Ватерлоо. История битвы, определившей судьбу Европы - читать онлайн книгу. Автор: Бернард Корнуэлл cтр.№ 42

Теперь бой шел по всему хребту гребня. Некоторые батальоны «красных мундиров», как и люди лейтенанта Шельтенса, били залпами с убийственно близкого расстояния. Залповый огонь волнами перекатывался по батальонам. Рота стреляла, затем перезаряжала мушкеты и ждала своей очереди. Французы не успели развернуться как следует. Предполагалось, что они растянутся в линию, которая одолеет противника. Однако по ним ударили залпами с флангов и обратили солдат в бегство. Другие «красные мундиры» пустили в ход штыки, загоняя сорокасантиметровые лезвия во французских нарушителей воинской дисциплины. Люди кричали, вопили, барабаны били, горны трубили, мушкеты стреляли. Тысячи людей сражались за вершину гребня. «Красные мундиры» в мгновение ока получили преимущество, и капитан Дютильт решил, что причиной тому – воодушевление людей, которые «заставили смешать ряды»:

Дютильту повстречался 92-й полк хайлендеров, который отжимал французов штыками, а в это время справа от них капитану Джонни Кинкейду пришлось вылезти из его песочной ямы и отступить к перекрестку, где его стрелки палили по ближайшей колонне. Вместо Пиктона командование взял на себя сэр Джеймс Кемпт, он орал на Кинкейда, требуя от того заверений, что никогда не покинет свою позицию. Кинкейд дал слово генералу и тут же пожалел об этом:

Французская кавалерия надвигалась, французская пехота сражалась на вершине гребня, а у маршала Сульта хватало оснований для уверенности, что победа неминуема. Солдаты Дютильта разбежались, но позади них стояли и другие батальоны, и даже обычное численное превосходство французов выдавливало «красные мундиры» назад. Эти «красные мундиры» стояли в линии, а пехота в линии – убойное мясо для кавалериста, что кирасиры уже доказали на примере ганноверцев, чьи порубленные тела лежали возле Ла-Э-Сент. Построение в каре защитило бы британские батальоны от кавалерии, но тогда они станут чрезвычайно удобной мишенью для залпов французской пехоты. «Камень-ножницы-бумага».

И тут пошла в атаку кавалерия.

Вот только это была британская кавалерия.

Барон Симон Бернар служил адъютантом императора. Человек умный, тридцати с лишним лет, он был инженером по образованию и солдатом по призванию. Он отличился в битве за Лейпциг, но после первого отречения Наполеона присягнул королю Людовику XVIII и был повышен в звании до генерала. После возвращения Наполеона с Эльбы Бернар вновь сменил верноподданство и теперь снова служил адъютантом императора.

Теперь, когда грохот битвы поднялся до крещендо, Бернар ехал на восток с полком легкой кавалерии. Дневной ветерок дул с запада, так что звуки канонады и треск мушкетной стрельбы (некоторые говорят, что этот звук подобен треску тернового хвороста под котлом) ^[21] доносились до всадников, пробиравшихся запутанными сельскими дорогами на восток от поля сражения.

Наконец генерал Бернар спешился. Кавалерия укрылась в лесочке, а он пошел дальше пешком. В число многочисленных талантов Бернара входило знание картографии, поэтому он умел читать местность и держался низин, кустов и деревьев. Через некоторое время он вышел на край долины реки Лан и припал к земле. Река разбухла от дождя, но его больше интересовали солдаты, которые толпились на дальнем берегу долины. Он достал подзорную трубу.

Он надеялся увидеть синюю униформу, и он ее увидел. Генерал знал, что по этой сложной местности движется прусская армия, но все еще надеялся встретить на дальнем берегу солдат Груши. Вместо них у реки оказалась прусская пехота в синих мундирах более темного тона. А еще солдаты носили скатку, перекинутую через левое плечо. Больше ни в одной армии мира, кроме прусской, так не делали. Из хороших новостей было то, что края долины были обрывистыми, а почва мокрой и скользкой. Для прусской артиллерии удобной дороги не оказалось, и подобная преграда – кошмар для вражеских инженеров. Значит, в запасе еще оставалось время, хотя и не так уж много.

Генерал вернулся к лошадям и поскакал к Наполеону с этим известием.

Этот день генерал Бернар пережил невредимым, но его измена Людовику XVIII в пользу Наполеона означала гонения во Франции, поэтому со временем он эмигрировал в Соединенные Штаты, где образование инженера сослужило ему добрую службу. Он построил форт Монро в Вирджинии и участвовал в проектировании канала Чесапик-Огайо.

Но сейчас он должен был сказать императору, что пруссаки подошли отчаянно близко к правому флангу французских позиций, а значит, что британо-голландцев нужно сломить, иначе произойдет битва трех армий.

На вершине британского гребня высоко реяли французские орлы.

Из всех полотен на тему Ватерлоо, наверное, самая знаменитая вещь – картина леди Батлер, на которой изображена атака «шотландских серых». Картина называется «Шотландия навеки!», сейчас она висит в Художественной галерее Лидса. Однако хоть это и прекрасная картина, она полностью недостоверна. Написана она через 66 лет после событий, и леди Батлер использовала армейские связи своего мужа, заставляя полк наступать по направлению к ней, пока сидела за мольбертом. Большие серые кони на полном скаку, их ведет в бой офицер, потрясающий клинком, и вся масса нападающих несется прямо на зрителя. Это вид со стороны врага, и он приводит в ужас.

Такова и была настоящая атака, но там, где у леди Батлер кони скачут по ровной земле, британской кавалерии пришлось перебраться через топкую грязь на дороге, живые изгороди и «красных мундиров», которые еще не подошли к врагу. В атаку направлялись четыре полка. Никто не знает наверняка, по чьему приказу тяжелая кавалерия была брошена в контратаку. Был ли это Веллингтон или скорее лорд Аксбридж, но время для атаки выбрали идеально. Дворцовая бригада атаковала вдоль главной дороги, затем, с запада на восток: королевские, драгуны Иннискиллинга и королевские «шотландские серые» на левом фланге. Англичане, ирландцы и шотландцы. Всё это тяжелые кавалеристы верхом на больших конях, с мощными кавалерийскими палашами – колюще-рубящим оружием с прямым клинком. Легкая кавалерия носила сабли – режущее оружие, но тяжелая кавалерия – ударные войска, на поле боя они берут врага силой, весом, размахом. И в бой вышли 1300 таких всадников. Они вылетели из-за «красных мундиров» двумя линиями. Пехоте пришлось срочно разбегаться в стороны, чтобы пропустить конницу. Некоторых пехотинцев затоптали, некоторые ухватились за стремена и отправились вперед вместе с атакующими, которые неслись по всей ширине гребня: от дороги на западе до вершины над Паплотом. Удивление, потрясение было всеобщим.

Джон Диксон, который вспоминал парад наполеоновской армии в утренних лучах солнца, служил капралом в королевских «шотландских серых». Его полк, весь на белых (то есть серых) конях, стоял позади 92-го, тех шотландцев, которые жестоко бились при Катр-Бра. Диксон слышал, как командующий бригадой сэр Дэнис Пэк обратился к 92-му: «Вы должны наступать! Перед вами все разбежались!» Он имел в виду батальоны бригады Биландта, которые бежали. Так что горцы примкнули штыки и пошли мимо буков, через заросли остролиста, пересекли дорогу и дали по французам залп с двадцати шагов. И только тогда Диксон услышал приказ: «А теперь, “серые шотландцы”, в атаку!»