Одна зима на двоих - читать онлайн книгу. Автор: Полина Верховцева cтр.№ 40

Тут же стало легко, но в то же время холодно, будто сдернули защитный полог. Она аккуратно прикоснулась к своей шее, и когда пальцы коснулись пустоты, судорожно вздохнула.

– Не обольщайся, бродяжка, – усмехался Хасс, наблюдая за ее реакцией, – я не освобождаю тебя. Просто хочу сменить «украшение»… чтобы все знали, кому ты принадлежишь.

В его руках появился другой обод. Не медный, как у всех хвелл, и не серебряный, как был у Лары, а золотой с гербом льва, выбитым по центру. Ким закрыла глаза, когда он с тихим щелчком замкнул его.

Тонкий, практически невесомый ошейник тускло поблескивал, ловя отблески утреннего солнца, пробивающего в шатер сквозь щели полога, и смотрелся на хрупкой шее, как изящное украшение.

Надо было сразу его надевать, называть Ким своей, а не пытаться пристроить ее к остальным рабам. Она – не остальная, она – его. И он порвет любого, кто посмеет посягнуть на его собственность. Например, молодого кхассера, забывшего о том, где его место.

***

– С этого дня ты больше не работаешь на кухне, – сама мысль о том, что она будет бродить по лагерю и прислуживать остальным воинам, вызывала у него ярость.

Они будут смотреть, лапать ее взглядами, думать о том, чтобы сделали с хрупким телом, будь на то их воля…

С самого первого дня, как она привел ее в лагерь, он словно одержимый подмечал чужие взгляды, направленные на Ким, мысленно записывая в смертники каждого, кто к ней приближался.

Хватит.

Нет смысла бороться с самим собой и своей одержимостью. Хасс все еще верил, что это временно, что странная девочка заинтересовала его именно потому, что была странной. Потому что глаза у нее как кошачьи изумруды, потому что несмотря на тихий нрав в этих глазах нет-нет, да и проскакивало что-то темное, тщательно скрываемое. Внутренняя сила, которую она еще сама не осознала, не нашла в себе, не приняла.

Это дурманило. Дразнило, вызывало неконтролируемое желание приручить, покорить, привязать к себе.

Такого интереса не хватит надолго, еще неделя и Ким отправится к императору, а он домой, где благополучно забудет о своей находке, привезенной из долины Изгнанников. Этот день уже не за горами, но пока…пока он намерен получить ее полностью, выпить до дна всю ненависть, которая светится в ее взгляде, надышаться ее ароматом, лишающим способности трезво думать.

– За мной, – указал на выход.

Низко опустив голову, Ким поплелась следом за ним. Если медный обруч воспринимался как неминуемое зло, то золотого она откровенно стыдилась. Потому что его блеск, оповещал всех вокруг о том, кто она на самом деле, о том, какие права заявил на нее Хасс, и о том, что происходило темной ночью в шатре. Она пыталась поднять ворот рубахи так, чтобы он прикрывал постыдное золото, окольцовывающее ее шею, но все попытки оказывались тщетными. Люди подмечали, шептались, якобы незаметно передавай эту новость друг другу.

В лагере не было золотых наложниц. Только она.

В чужих взглядах она видела усмешку. У кого-то снисходительную, у кого-то оценивающую, у кого-то одобрительную. Из неприметной серой рабыни она превратилась в наложницу, назначение которой – ублажать кхассера, и теперь все знали об этом, каждый обитатель лагеря. И вольные, и рабы, и остальные кхассеры. Все! Это как быть выставленной голой на всеобщее обозрение.

Ярость Хасса чувствовали все. Сильные воины замолкали и склоняли головы, выражая полную покорность и готовность выполнить любой приказ. Женщины невольно съеживались, стараясь казаться незаметнее, и прятались в шатрах. Даже беспокойные вирты и те настороженно прижимали уши при его приближении.

Они вышли к центральному шатру, туда, где еще теплились угли ночных костров и на теплом песке оставались отпечатки десятков босых ног.

– Стой тут, – Хасс указал на место, чуть позади себя. Дождался, когда Ким остановится и громко произнес, – Брейр!

Холодная ярость стегнула по нервам. Не только Ким, но и всех остальных. Даже внушительные стражники, стоявшие при входе в главный шатер, невольно подобрались, вытянулись, по стойке смирно.

Хасс стоял, сложив руки на груди и ждал, не отводя взгляда от шатра.

Прошло десять секунд, двадцать… Наконец, полог поднялся и молодой кзассер вышел на улицу.

– Хасс? – его голос звучал бодро. Даже слишком.

Глаза цвета янтаря выхватили Ким, стоящую за спиной хозяина и золотой обруч на ее шее. Он тут же подобрался, и натянутая улыбка сменилась настороженностью.

Он знал, что вчера перешел черту. Эта девка из долины с самого первого дня прочно поселилась в его мыслях. Брейр жаждал добраться о тех секретов, что прятались в маленькой белокурой головке, но не только. Ему хотелось добраться и до нее самой. Потому что каждый день, каждый миг он чувствовал ее присутствие в лагере, выходил по утру из своего шатра и первым делам вдыхал полной грудью, чтобы уловить ее запах, определить, где она, чем занимается.

Он наблюдал за ней, когда было свободное время. И возле котлов, где она стирала чужое белье, и рядом с поварами, и даже, когда она пыталась подружиться со своенравной виртой. Как тень следовал за ней, не понимая, почему никак не может отвернуться, выкинуть ее из головы, а вчера, когда увидел, как обмахивается узкой ладошкой и сдувает с лица светлую прядь, окончательно сдвинулся.

– Ничего не хочешь объяснить? – в голосе Хасса не было ни единой эмоции. Сплошная стужа.

– Разве есть что объяснять? Ничего не произошло. – Он всегда был слишком молод и слишком вспыльчив чтобы вовремя заткнуться. – Ты так старательно делал вид, что тебе нет до нее никакого дела. Грех было не воспользоваться.

Хасс выдохнул, с трудом подавил горячий всплеск в груди. Чуть не сорвался. Прошел по самой грани, опасно балансируя над бездной.

– В чем, собственно говоря, проблема? Я бы не обидел, – ухмыльнулся Брейр, смерив ее таким взглядом, что Ким захотелось спрятаться за спиной у Хасса.

– Ты позарился на то, что принадлежит мне!

Ярость Хасса набирала обороты. Тьма скручивалась вокруг него, раскаляя воздух, требуя чужой крови, жертвы, способной погасить пожар. Прикрыл глаза, медленно поворачивая голову из стороны в сторону, разминаясь.

– Вчера на ней не было золотого обруча. Если он был, я бы к ней не сунулся, – процедил сквозь зубы Брейр.

– Все знали, что она принадлежит мне, – обманчиво спокойный голос со звериными перекатами на заднем фоне.

– Повторяю, вчера она еще не была твоей…подстилкой. Просто хвелла, на которую любой мог заявить права. Просто я был первым…

После этих слов Хасса накрыло окончательно. Он обернулся так быстро, что Ким даже охнуть не успела. Вот рядом с ней стоял мужчина, а вот уже огромный зверь, песочного цвета, с угрожающе поднятыми крыльями.

В глазах молодого кхассера на миг проскочил испуг. Едва уловимый, тут же потонувший в безрассудной храбрости.