Песнь Сорокопута. Ренессанс - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнсис Кель cтр.№ 72

Он дружелюбно стянул с меня мамин шарф, куртку, а я продолжал заторможенно реагировать на происходящее. Он остановился и участливо спросил:

– Ты в порядке?

– Ага. Голова болит, – буркнул я первое, что пришло на ум.

– Ребята ещё не приехали. Ты первый.

Скэриэл насмешливо взглянул на меня.

– Что? – враждебно проговорил я в ответ.

– Ты всё не можешь успокоиться после поцелуя?

– Что? Нет-нет, я вообще о другом думал.

– О поцелуе с кем-то другим? – откровенно потешался он.

– Прекращай, – грозно закончил я, скрестив руки на груди.

Скэриэл понял, что перегнул палку, и пошёл на попятную:

– Прости.

– Давай просто забудем то, что произошло у лицея, ладно? – Я сел на диван.

Он вдруг насупился и серьёзно выдал:

– Нет. Не собираюсь.

Скэриэл встал напротив, скрестив руки, как я минутой ранее.

– Ты не можешь отрицать, что хотел меня поцеловать и сделал это. И ты не можешь отрицать, что я тебе раньше признался в чувствах. Тебе не кажется, что это как-то грубо? Ты знал о моих чувствах и поцеловал меня, а теперь хочешь сделать вид, будто бы ничего не было.

Я застыл как громом поверженный. Если Скэриэл хотел, чтобы я чувствовал себя виноватым, то ему это удалось. Он был полностью прав.

– Мне жаль, – только и смог выдать я, понурив голову.

– Нет-нет, – торопливо проговорил Скэриэл, сев рядом и бережно опустив руку мне на плечо. – Я не это имел в виду. Готи, мне не нужны твои извинения и муки совести. Я хочу, чтобы ты честно признался в первую очередь самому себе.

Я не был готов признаваться в чём-либо. По крайней мере сейчас. Скэриэл выжидательно молчал. Весь его вид так и говорил: «Ты знаешь, о чём я».

– Я не буду давить на тебя. – Он расстроенно махнул рукой и встал, так и не добившись от меня внятного ответа. – Мне это тоже не нравится. Ты можешь сделать вид, что ничего сегодня не было. Но я этого не буду делать. Можем больше не говорить на эту тему.

– Спасибо, – угрюмо сказал я, хотя, честное слово, лучше бы промолчал.

– Да не за что, обращайся, – ядовито добавил он, отходя. – Вдруг кто узнает, что ты целуешься с полукровкой. Позор на всю жизнь. Чистокровный Готье Хитклиф, сын члена Совета старейшин, как низко ты пал, раз дошёл до того, чтобы быть с таким, как я.

Я свирепо взглянул на него.

– Ты ведь знаешь, что не в этом дело! – крикнул в гневе.

– А в чём же? Я недостаточно хорош для тебя?! – яростно завопил он.

– Да при чём тут это! – вскочил я с дивана.

В отличие от меня, Скэриэл взял себя в руки и сладко улыбнулся. От этой улыбки мне стало не по себе. Казалось, что передо мной стоит абсолютно незнакомый человек. От него веяло неприкрытой агрессией.

– Тогда что не так, Готи?

Хотелось проломить ему голову. Это немыслимо, как парой фраз Скэриэл смог вывести меня из себя.

Раздался звонок в дверь. Возможно, мы были так заняты выяснением отношений, что даже не расслышали подъезжающую машину.

– А вот и твои друзья-чистокровные, да, Готи? – бросил он насмешливо. – Равные тебе по статусу и положению.

– Заткнись, – прорычал я, на что Скэриэл оскалился.

Мы были готовы вцепиться друг в друга, но тут раздался ещё один звонок, более настойчивый, и крики Оливера по ту сторону двери.

– Эй, вы, если вы там голые, то давайте быстрее! На улице очень холодно, – завопил он.

– Чёрт.

– Потом договорим, – предложил Скэриэл, хмурясь.

– Честно говоря, он немного пугающий, – тихо признался я.

– Называй вещи своими именами: он нереально страшный, – с раздражением бросил Оливер. – Каждый раз вздрагиваю, когда вижу его за спиной.

– Да, не позавидуешь, – добавил Леон шёпотом.

Мы все с опаской уставились на Ларса, нового телохранителя Оливера. Он был громадный, даже выше Оскара. Я всё это время ошибочно считал, что нет никого крупнее, чем Оскар Вотермил. Но Ларс… На лице у него красовался безобразный шрам через всю щёку, словно он неудачно загримировался, пытаясь изобразить Гуинплена из романа Виктора Гюго. Только вот смеяться над этим Ларсом было, мягко говоря, рискованно.

Я был уверен, что он нас слышит, но Оливера это, кажется, не волновало. Скэриэл тоже с интересом разглядывал плечистого мужчину, блуждающего по его дому.

– Полукровка как полукровка, – бросила Оливия, не глядя на телохранителя.

Ларс не спеша осматривался в гостиной, словно что-то искал, но было видно, что ему неловко заниматься подобным.

– И за диваном посмотри, вдруг Бернард там спрятался, – громко проворчал Оливер.

Ларс невозмутимо продолжил поиски. Он заглянул во двор, обошёл гостиную, поглядел на кухонный островок, где мы все вместе собрались; видимо, решил, что мы точно не смогли бы спрятать Бернарда, кивнул Оливеру и направился к входной двери.

– Под подушками проверить не хочешь? – едко бросил Оливер ему в спину.

Ларс всё с таким же каменным выражением лица обулся, накинул пальто и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Это что сейчас было? – спросил Скэриэл.

– Мой отец постарался. Решил, что я могу тайно продолжить встречаться с Бернардом. Он меня, похоже, совсем за идиота держит. Вот и приставил телохранителя, – проговорил Оливер, отпив немного воды из стакана. – Вы только представьте, этот Ларс теперь постоянно со мной будет ходить. Отец сказал, это для того, чтобы он отпугивал всех одним только своим видом.

– У него это с успехом получается, – улыбнулся Леон.

– Да, это точно. Я боюсь лишний раз обернуться и наткнуться на его шрам. Он мне уже в кошмарах снится.

– Отец сначала приставил к нему симпатичную женщину-телохранителя, но вы знаете Оливера, – цокнула языком Оливия, небрежно поправляя волосы, – он с женщиной и за порог комнаты не выйдет. Наличие вагины пугает его больше, чем шрам на всё лицо.

– Ой, иди ты знаешь куда, – обидчиво протянул Брум.

– Зачем? Ты уже там, – иронично вставила Оливия.

Леон прыснул от смеха и торопливо замахал руками, извиняясь перед Оливером. Я тоже слегка улыбнулся, но, чтобы не выдать себя, покашлял в кулак, словно хотел прочистить горло.

– Предатель, – нахмурившись, выплюнул Оливер Леону.

– Долго он будет с тобой? – спросил Скэриэл, направляясь к холлу. Он закрыл за Ларсом дверь и выглянул в окно.

– О сроках не говорили. Может, до поступления в Академию Святых и Великих, а может, отец сжалится и избавит меня от Ларса пораньше.