Сердце Пустоты - читать онлайн книгу. Автор: Регина Мазур cтр.№ 7

Ноктурнис всегда казался Алексу самым веселым праздником Срединной недели, несмотря на то, что приходилось заниматься не самыми веселыми вещами. Слуги, хоть и вели себя в этот вечер развязней обычного, никогда не позволяли себе пренебречь здоровьем своих хозяев.

К середине праздника всякая разница между празднующими обычно бесследно исчезала и все начинали веселиться, напрочь позабыв о своих ролях. Гости сами о себе заботились и необходимость в слугах отпадала сама собой. Тогда близнецы могли наконец-то расслабиться и присоединиться ко всеобщему веселью.

Песни и пляски, смех и веселье продолжались до раннего утра, а потом все расходились по своим спальням отдыхать перед следующим праздником. За неделю гуляний усталость накапливалась так же стремительно, как вода в бочке во время ливня, и обычные рабочие дни начинали казаться долгожданной отдушиной.

К своему удивлению, Алекс проснулся довольно рано для такого дня — за пару часов до обеда — и чувствовал себя на редкость бодро и свежо. Он вышел на балкон, вдохнул морозный воздух, потянулся — и вдруг застыл, осознав, что не помнит, что ему снилось. Это обстоятельство его встревожило, ведь он всегда помнил свои сны по пробуждении, а сегодня будто и не спал вовсе — никаких воспоминаний.

Он вернулся в спальню, достал из-под подушки плетение сестры, задумчиво повертел в руках и положил обратно, задавшись целью непременно выяснить у Авроры, что не так с ее творением. Неужели она все-таки испортила сон? Или виноват Магнус, так не вовремя помешавший им?

Так или иначе, чувствовал он себя сегодня на редкость прекрасно, а значит, сноплетение, каким бы ни было, все же принесло свои плоды. Самое время продолжать празднования!

Второй день Срединной недели, или Диурнис, Торжество Дня, считался также днем гостеприимства, когда соседи без предупреждения с раннего утра до позднего вечера приходили друг к другу в гости с пирогами да конфетами, и их нельзя было не пустить или прогнать.

По сравнению с предыдущим, этот праздник Алекс не любил вовсе. Люди бесцеремонно толпились в гостиных соседей, надоедая хозяевам своим присутствием. На площадях и во дворах проводились кулачные бои, забеги и прочие соревнования. Дети беспризорными всюду бегали и визжали, пока их родители развлекались. Молодые девушки наряжались в пестрые наряды и устраивали обряды гадания, скорее ради шуток и веселья, чем для серьезного дела.

Возможно, шум и суета Диурниса раздражали бы Алекса куда меньше, если бы в его собственном доме не было сегодня так тихо. В Башню никто никогда не приходил без приглашения, даже в такой праздник, как этот. Да и кто к ним мог прийти, если вокруг на много лиг не было ни души? Ближайшее поселение находилось в двух часах езды верхом к югу, через горные перевалы и заснеженные тропы…

Решение пришло мгновенно. Уж лучше участвовать во всеобщем веселье, чем тихо ненавидеть всех празднующих, сидя взаперти в одинокой Башне, как какая-нибудь принцесса из сказок!

Конь Алекса по имени Свист уже ждал своего хозяина, будто заранее предчувствовал сегодняшнюю прогулку. Он резво кружился и нетерпеливо пританцовывал, пока хозяин взбирался на него, но стоило парню удобно устроиться в седле, как конь, не дожидаясь команды, ринулся в путь.

Ветер с легким шелестом кружился вокруг них, поднимая в воздух облака снежинок. Солнце ярко светило в ясном небе, озаряя белоснежные поляны ослепительным светом. Конь набирал скорость, и шелест ветра постепенно превращался в гулкий свист, оправдывая имя скакуна, а его прикосновение становилось все более обжигающим на коже Алекса.

С непривычки глаза его слезились, а щеки горели — он слишком долго пробыл в стенах Башни, изображая из себя комнатное растение, не приспособленное к грубой силе природы. Полумрак душных комнат и облака пыли ему ни по чем, но снега и ветры пустынных гор грозили разорвать тело на части.

Но свежий воздух и живописные виды быстро вскружили голову, заставив забыть обо всем и наслаждаться прогулкой.

Внизу за перевалом открывались прелестные просторы Хрустальной долины, подернутые дымкой. Сочетание голубых, серебряных и синих красок вырисовывало линии и пятна на темном фоне голой земли и хвойных деревьев, словно выведенные кистью художника. Ветви деревьев прогибались под весом толстых снежных шапок. Замерзшая гладь озера отражала все великолепие долины. На его берегу раскинулось небольшое поселение в пару сотен человек, где уже текла бурная деятельность — праздник был в самом разгаре.

Не будь здесь так холодно, Алекс бы подольше задержался за созерцанием красот, чтобы позже запечатлеть их на бумаге. А так он осторожно спустился к небольшим, но аккуратным домикам, стоящими ровными рядами.

Парня не особенно привлекала деревенская жизнь, но все же то, что он здесь видел, доставляло куда больше радости, чем подобное в столице. Развлечения тут были такими же, но проходили в более спокойном темпе и казались искреннее. Здесь же можно было не сомневаться, что сегодня действительно день гостеприимства.

Неспешно проходя по самой широкой улице деревни, Алекс с интересом осматривался по сторонам, наблюдая за людьми. В нем непременно видели чужака, но это не лишало его радостных приветствий и приглашений, доносящихся со всех сторон, из чего следовало, что сына хозяина «высокой башни на горе» в нем не узнали. В противном случае, вряд ли бы его появление в Хрустальной долине восприняли так спокойно.

Желая остаться неузнанным, Алекс предварительно попытался скрыть все приметные черты. Простая зимняя одежда была лишена всяких вычурностей и излишеств. Золотые волосы, обычно выделяющие его в толпе, спрятаны под меховой шапкой. Конь был ничем не примечателен, но все-таки достаточно дорогим по деревенским меркам, хотя слугам Башни позволялось пользоваться лошадьми магистра.

Единственное, что спрятать было невозможно — это глаза, ясные, бирюзовые, как воды океана. Такой цвет глаз был семейной особенностью и, насколько знал Алекс, большой редкостью среди людей. Оставалось лишь надеяться, что за слоем ресниц, превратившихся в мелкие сосульки, их цвет будет сложно разглядеть.

Неожиданно путь ему преградил шумный хоровод: больше десятка детей крепко держались за руки и бежали по кругу, напевая какую-то веселую песенку-дразнилку. По-видимому, они подначивали молодую девушку лет семнадцати на вид, стоящую внутри круга, рассказать им сказку.

Девушка закатывала глаза и капризничала, пытаясь отказаться и вырваться из круга. Но Алекс видел, что она это делала намеренно, чтобы вызвать у ребятни еще больший интерес.

В одну из ее попыток разорвать сцепленные руки детей, особенно резвый мальчишка, стоящий неподалеку, подпрыгнул и сдернул с головы девушки шапку. Рыжие волосы каскадом рассыпались по ее спине, такие яркие, словно языки пламени. Она возмущенно ахнула и рванула за мальчишкой, который уже оказался за пределами хоровода, в то время, как сам круг снова замкнулся, не выпуская из него девушку.

— Ах ты, паршивец мелкий! Немедленно верни мне шапку! — пронзительно крикнула она.