— Мам, она убегала от нас, — рыдаю я. — Убегала. Она хотела сбежать от нас так отчаянно, что попала под машину. Она погибла, убегая от меня.
— Почему ты вспомнила об этом? Почему так огорчена именно сейчас?
Я мешкаю.
— Кое-кто узнал об этом, — шепчу, — узнал и использует против меня. Я не могу поговорить с друзьями, иначе этот кто-то расскажет обо мне всей школе. Так что я молчу, и отчасти меня это устраивает. Не хочу, чтобы хоть кто-то узнал.
Мама вновь сжимает меня в объятиях.
— Райли, ты сомневаешься в своих друзьях?
— Конечно, нет.
— Сомневаешься, что они встанут на твою сторону?
— Ну, нет, но…
— Ну, нет, но — точка, — заключает мама. — Вот тебе и ответ. Расскажи обо всем друзьям, и, если это гадкое создание распространит о тебе слухи, ты перенесешь их с высоко поднятой головой.
— Не думаю, что мне хватит сил справиться с этим, мам.
— Ты, может, и не думаешь, а я знаю. Верь в себя чуточку больше, Райли. Бог знает, сколько я за свою жизнь совершила ошибок. В конечном счете все мы люди. А теперь выкладывай: кто эта личность? Я пойду в школу и поговорю с директором — посмотрим, что из этого выйдет.
Ее руки напрягаются, и невооруженным взглядом ясно, как сильно ее разозлила эта ситуация.
— Нельзя, — бессильно выдыхаю я. — Станет только хуже. Ее семья состоит в школьном совете. Ничего ей не будет. Только разозлишь. — Я стираю остатки слез и медленно выдыхаю. Так устала, ничего не чувствую.
— Из-за чего вообще она объявила тебе войну?
— Ей нравится Алек. — Я невесело усмехаюсь в простыню со звездными войнами. — Не хочет, чтобы я путалась под ногами.
— Девчонки нынче совсем с головой не дружат. В мое время подобными делами не занимались. Райли, в подлой игре парня не заполучить.
— Мам, — смеюсь я.
— Ну извини, говорю, как есть, — подхватывает смех мама. — Девочка моя, такими путями вообще ничего не добиться. Ну ладно, что хочешь на ужин? Можем заказать еду.
— Я не очень голодна.
— Ерунда. Закажу нам пиццу, окей? И для Джека. Посмотри какой-нибудь фильм, прими ванну. Взбодрись и хорошо выспись. Вот увидишь, утром станет лучше. — Она чмокает меня в лоб и поднимается.
— Спасибо, мам. Люблю тебя.
— И я тебя люблю, больше всего на свете.
***
Стою у окна, из-за занавесок заглядывая в комнату Алека.
Его окно неожиданно оказывается открытым, занавески распахнуты. Сидя за столом, сосед слушает музыку и делает уроки. Как же хочется перемахнуть к нему и крепко обнять. Извиниться и умолять провести со мной еще хоть день. Смотрели бы фильмы, ели заказанную еду.
Не знаю, чем именно я себя выдала — двигаться не двигалась, слишком уж для этого обессилена, — но Алек каким-то образом ощущает на себе мой взгляд и оборачивается. Наши взгляды соприкасаются, и мгновенно меня обдает то ли холодом, то ли жаром. Сердце гулко бьется в груди.
На прекрасном лице парня проступает смесь эмоций. Боль. Злоба. Смирение.
И внезапно… безразличие.
Он поднимается из-за стола и направляется к окну.
У меня перехватывает дыхание.
Только мне кажется, что парень собирается заговорить, как он, взявшись за ручку, захлопывает окно. Секунду спустя задергиваются занавески.
Раз — и все мои надежды, решения рассыпаются в прах.
21
ВРЕМЯ НЕ ЖДЕТ
— Райли.
Оборачиваюсь на зов и с трудом приподнимаю уголки губ при виде бывшего: ослепительно белая рубашка, темные узкие джинсы, волосы чуть растрепаны, глаза лучатся радостью.
Тоби широко улыбается.
— Ого, ты пришла. Думал, продинамишь. Выглядишь потрясно.
Я неохотно отвечаю улыбкой. Мы стоим на пороге закусочной «Слон». Помещение обставлено уютной, разнородной мебелью, статуэтками и фонтанчиками; стены отделаны бамбуком. Посетителей здесь навалом: вероятно, самое оживленное место в нашем городке и отлично подходит для первых свиданий — хотя оживление последнее, что я сейчас чувствую. От мысли, что придется бодриться всю встречу, хочется умереть. Опустошенная. Двигаюсь, точно кукла, на лице маска. Это не я.
— Спасибо. Сядем?
— Точно. — Тоби протягивает руку, и я вяло беру его за локоть, позволяя вести себя к столику. По такому случаю я завила волосы и даже влезла в пусть и скромное, но платье. Не знаю, зачем стараюсь, уж точно не ради Тоби. Возможно, потому что так принято, или, возможно, я надеюсь встретить здесь Алека, разъяренно примчавшего спасти меня от злого дракона. А возможно, я так чертовски устала от недельного одиночества, что готова принять внимание любого, даже Тоби.
К сожалению, последняя версия вероятнее всего. Прошедшая неделя была не из легких. Я только и делала, что уклонялась от неприветливых взглядов одноклассников. С друзьями так и не поговорила. Сомневаюсь, что вообще осмелюсь с ними заговорить. Пусть и обещала маме.
— Уже заказал напитки? — констатирую я, замечая на столике спритц с зеленым чаем. Раньше его обожала. Даже не верится, что он помнит. Парень учтиво помогает мне усесться.
Он усмехается.
— Ага, не против? Знал, что ты возьмешь.
— Обычно я беру лимонад, — бурчу я.
— О, извини. Поменять? — Парня ничуть не смущает моя грубость. Это его дружелюбие… оно сбивает с толку. Странно видеть его любезным после того, что он сделал. Качаю головой, вперив глаза в стол. Не желаю видеть его таким. Пусть лучше орет, тогда у меня будет повод орать в ответ, встать и положить конец нашей встрече.
— Итак, — подает голос Тоби. Он счастлив находиться здесь, читается на лице. Получил желаемое. — Как держишься?
Я должна играть по правилам. Вынуждена. Кроме того, хорошо бы хоть с кем-то поговорить.
— А ты как думаешь? — спрашиваю хмуро. Делаю глоток спритца, испытывая ностальгию. Ностальгию по себе прежней, когда была с Тоби, по уши в него влюбленная. Когда была жива Кейтлин. Эгоизм, горе, утрата. Боль прошлого возвращается. Напиток горчит, и я отставляю стакан.
— Похоже, не очень, — мягко отвечает парень. — Хочешь это обсудить?
— Не особо, — обвожу ободок стакана, не в силах взглянуть на парня. Бросай быть вежливым. Ты рассказал Тиане о поцелуе. Ты променял меня на нее. Из-за тебя она ненавидит меня. Из-за тебя я в этом безобразии. Сдерживаюсь, чтобы не наговорить лишнего.
— Поделом мне. Но если передумаешь, я всегда готов выслушать. — Тоби откашливается. — Не очень для тебя выдалась эта неделя.
— Ты так хорошо меня понимаешь. — Делаю очередной глоток, стараясь скрыть раздражение.