Вхожу во двор центра «Малый зажигай!», все еще болтая с мамой по телефону и рассказывая о событиях последних дней, и совсем немного сбиваюсь с шага, увидев на порожке кого-то из Белецких. Знать бы еще кого именно.
Присматриваюсь и узнаю принт на серой толстовке. Та самая, в которой Стас был на первом занятии. Либо это он и есть, либо у братьев одинаковые вещи, что вряд ли, потому что одеваются они все-таки по-разному. Хотя… Кто знает этих близнецов?
— Ладно, мамуль. Я добралась, и у меня тут… одна заноза в заднице, — произношу довольно громко, поднимаясь по ступеням.
Парень широко улыбается, услышав последнюю фразу. По расслабленной позе и вскинутой темной брови понимаю, что передо мной все-таки темный близнец. Я не ошиблась.
— Задай им всем, Риша. Только если ты убьешь кого-то, не звони мне и не признавайся, а то я не смогу защищать тебя в суде.
— Договорились.
— Люблю.
— И я тебя, — опускаю руку и скидываю звонок, направляясь к входу в здание и не намереваясь даже здороваться со Стасом, но…
У него какая-то манечка
[5] преграждать мне путь. Он припечатывает дверь плечом и выжидающе сверлит взглядом. Поворачиваю голову и поднимаю подбородок.
— Ну чего тебе?
— Ты меня узнала? — удивление просачивается сквозь дерзость.
— Да. У меня жуткая аллергия на идиотов, сразу становится нечем дышать, — дергаю дверную ручку, но на моем лице оказывает лапа, разворачивая меня обратно под прицел темных омутов, в которых виднеется искренняя тревога.
— Что с губой?
— Муж меня бьет.
— Ты замужем? — теперь в его интонации настоящий шок.
— А ты бы в это поверил?
— С тобой во все что угодно поверишь, — Стас качает головой, стряхивая оцепенение, и опускает руку. — Так что случилось?
— Травма на производстве.
— И где ты работаешь? В бойцовском клубе?
— Почти… Я выбиваю из людей дурь. Хочешь, и тебе помогу от нее избавиться?
— Не скажешь? — поджимает губы.
— Я шла пешком семь кварталов. Холодно. Можно мне войти? — произношу устало.
Что-то я не в настроении собачиться. Стас открывает дверь, пропуская меня внутрь. Жду, что он войдет следом и продолжит доставать меня, но… Этого не происходит. Что ж, мне же лучше.
Колючее разочарование проникает в легкие вместе с воздухом. Неужели я бы хотела продолжения разговора? Нет. Это просто дурацкий день. Сейчас Леся, модельки и Влад поднимут мне настроение, и все будет отлично. По крайней мере, я на это очень надеюсь.
Стас
Не знаю, на что я надеялся, когда ждал ее на порожках центра… Все как всегда. Злющая, вредная, не желающая ничего слушать. Еще и в этот раз с рассеченной губой. Да что она вообще такое? Почему я никак не могу понять с какой стороны к ней подобраться? Риша Мариновна, блин!
Выхожу за территорию и сворачиваю влево. Пачка сигарет оттягивает карман. Я просто не переживу эту репетицию, если не покурю. Может, действительно стоит выбрать кого-то еще. Сто раз уже об этом думал и все равно возвращаюсь к исходному варианту. Она подходит лучше всего. Наверное… Хорошо, что сегодня у меня будет возможность узнать это наверняка, если, конечно, Риша в очередной раз не взбрыкнет и не оставит меня с носом. От этой девчонки можно ждать чего угодно.
Вхожу в зал, где Леся уже разогревает учениц для сегодняшней тренировки, и еще раз внимательно всех рассматриваю. Слишком тяжелый прыжок, слишком глупое выражение лица, слишком… Да все они слишком. Ни одна не тянет на настоящую танцовщицу, они просто похожи на телок из клуба. Красивых, но все-таки телок.
— Стас! — обращается ко мне Леся, и Влад делает музыку потише. — Растяжка нужна или сразу начнете?
Надо же. Прямо как в старые добрые времена, когда мы были действительно заодно. Да… Я бы хотел в это верить. На самом же деле Влад и Олеся просто хотят, чтобы я поскорее выбрал себе кого-то и свалил с их семейных тренировок.
— К станку! — командую я, и по ошарашенным лицам куколок понимаю, что немного перепутал тон.
— Девушки, сегодняшнюю тренировку проведет Стас. Он…
— Спасибо, Лесь. Дальше я сам, — подхожу к балетному атрибуту и кладу левую ладонь на деревянный брус. — Сегодня будет быстрая растяжка у станка. Занимайте места.
Естественно, все стараются встать ближе к тому месту, где расположился я, и только Риша Мариновна гордо вышагивает к самой дальней части, чем только заводит меня еще больше. Типа не хочет быть рядом.
Вот стерва!
Ладно… Просто нужно делать то, что задумал, и не вступать с ней в открытый конфликт, чтобы не спугнуть.
Немного гоняю девчонок, заставляя садиться в плие, а затем и в гранд-плие. Вид, кстати, ничего такой. Оттопыренные жопки. Все это прикольно, конечно, но почти ни у кого из них не получается хотя бы мало-мальски приближенное к тому, как должно быть. Растяжка важна. Очень. Для танца со мной необязательно садиться в шпагат, но нужно уметь поднимать ногу выше, чем собачка у дерева.
— Правую ногу на станок, — произношу следующую команду.
Девчонки с натяжкой вскидывают ноги вверх, пошатываясь и цепляя друг друга, и только Риша Мариновна, здоровья ее матери, аккуратно подтягивает стопу к колену, а потом выкладывает стройную ножку на верхний брус с идеально прямой спиной. Замечаю ее скошенный взгляд и полуулыбку на губах. Либо она издевается, либо я ее сейчас сожру.
Через пару минут женских потугов понимаю, что не могу больше смотреть на эти «горбатые горы» и отправляюсь в плаванье, а именно подхожу к каждой куколке и насильно выпрямляю спину и вытягиваю носок. Конечно я понимаю, что они новички, но сейчас… Больше похоже на овечек. Блеют и блеют. Ничего не разобрать. Даже дети стараются больше, а эти только стонут.
Добираюсь до Риши Мариновны, которая замечательно чувствует себя, прижавшись лбом к ноге, что лежит поверх станка. Поправлять здесь нечего, но я не могу лишить себя удовольствия прикоснуться к ней и немного побесить гордячку. Делаю крошечный шаг вперед, протягивая руку.
— Только попробуй, — шипит Риша.
К черту! Так точно ничего не получится. Нервы уже на пределе. Отхожу от нее, пробегаясь взглядом по новоиспеченным цаплям. Если взять самую мелкую, то я просто могу носить ее весь танец, используя в перерывах несложные переходы. Наденем на партнершу летящее платье, подберем сопливую музыку. Получится умилительно-тупой номер, который остальным зайдет на ура. И который я буду ненавидеть…
— Достаточно! Теперь левая нога, — говорю, ощущая как закипает кровь.
Ненавижу, когда все идет не так, как я хочу.
Заканчиваем с растяжкой, и куколки с кислыми рожицами выстраиваются передо мной в шахматном порядке. Надеюсь, мне удастся приободрить их следующим заявлением.