Эффект Лотоса - читать онлайн книгу. Автор: Триша Вольф cтр.№ 15

Мгновение он обдумывает мои слова.

— Отлично. Расскажи мне свою теорию.

Я отвожу глаза.

— Рис… у меня ее нет. Я просто думаю, что мы должны расследовать…

— Нет. Ты уже перешла к выводам. Я вижу по твоим глазам. Этот отстраненный взгляд надежды. Так что давай сделаем это.

Я скрещиваю руки.

— Я могу и обидеться.

— Мне все равно. Неважно, над сколькими делами мы работали, сколько из них раскрыли, ты все равно жертва, Хейл. Это факт.

Его слова пронзают меня, словно нож.

Он глубоко вздыхает, его лицо расслабляется. Голос становится более мягким.

— Я не это имел в виду, — он подходит ближе, и я чувствую аромат его одеколона. — Я просто хотел сказать, что ты смотришь на дело с точки зрения жертвы. Ты знаешь, что они ощущали. Ты можешь чувствовать связь с ними. Даже лучшие детективы и агенты на это не способны.

— Но…? — продолжаю я.

— Но суть не в том, чтобы думать, как жертва. Мы говорили об этом. Это может быть опасно. Ты должна знать, где провести черту. Ты должна держать дистанцию между собой и жертвой. И я не думаю, что в этом конкретном случае у тебя это получится.

Во мне вспыхивает упрямство, и мне хочется крикнуть, чтобы он взглянул на факты. Как он может закрывать глаза на такую очевидную связь? Но он прав. Боже, мне неприятно это признавать, но он прав. Я воспринимаю это слишком лично. Я уже подошла к грани.

С того момента, как я услышала имя Торренса, мой мозг уже все решил: это связано с моим делом, со мной. Сильвер Лэйк всего в ста милях отсюда. С точки зрения логики не исключено, что бармен и его брат могли быть случайно связаны с двумя похожими нападениями.

Это маловероятно, но возможно. Вероятно, так или иначе, можно найти связь между братьями и другими нападениями на женщин. Этот факт — ужасная реальность, хотя и правда. Они работают в сфере, где алкоголь играет немаловажную роль. Только такое здравое, хладнокровное мышление поможет мне дистанцироваться от дела Джоанны.

— Мы проверим эту зацепку, — говорит Рис, и я выныриваю из своих мыслей. — Обещаю. Мы проверим все зацепки и теории, и если…

— Не говори этого, — я на мгновение прикрываю глаза. — Просто не надо. Я знаю, что поспешила. Сначала увидела лотосы на месте преступления… и потом слишком остро отреагировала. — Я тяжело сглатываю. — Я все поняла. Я в порядке.

Он медленно кивает.

— Мне нужно, чтобы ты была объективной, пока я не скажу иначе.

— Отлично.

Когда мы садимся в арендованную машину, Рис протягивает мне телефон. Я забыла его на стойке.

— Мы снова прослушаем допрос в отеле. Думаю, Риксон мог дать нам новую зацепку.

У меня голова гудит от новостей. Я не уверена, какую зацепку хочу — ту, что приблизит меня к моему убийце или нет — но, по крайней мере, мы не зашли в тупик.

Когда я только начала писать романы по реальным событиям, то мне хотелось быть такой же, как Рис. Тем, кто мог думать, как преступник, как убийца. Тем, кто может забраться преступнику в голову.

Сейчас я должна быть таким человеком.

Мы останавливаемся на обед в закусочной рядом с отелем, так как я сбежала из ресторана до того, как мы успели поесть. В вестибюле отеля я говорю Рису, что пойду в свой номер, чтобы освежиться, а затем мы встретимся у него. Я словно в трансе поднимаюсь на лифте. Пока не позволяю себе полностью оценить события.

Оказавшись в своей комнате, я быстро принимаю душ, действуя на автопилоте. Заматываю голову полотенцем, направляюсь к чемодану, разложенному на кровати, когда замечаю сложенный клочок бумаги, подсунутый под дверь. Предположив, что это счет, я поднимаю его и несу к столику, чтобы позвонить на стойку регистрации и сообщить им, что они ошиблись. Я пока не собираюсь выезжать.

— Да, здравствуйте. Я получила счет… — мои слова обрываются, когда я раскрываю записку.

В ушах шумит кровь. Я едва слышу женщину на другом конце провода, которая окликает меня.

— Мэм?

— Простите, — у меня дрожит голос. — Я ошиблась. — Я кладу трубку. — О, Боже.

Я роняю записку на стол и бросаюсь к сумке. Нахожу пару латексных перчаток и пакетик для улик. Нужно позвонить Рису.

Я замираю посреди комнаты. Окаменевшая. И просто смотрю на письмо.

Возможно, Рис сомневается, что это дело связано со мной, но кто-то явно думает иначе.

Лэйкин: Сейчас

«Я нашел тебя».

Как три простых слова могут вызвать такой страх?

Вне контекста они ничего не значат. Как строчка из песни. Смс-ка. Фраза «Я нашел тебя» может иметь бесконечное количество значений.

Посреди расследования «висяка», когда я отчаянно пытаюсь не погрузиться в пучину прошлого, эти слова вызывают образ мужчины — воспоминание о темном силуэте, похороненное в моем подсознании. Рука, тянущаяся сквозь воду…

Возможно, он искал меня так же, как я прочесывала свои воспоминания в поисках его?

Последние несколько лет я верила, что этот человек спас меня. Но когда я смотрю на записку, во мне пробуждается беспокойство. Я узнаю этот почерк.

Вопрос, который я старалась себе не задавать: что, если человек, который вырвал меня из лап смерти, и есть убийца?

Такое случалось и раньше. Сначала ты отбираешь жизнь, а в следующую секунду на тебя накатывает раскаяние. Но это не соответствует жестокости преступления. Трудно представить, что убийца наносит женщине десять ударов, бросает ее в озеро, а затем возвращается, чтобы спасти.

Мой психолог сказал, что, вероятно, я сама создала этот образ, фиктивное воспоминание такое же, как яркий мерцающий свет.

Скорее всего, у меня нет реальных воспоминаний о моменте смерти. Мой мозг выстроил историю, которая соответствует тому, что мне рассказали о случившемся.

Печально, но мою смерть окружает только тьма.

Но именно в этой тьме я застряла. Ответ где-то здесь… и я найду его, если смогу бросить вызов страху. Потому что чаще всего люди боятся неизвестности. А когда то, чего мы боимся, наконец происходит, нам ничего не остается, кроме как принять реальность ситуации.

Так работает мой умный мозг. Люди удивительно стойкие. Мы восстанавливаемся. Даже торжествуем. А потом удивляемся, чего вообще мы боялись.

Безысходность — вот, где живет страх. Он разрастается в этом темном месте, как мох на тенистой стороне дерева. Все, чего мы боимся, таится в тени. Безымянный, безликий монстр. Вот почему я не буду скрывать это послание.

Рис кладет упакованную в пакет записку на стол. Он попытался снять отпечатки, но там были только мои.