Ледяное сердце императора демонов, или Не злите, демон, попаданку! - читать онлайн книгу. Автор: Берта Свон cтр.№ 9

Закончив читать все, что попалось под руку о Дне Влюбленных, Лида вышла из библиотеки и, злая, как группа демонов, отправилась к себе в комнату. Поесть, отдохнуть, поспать. Что угодно. Только бы отвлечься от прочитанного. А завтра… Вдруг завтра Орток пожалеет несчастную Лиду, и император коньки отбросит.

Раздавшийся над ухом негромкий, но мерзкий смех Ортока дал понять Лиде, что мечты ее напрасны.

— Сволочь, — любезно сообщила Лида пространству.

Пространство молчало.

Семейный горшок всегда кипит.

Пословица из Интернета　

Работа закончилась поздно ночью. И Шах уснул сразу же, как только дополз до кровати.

Проснулся он рано утром, уставший, не выспавшийся и неимоверно злой. Ему приснилось, что его дворец внезапно перешел в полное владение к этой толстухе. И она тщательно удалила со стен все остатки нормальной живописи. Вместо них там красовались цветочки, зайки и прочая мерзость.

— Аррршаррах шарронторр! — выдал Шах и вызвал служанку. Ему срочно нужно было расслабиться.

Служанка, высокая худая шатенка с синими глазами, прибежала белая от ужаса, с трясущимися руками и страхом в глазах.

— Минет, — приказал Шах.

Служанка вместо того, чтобы подчиниться, заголосила, вжавшись в стену:

— Господин! Пощадите, господин! Я не могу… Я не хочу… Я не хочу умирать…

Шах решил, что все еще спит, ущипнул себя. Скривился от боли и рявкнул:

— Вон!

Со второй служанкой произошло все то же самое. Третья вообще упала в обморок, едва увидев Шаха.

Только после этого до него дошло, что проблема, скорее всего, не в служанках.

Рыча, как израненное животное, он, в чем был, то есть в одних шортах для сна, бросился по коридору. Он на куски порвет эту сучку!

Сучка не спала, и едва он ворвался к ней в комнату, нежным голоском поинтересовалась:

— Вам понравился мой подарок?

— Сука! — выдал Шах, с трудом сдерживаясь, чтобы не попытаться придушить ее. — Что ты им сказала?!

— Да ничего особенного, — с видом победительницы заявила эта тварь. Ее ночнушка облегала тело, и Шаху казалось, что перед ним лежит бочонок, — только то, что вы больны не срамной болезнью. Это заразно и смертельно.

Шах выругался, грязно, используя слова всех рас и виртуозно складывая их в многоэтажные конструкции. Руки так и чесались. Но Шах прекрасно знал, чем это закончится, а потому, все еще рыча, спросил:

— Почему они тебе поверили, дрянь?!

— Я им подробно описала все симптомы, и часть из них ваши служанки нашли у себя, — все так же нежно сообщила сучка.

Шах выскочил за дверь и только там впечатал кулак в стену. Сука! Ну какая же она сука! Ничего, сегодня вечером он вспомнит ей все!

Самовнушение — великая вещь. Это Лида поняла еще в школе, с интересом наблюдая, как девчата ее возраста накручивают себя, а потом или рыдают в раздевалке, потому что уверены, что некрасивые, или боятся выходить после последнего урока из школы. Темно же! А именно их обязательно с распростертыми объятиями ждет на лестнице у входа маньяк.

Одна Лида ничего не боялась, потому с ней и ходили все, включая первых красавиц потока.

Именно о самовнушении Лида и вспомнила, когда думала вечером, а затем и ночью, что бы такое устроить сволочному императору, какой «подарочек» подкинуть перед Днем Влюбленных.

Дальше все было делом техники. Лида сообщила доверительным тоном двум служанкам, пришедшим помочь ей вымыться и переодеться, что император-то заболел, оказывается. И болезнь у него срамная, редкая. Сам император, может, и поправится, мужик все же. А вот те, кто его в койке обслуживал… И дальше драматическая пауза.

Служанки побелели обе, переглянулись и аккуратно уточнили, не знает ли госпожа случайно признаков той болезни. Госпожа знала, что ж не знать-то. На воображение Лида никогда не жаловалась, а потому и рассказала о ломоте в костях, слабости, постоянной утомляемости, невысокой и редкой температуре. На первом этапе. А вот на втором… там уже начинается пострашней…

Что именно «пострашней», служанки дослушивать не стали, пулей выскочили из комнаты, благо к тому моменту Лида успела вымыться и переодеться. Она проводила их насмешливыми взглядами, улеглась на кровать и стала ждать визита «больного».

Тот ворвался в комнату, сверкая глазами. Лида, уверенная, что ее защита выдержит и не такое, с наслаждением довела его до ручки и удовлетворенно улыбнулась, когда дверь захлопнулась. Отлично. Просто превосходно. Что бы ни произошло теперь вечером на Дне Влюбленных, Лида, считай, отомстила. Хотя бы за что-то. А мстить уж точно было за что.

Зевнув, Лида позвонила в колокольчик. Ей хотелось завтракать. А понервничать можно будет и потом, после обеда, перед появлением на этом долбанном празднике, чтоб его.

Прибежавшая служанка, на этот раз не бледная, споро накрыла стол в гостиной рядом, и Лида, перейдя в соседнюю комнату, приступила к греху чревоугодия.

Семейное согласие всего дороже.

Пословица из Интернета

Послов Шах встречал, с трудом сдерживая злость, ощущая невероятное желание разнести все вокруг. Они видели, что повелитель демонов в любую минуту готов сорваться, а потому сократили приветственные речи и как можно быстрей вручили верительные грамоты.

Закончив с послами, Шах отправился в оружейный зал, взял в руки лук со стрелами и больше часа терзал мишень. Помогло слабо, даже при том, что на месте круга для стрел Шах постоянно представлял себе эту нахальную толстуху.

Неудовлетворенный и разозленный, Шах вызвал нескольких стражников и принялся гонять их по залу, напрасно пытаясь сбросить напряжение.

Обед Шаху в спальню принесли двое слуг мужского пола. Служанки, похоже, были настолько напуганы россказнями этой дуры, что боялись лишний раз даже просто приблизиться к покоям своего императора. И этот факт бесил Шаха еще больше.

С рычанием он разодрал двух перепелок пополам и, обернувшись, проглотил их, одну за другой.

— Ррраггррарагноонрон! — выдал он пошлое ругательство из арсенала гоблинов, вернув себе человеческий облик. Сучка! Ну какая же она сучка!

Ближе к вечеру, когда в залах и коридорах загорелись праздничные огни, Шах, заставив себя одеть в парадный костюм, направился к этой дуре.

Она, обряженная в платье-колокол, только подчеркивавшее объемы своей хозяйки, стояла в своей комнате у окна и равнодушно смотрела на улицу.

Услышав Шаха, она повернулась. На губы наползла ехидная усмешка.

— Как прошел день? — поинтересовалась эта сука.