– Надеюсь, что блинный аромат не достигнет господских спален, – прошептала я, усаживаясь рядом.
– Нет, мы постараемся, чтобы ни один запах не ускользнул из кухни, – улыбнулся Шусти, перекидывая блинчик с ладони на ладонь.
– Я мало что помню, расскажите обо мне побольше, – я не осталась в стороне и, налив всем чая, села рядом. За окном пробивались первые солнечные лучи. – Герцогиня, герцогство. Если я помню из истории, то герцогство – это не только замок, но и земли, деревни, город, практически маленькая страна в стране. Или я не права? – хотелось рассказать о том мире, где жила, но сжала зубы. – Вы ходили менять вещи на продукты к графу, как близко он живёт?
– Мы мало что можем рассказать. Ваш замок находится в городе, город прячется за высокой стеной, а за стеной поля, леса, деревни, есть несколько городов поменьше. Ваш отец умер, герцога нет, управление герцогством номинально перешло императору. А тут война, все налоги идут мимо вас, герцогиня. Поэтому слуги разбежались, есть нечего, всё продано. А граф перебрался в город из своего маленького замка, всё же тут и охраны больше. Воины императора расположились несколько лет назад, охраняют земли.
– Сколько лет идёт война? – я поёжилась. Съев три блинчика, насытилась.
– Не знаем. По словам госпожи Генриетты, та закончилась перемирием, и в наши земли скоро должен приехать наместник из завоевателей. Все надеются, что жить станет легче. А госпожа надеется, что наместник остановится в замке и выберет одну из дочек в жёны, – рассказывал Роби.
– Ясно, – улыбнулась я, направляясь к плите.
Блинчики один за другим покидали сковороды, стопка росла. Неожиданно на кухню ворвалась разгневанная старая фурия.
– Аннабель, сколько можно ждать завтрак?! – закричала та и замерла, принюхиваясь. Даже стоя у плиты, я услышала урчание её желудка.
– Доброе утро, госпожа, – присела я. – Ещё несколько блинчиков, и подам.
– Ты чего тесто жалеешь? Это разве блины? Хороший блин в палец толщиной, – она подхватила один и отправила в рот. – О! – не сдержала возгласа мачеха и потянулась за вторым, но отдёрнула руку и крикнула на моронгов: – Быстро накрыли завтрак в столовой, бездельники! Доченьки заждались! Надеюсь, ты сама не ела и не кормила этих… – Генриетта махнула в сторону убежавших слуг.
– Что вы, госпожа Генриетта, разве я могу завтракать раньше вас? – со всей серьёзностью произнесла, переворачивая последний блин.
– Хорошо, этот оставь себе, – указав на сковороду, взглядом измерила стопку блинов и с высоко поднятой головой направилась к двери, но неожиданно развернулась. – Что будет на обед?
– Курица тушёная с капустой, – как можно радостнее произнесла.
– Ты чему радуешься? Плебейская еда! Эй ты! Деньги от продажи гобеленов остались? – она схватила моронга прямо за шерсть на плече. Вот же гадюка!
Роби вздрогнул и протянул маленькую коричневую монетку. Откуда только взял?
– И это всё? – она с силой оттолкнула слугу. – Гобелены стоили несколько золотых. Ах ты!..
Я успела поймать её руку.
– Госпожа, успокойтесь, гобелены дорого стоили до войны, сейчас они никому не нужны!
Мои слова лишь ещё больше разгневали «хозяйку» замка, она вырвала свою руку из захвата и сделала шаг ко мне.
– А не много ли ты говоришь, мерзавка?
Э, нет, второй раз я не позволю себя ударить.
– Осторожнее, блины! Падают!
На мой возглас в глазах мачехи промелькнул испуг, она резко развернулась к плите. Поняв, что я обманула, посмотрела на меня, но я была проворнее и уже держала в руках заветную тарелку с блинами. Пусть только попробует замахнуться, и завтрак окажется на полу.
– Приготовишь обед и отправишься зарабатывать деньги в город, драгоценная моя доченька, – последнее слово она практически выплюнула.
– Как зарабатывать, кто меня возьмёт на работу?
– А это не мои проблемы, Бель, но завтрак чтобы утром стоял на столе! И не смей опорочить фамилию отца! В прачки иди на пристань! Если ты думаешь, что хоть одну вещь сможешь прихватить из замка, чтобы продать, то сильно ошибаешься! – мачеха переводила взгляд с блинов на меня и обратно. – Лично буду тебя провожать и не побрезгую, обыщу.
Приплыли рыбы к акуле!
Я помогла подняться Роби.
– Зря вы так, хозяйка, – расстроенно произнёс моронг. – Аннабель никогда не перечила, даже слова не говорила госпоже.
– Ничего страшного, прорвёмся, – я погладила по плечу Роби и задумалась. – Скажи, а на кого в городе не позарятся лихие людишки?
Глава 4. И без фруктов не приходи!
После того как моронги накрыли в столовой завтрак, мы решили прибраться на кухне и поставить тушиться курицу на обед. Подумав, я вновь задала вопрос, кого не трогают в городе бандиты и другие асоциальные личности. Как же мне не хватало знаний о городе и этом мире.
Роби смешно почесал макушку и произнёс:
– Благородных, думаю, не тронут, потому что те всегда с охраной ходят.
– Нет, не вариант, охрану взять неоткуда, – я качнула головой.
– В городе более или менее спокойно, войска же квартируют. Часто улицы патрулируют. О, вдов ещё не трогают. Понимают, что кормильца в доме не осталось, да и что с одинокой вдовы возьмешь.
– А как все узнают, что идёт вдова?
– Вдовы всегда в чёрное облачены, а некоторые траурную вуаль носят, – прошептал Роби, оглядываясь на входную дверь.
Я тут же закрыла рот: раз моронг прислушался, значит, кто-то сюда идёт. Так и есть, двери распахнулись, впуская сестриц.
– Бездельничаешь? – Аделла с презрением обвела кухню. – Опять матушку прогневила? Сколько раз тебя учить, что благочестивая девушка должна старших молча слушать и со всем соглашаться. Матушка всерьёз подумывает отправить тебя в монастырь.
– Аделла, разве ту, что роется на кухне в грязи, чему-то можно научить? Это она и её отец виноваты, что мы оказались в таком ужасном положении. Я готова выйти замуж за старика, только бы выбраться из нищеты, – взгляд говорившей Виорики упал на сковороду, в которой остался одинокий блин. Она зыркнула глазами на сестру и тут же, не спрашивая, схватила блинчик.
– Виорика, отдай мне половину, я же твоя сестра!
Девушки, перетягивая блин, быстро его разорвали на две неровные половины.
– М-м… Как же вкусно! – не сдержала возгласа сестрица.
Как хорошо, что мы с моронгами поели до того, как я начала печь для оголодавших родственниц.
– Через сколько обед будет готов? – полюбопытствовала Аделла, осматриваясь.
– Только что завтрак закончился, не раньше чем через четыре часа, дорогая, – отвечая, я всеми силами пыталась спрятать сарказм, не время пока показывать зубы.