Академия тишины - читать онлайн книгу. Автор: Ефимия Летова cтр.№ 21

— Можете, Корнелия… и сделаете. Успокойтесь, вздохните, забудьте обо всём другом. Вы можете. Я чувствую. Я сразу почувствовал вас, я никогда не ошибаюсь. Смерть не должна вас пугать. Она не всесильна, Корнелия.

Я действительно делаю вдох, судорожный, тяжёлый, отчаянный. И — пробую.

Надо мной проносится ночная мошкара, привлечённая открытыми откнами и сиянием магических светильников, я чувствую почти вплотную стоящего за моей спиной Джордаса, в его вытянутых руках поблескивают золотистые искры. Я почти ненавижу его, но пламя зовёт, и внутри что-то ноет, тянет, а мои уши едва улавливают почти фантомные звуки виолины.

Магические светильники гаснут разом, объятия становятся крепче, искры на ладонях — ярче. На его ладонях — и на моих.

Самым непостижимым образом я, сморгнув слезы с воспалённых глаз, улыбнулась, чувствуя прилив сил. Искры могут навредить… надо их сдержать. Забыв о Джордасе, забыв о бале, забыв о себе, я принялась связывать воедино магические нити — и это оказалось неожиданно легко. Трудоёмко, почти ювелирно сложно — и в то же время восхитительно правильно.

Пламя разгорается живее, бойко танцует на ладонях по-прежнему стоящего за спиной мужчины, а потом, когда всё ещё липкие от крови пернатые силуэты вспархивают под потолок, я хватаю сэра Элфанта прямо за горящие кисти рук, переплетаю с ним пальцы — и загораюсь с ним вместе. Мой восторг нарастает, волнами, толчками, отдаваясь тягучей тяжестью где-то в животе, я сжимаю губы, чтобы не разразиться то ли чувственным стоном, то ли ещё более неуместным истеричным хохотом.

— Корнелия, осторожнее, вы подожжёте платье! Моя девочка, ты такая умница… — Джордас что-то шепчет мне на ухо, что-то еще, я уже не слушаю, отпускаю его — а пламя продолжает пылать над моими собственными ладонями.

Я живой разумный костёр! Меня так много, мне так хорошо и… тесно! Я хочу на воздух!

— Корнелия, подождите…

— Всё в порядке-е! — смех и стон вырываются, я закусываю губу. — Идите по своим делам, идите, куда вам надо, у меня всё от-лич-но-о-о!

С вытянутыми над головой руками, сама как горящий смоляной факел, я выбегаю из аудитории, из центрального корпуса, на улицу. Не пойду ни на какой бал, я грязная, уставшая, пахну дымом, но я такая бесконечно, невероятно, счастливая!

Кто-то хватает меня за плечи, за талию, огонь моментально прячется, но при этом он остаётся внутри меня, он не уходит, он со мной, снова!

— Боги, Нелли, я тебя уже третий час ищу! Где ты была? Что случилось?! Джордас совсем тебя измучил, безумец? — внезапно голос Энтони меняется. — Он… он что-то с тобой сделал? Нелли, ответь мне, прошу тебя! У тебя руки в крови, Нелли!

Я поворачиваюсь к нему, обхватываю руками за шею, смеюсь ему в грудь, пачкая белоснежную ткань парадной рубашки, но мне плевать.

"Всё хорошо, всё замечательно", — бормочу я, точнее, пытаюсь пробормотать, потому что отведённое на бал и разгоровы время безвозвратно вышло, но несколько мгновений по инерции я ещё беззвучно шепчу какие-то слова, а потом, не в силах вынести такое опьяняющее ощущение эйфории, поднимаюсь на цыпочки и целую Энтони Фокса. Целую наугад, глубоко, страстно, упиваясь его вкусом, новыми ощущениями влажных и мягких прикосновений, прикусывая губы, язык, так, словно всю жизнь только об этом и мечтала.

…хотя всю свою жизнь, и сейчас, и раньше, мечтала я об огне.

Сэр Мэтью Алахетин, мягко говоря, был не в восторге. На его невыразительном лице недовольство было написано более чем выразительно, недовольство источала каждая чёрточка, каждая морщинка, даже звучный и такой глубокий голос слегка поблёк. То и дело он бросал тоскливые взгляды в окно. Сумерки сгущались медленно, легкая акварельная синь только-только начинала переходить в ультрамарин — чем ближе к лету, тем позже темнело, и, тем не менее, было уже поздно.

— Джейма Ласки? Да… да, меня предупреждали, но… что вы будете делать на первом курсе в конце учебного года?

— Наверстаю. Я очень, очень способная, — брякнула я. Хотя, если верить сэру Джордасу, выдающиеся способности как раз надо скрывать. Интересно, где он сам? Ладно, нечем хвастаться, на самом-то деле. — У меня было индивидуальное обучение.

— У кого, — вопрос прозвучал так уныло, что его было даже сложно назвать вопросом — и я не отвечаю.

— Если нужно, могу доказать знание материала.

— И докажете. Завтра же, леди Джейма. Кроме того, мы определимся с вашим факультетом. Конечно, люди, просившие за вас, были весьма… убедительны, но это не означает, что можно вот так просто ни с того, ни с сего… Ладно, это мы обсудим. В вашу комнату вас проводят, необходимые вещи — форма, прочее, распорядок дня, разные мелочи — уже в комнате. Поскольку у нас сегодня подъехало четверо студентов, на которых печать безмолвия не наложена, этот вопрос тоже будет решаться завтра… — он смерил меня взглядом и кивнул своим мыслям. — Идите.

Уже в дверях я вдруг остановилась.

— Четверо?!

Сэр Алехетин проигнорировал мой вопрос, постукивая пером по листу бумаги, словно не решаясь поставить подпись на жизненно важном документе. Не дождавшись ответа, я отвернулась, а в спину мне прилетел ответный вопрос:

— Что на самом деле случилось с Джеймсом, леди дальняя родственница?

— Ищет себя, сэр. Доброй ночи.

Я рисую в воздухе треугольник, знак прощания, символизирующий молчание, внимание, смирение — и первый раз в жизни задумываюсь, те ли это ценности, которые мне бы хотелось в себе взрастить.

***

Неизменный сэр Мармет, комендант студенческих общежитий — впрочем, а кто же ещё, что могло с ним случиться за пару недель нашего отсутствия? — подхватил мой саквояж. Ларс и Габриэль ждали меня снаружи, как я поняла, довольно напряжённо ждали. Между собой они практически не общались, друг на друга не смотрели и стояли на дистанции метра в два — слишком большой для давних знакомых и почти друзей.

"Ну а чего ты хотела?" — спросил бы Джеймс. Боги, пора мне переставать вести эти внутренние диалоги. Хотя бы потому, что у меня есть реальные друзья.

"А возможности вести диалоги с ними с завтрашнего дня опять-таки не будет"

Проигнорировав мужское сопровождение, мрачный, словно его оторвали от законного сна после бессонной ночи, сэр Мармет повёл меня к женскому общежитию, практически зеркальной копии мужского, за исключением огромных часов под крышей.

Часы тикали беззвучно, а вот по утрам будили нас отвратительно громким дребезжащим звоном. Может быть, расположение часов объяснялось стереотипом о долго собирающихся с утра девушках? Так это они сонного Ларса не видели… Впрочем, что я знаю о нормальных девушках. Всю жизнь жила с отцом, вела себя, как пацанка, дружила с парнями… Может, сейчас хоть что-нибудь поменяется, и я беспрепятственно вольюсь в женский коллектив, научусь кокетничать и перейму пару десятков девичьих ужимок.