего человечества?

– На хуй мне это надо? – завопил я. – Первым по делу пустить хотите?

– Не материтесь. Мы понимаем, что вы жертва. Что сказал академик относительно сталинского определения нации?

– По мне, все хороши, лишь бы ложных показаний на суде не давали. Что жид, что татарин.

– Почему вы неоднократно кричали? Вам было больно?

– Приятно было, наоборот.

– Вам предлагали вивисекцироваться?

– Нет, ни разу.

– Вы знаете, что такое вивисекция?

– Первый раз слышу.

– В чем заключалась ваша… ваши занятия?

– Мое дело дрочить и малофейку отдавать. Больше я ничего не знаю. Действовал по команде: внимание – оргазм! Как услышу, так включаю кожаный движок.

– Как относились сотрудники лаборатории к Менделю?

– Исключительно плохо. Неля даже говорила, что они во время войны узбекам в Ташкенте взятки давали и заместо себя в какой-то посылали Освенцим. И что ленивые они. Сами не воюют, а дать себя убить – пожалуйста.

– Кем проповедовался морганизм?

Началось, думаю, самое главное, и вспомнил, как Влада Юрьевна говорила: «Что было бы, Николай, если бы дядя Вася в морге рыдал над каждым трупом?» С ходу стемнил.

– Что это за штука, морганизм?

– Вам этого лучше не знать. Кто с уважением отзывался о космополитах?

– Кто это такие? Первый раз слышу.

– Выродки! Люди, для которых не существует границ.

Пиздец, думаю, надо будет предупредить международного урку вечером.

– Сколько часов длился ваш рабочий день и сколько спирта вы получали за свою трудовую деятельность?