Тот, кто умер вчера - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Еремеев cтр.№ 37

Пиночет постучал пальцами по крышке стола, вздохнул и решительно снял трубку внутреннего телефона. Набрав тройку и две единицы, произнес:

— Женя, ты на месте? Очень занят? Можешь зайти на минутку? Разговор есть.

Вскоре в кабинет явился советник юстиции второго ранга Евгений Петрович Лысак, занимавшийся расследованиями правонарушений в области экономики. Это под его началом я работала до того, как перейти к Шевченко. Он принадлежал к той же возрастной категории, что и Шевченко, но, в отличие от последнего, постоянно молодился, красил появившуюся в волосах седину, а во всех своих движениях старался продемонстрировать стремительность и энергичность, что, впрочем, у него не всегда хорошо получалось.

Поздоровавшись за руку с Шевченко, он кивнул мне:

— Привет, ренегатка.

— Добрый день, Евгений Петрович. Как поживает налог на добавленную стоимость?

— Отстала ты от жизни, Ищенко. Налог на добавленную стоимость — это день вчерашний. У нас теперь новое веяние: все на борьбу с выдачей зарплат «в конвертах». Ну, что у вас стряслось? Почему вы такие кислые сидите?

— Это мы в целях конспирации. На самом деле мы очень веселые и жизнерадостные, — ответил Шевченко. — Вот ты, Женя, все про всех знаешь. Алеся Владимировна интересуется неким гражданином Хахалиным Германом Цезар… Цесовичем. Не проходил ли такой по твоей части?

— А если и проходил, то что?

— Тогда расскажи. Нам будет интересно послушать.

— А что там интересного? Мелкий субъект предпринимательской деятельности. До неприличия серая личность.

— Мелкие через тебя не проходят. Рассказывай давай!

Лысак сделал вид, будто собирается с мыслями.

— Итак, — задумчиво произнес он, — Хахалин Герман Цесович, 1946 года рождения. Владелец очень скромной фирмочки, но с очень претенциозным названием. Дай бог памяти точно воспроизвести… Как это там?.. Ага!.. Научно-производственное инновационно-технологическое торгово-посредническое частное предприятие «Алмаз». Под офис снимают небольшую конуру по адресу Грушевского, 4. Штат фирмы тоже очень скромный: директор — сам Хахалин, бухгалтер — его супруга Хахалина Жанна Федоровна, а также секретарь, менеджер, шофер и приходящая уборщица. Как они такими силами умудряются какие-то там инновации внедрять и организовывать научное производство — загадка века. Но ведь умудряются. За последние десять лет не было ни одного крупного проекта с привлечением иностранных инвестиций или значительных бюджетных средств, в котором «Алмаз» не засветился бы. Правда, не на главных ролях, а в качестве субподрядчика или даже субсубсубподрядчика, но с завидным постоянством. Как в пьесе: «Фигаро тут, Фигаро там». Например, капитальный ремонт центрального моста через реку и трамвайной колеи. Да что там мост! Мелочь. А демонтаж стратегических бомбардировщиков в середине девяностых и ракетных шахт не хотите?! А закрытие атомной станции?! И везде, правда на заднем плане, фирма «Алмаз». Сейчас вот принимают посильное участие в проекте по строительству юго-западного автобана.

— А в поле зрения прокуратуры он когда попал?

— Когда имущество Н-ской ракетной армии раздербанили. Тогда скандал получился. Соединенные Штаты стали возмущаться, что половина денег, отпущенных ими на это дело, ушла неизвестно в какую черную дыру. Ну и стали мы, значит, проверять всех этих подрядчиков и субподрядчиков. Чтобы разобраться кто, кому и куда, но…

Лысак остановился, чтобы перевести дух.

— Но… — поторопила я.

— Ты, конечно, знаешь, что обозначает слово «табу»?

— Это когда запрещено что-то делать.

— Не совсем. Табу — это когда запрещено даже думать, что можно что-то сделать. Это когда сама мысль о возможности что-либо предпринять считается кощунственной и нелепой, то есть не имеющей право на существование.

— Трогать «Алмаз» было табу?

— Да.

— Но ведь сейчас другое время.

— Запомни, дорогуша, время всегда одно и то же. Было, есть и будет. Времени по барабану. Течет себе от прошлого к будущему. И официальной команды по поводу отмены табу еще не поступало. А то, что говорят с высоких трибун, — это еще не команда. С перепугу можно что угодно сморозить. Сегодня одно, завтра другое.

— Вы говорите, что в подчинении Хахалина мало людей. Мне известно, что у него большой эскорт.

— А на него целая охранная фирма вкалывает. Де-юре это самостоятельное предприятие. Хотя, возможно, создана она была исключительно для его охраны.

После небольшой паузы Лысак с деланным любопытством посмотрел на меня и сказал:

— Красивая ты девка, Леся. А шея какая у тебя! Приятно, наверное, парням такую шею целовать.

Я рассердилась. Это уже граничило с хамством.

— Между прочим, это не ваше дело!

— Верно. Не мое, увы. Но и мне будет жалко, если ты ее сломаешь. Правда… жалко.

— Хватить тебе страх наводить, — сказал Пиночет.

— И ты туда же! Ну, я понимаю Ищенко. Молодая, глупая. Но ты-то старый волк!

— Иди ты!

Лысак послушался и ушел.

— И что же нам теперь делать? — Я бросила на Пиночета потерянный взгляд.

— Попробую поговорить с прокурором. Жираф большой, ему видней. Как скажет, так и будет. Психа надо искать, в этом ты права. По всей вероятности, он ключ ко всему. Поиски, кстати, ведутся?

— Предприятий, которые занимаются грузовыми и пассажирскими перевозками, в городе хоть пруд пруди. Предположительно Псих мог устроиться на работу именно туда. А городское УВД выделило всего двух оперативников для поисков.

— Где Суббота?

— Занят составлением фоторобота Психа, — не сразу ответила я, так как продолжала находиться под впечатлением, навеянным последними жутковатыми словами Лысака.

Угадав мое настроение — да там и угадывать-то было нечего, все и так очевидно, — Пиночет протянул мне ключ.

— Это тебя немного утешит, — спокойно произнес он. — Ключ от твоего кабинета. Двести тринадцатый. Тот, что в самом конце, слева.

— КПЗ?! — удивилась я. — Ничего другого не нашлось?

— Сойдет. Можешь устраиваться. А ко мне сейчас должны прийти.

Выделенное мне в пользование помещение назвать рабочим кабинетом можно было, только обладая известной долей фантазии. Аббревиатура КПЗ, как называли его работники прокуратуры, расшифровывалась просто: комната психологической загрузки. Время от времени коллеги собирались здесь по поводу чьего-нибудь дня рождения или без особой причины, когда возникало желание загрузиться, то есть принять на грудь чего-нибудь крепенького.

Я критически оглядела свое — наконец-то! — законное рабочее место (длинный, даже чересчур длинный стол и добрый десяток стульев вдоль стены компенсировали отсутствие другой мебели) и принялась составлять список необходимых для облагораживания интерьера вещей. Список получился большой, так что по длине он мог потягаться с избирательным бюллетенем. Вещи в списке условно были разбиты на три группы: